Поведение собак

По существу, уже выходя из дома, собака принимает решение, что будет возвращаться кратчайшим путем. В плохую погоду обе мои собаки следуют за мной на улицу крайне неохотно и на каждому углу, выражая пассивное сопротивление, пытаются заставить меня повернуть в сторону дома. Но умение идти напрямик не является решающим признаком высокой интеллектуальной организации. При сравнительно примитивном строении мозга мелкие грызуны, например крысы и мыши, после знакомства с экспериментальным лабиринтом способны выбирать кратчайший путь. Однако между ориентированием в лабиринте и выбором пути в естественной обстановке имеется весьма существенная разница. В лабиринте животное может помнить расстояния и точки поворотов, руководствуясь затраченной мышечной энергией, числом поворотов и т. п.; в природе же выбор направления основывается главным образом на ощущениях и связанных с ними воспоминаниях. Это выражается и в том, что собака довольно часто останавливается и отвлекается на что-то, прежде чем продолжить путь домой, причем дорогой, по которой она сначала вовсе не намеревалась идти.

Оказавшись в незнакомой местности, собака стремится выйти на дороги или тропки. Волк в подобной ситуации избегает этого, и прежде всего потому, что пути сообщения он связывает со своим врагом — человеком: ведь на дороге чаще всего ощущается запах человека или, сопровождающих его атрибутов. Как можно предположить, стремление собаки выйти на дороги отчасти объясняется привычкой человека выгуливать там своих любимцев. Немаловажно и то, что по дорогам и тропинкам просто легко передвигаться. Насколько мне известно, экспериментальных данных, подтверждающих, что собака держится дороги из-за врожденных особенностей, нет. По-видимому, влияет уже то обстоятельство, что заблудившаяся собака чаще всего встречает человека именно на дорогах и на окраинах населенных пунктов, поэтому и хозяина она ищет прежде всего в таких местах. Из-за стремления передвигаться вдоль дорог животное вынуждено пробегать порой огромные расстояния по шоссе. Таким образом оно может случайно найти дорогу домой.

В те времена, когда в Финляндии курсировали маленькие пароходики между городами и прибрежными островами, нередко можно было видеть, как какая-нибудь собака, покинув городскую квартиру, садилась на судно и высаживалась там, где у хозяев была летняя дача. Она наверняка точно знала место и время отправления парохода. Запахи острова собака помнила превосходно, и, если ее оставляли в городе, когда семья уезжала на дачу, она самостоятельно отправлялась вслед. Загородная местность очень привлекательна для большинства собак. В конце прошлого столетия никто не требовал от собак дисциплины и они, к своей радости, свободно разгуливали повсюду. Бывало, собаки сами садились на поезд, чтобы добраться до знакомого охотничьего угодья. В наши дни разнообразие и количество транспортных средств так велико, что подобные путешествия для них почти неосуществимы.

Собака — во всяком случае, без солидного опыта — не в состоянии отыскать дверь своей квартиры в многоэтажном доме (исключения составляют первый и второй этажи). Скорее всего животное заучивает, в какой точке дома находится квартира, но не сразу запоминает, на каком этаже она располагается. Ее не отпугивают даже незнакомые запахи из дверного проема чужой квартиры, и она готова зайти в любую квартиру, расположенную аналогично хозяйской. Лично я нахожу в этом такое объяснение: собака обычно не спускается по лестнице и не поднимается одна, а следует за человеком и потому не обращает особого внимания на лестничные клетки. Другая причина кроется в том, что в естественном окружении собаки крайне редко случается, чтобы какая-то фигура или одинаковые предметы повторялись несколько раз кряду или накладывались друг на друга. То что собака обычно видит лишь одну из потенциально существующих конфигураций, еще более затрудняет для нее выбор нужного объекта. Кобелям таксы в отличие от других моих собак разрешается иногда без поводка пробегать от входной двери многоэтажного дома, где мы живем, до дверей нашей, квартиры на четвертом этаже. Они довольно скоро научились пробегать без остановки и колебаний до нужного этажа. Все другие мои собаки в подобной ситуации оказывались на чужом этаже, перед чужой дверью, расположенной аналогично нашей, и только когда мы проходили дальше, они, несколько изумленные, следовали за нами до следующего этажа, где повторялась та же картина.

Если имеется несколько однотипных зданий, расположенных рядом, собака одним только визуальным путем с трудом определит, в каком доме ее квартира. Перед подъездами домов в районе массовой застройки она может плутать довольно долго и остановится совсем не там, где надо. Но, выучив самостоятельно местоположение подъезда, собака никогда не совершит подобной ошибки, так как к зрению подключается и обоняние. Собака, которую постоянно водят на поводке, ошибается довольно часто. Сопровождаемая человеком, она временами как бы отключает механизм ориентации, уделяя много внимания другим собакам, мечению участка и изучению оставленных меток.

В заключение можно сказать, что собака очень быстро запоминает свой участок, а при необходимости и большую территорию. В знакомых местах она тоже скоро научается использовать обходные и кратчайшие пути, а также выгодные маршруты (подходящие точки на местности, тропы и дороги). Если у собаки нет ярко выраженного сторожевого инстинкта, то она время от времени посещает любые точки своей территории, особенно в ожидании чего-то интересного. При необходимости она расширяет свою территорию до очень значительных масштабов. Это случается при появлении суки в состоянии течки либо под влиянием охотничьих инстинктов. Но собака или стая собак не защищает весь свой участок — во всяком случае, с использованием силы — от других особей или стаи. Для волка и собаки своя территория — это прежде всего охотничье угодье, в котором лишь небольшая часть защищается самым энергичным образом. Побуждаемая сильным охотничьим инстинктом собака особенно во время облавы может очутиться за пределами знакомой территории. Сильное возбуждение и стремление добыть дичь заставляют ее сбиваться с пути чаще, чем это случается при спокойном передвижении по местности. Нет бесспорных доказательств тому, что после очень долгого пути собаки способны сразу направиться домой. Однако острое чутье и хорошая память помогают им двигаться в правильном направлении даже в тех случаях, когда человек, не оснащенный техническими средствами, не способен ориентироваться хотя бы в общих чертах.

Настроения собаки

Помимо состояний, связанных с определенными инстинктами и вызываемых их проявлением, у собаки наблюдаются настроения, непосредственно не связанные с инстинктами. Примером может служить страх из-за так называемых «угрызений совести». Он очень напоминает настоящий страх с его реакцией бегства и выражением покорности. Вместе с тем настроения собаки, которые по аналогии с человеком вполне можно назвать ревностью, разочарованием, печалью, радостью и любовью, — во многих отношениях явления иного порядка. Тот, кто хорошо знает свою собаку, быстро замечает, насколько у нее развит мир чувств — разумеется, в определенном смысле. Не вызывает сомнений, что у подобных настроений та же основа, что у человека в аналогичных ситуациях, и их последствия сходны с человеческими.

Ревность и зависть — обычные чувства собак. Это замечал каждый, кому приходилось иметь одновременно несколько собак, особенно если дело касалось не очень коммуникабельной породы. Но собака может проявлять подобные чувства и к человеку. Обе мои суки таксы ежедневно демонстрировали яркие примеры зависти и ревности. То они ревновали друг друга, то их чувства столь же сильно обращались на человека. Если кто-нибудь из членов нашей семьи как-то выделял одну из собак, предоставляя ей какие-либо преимущества, другая непременно обижалась (особенно бурно реагировала младшая такса) и долго проявляла неприязнь к «провинившемуся». Наиболее ярко это выражала такса-дочь ко мне, когда я брал на дальнюю прогулку только мать. По возвращении она едва вообще приветствовала меня, а к матери проявляла настоящую злобу — в той мере, в какой она вообще решалась на злобу к более сильной особи. Правда, по отношению к матери дочь в течение нескольких минут сменяла «гнев на милость», но ко мне не проявляла дружелюбия часами: не реагировала на подзыв, почти не виляла хвостом и даже отказывалась от любимых блюд, которые я ей предлагал. Такое настроение разочарования могло продолжаться вплоть до следующего дня. Но потом такса вдруг словно забывала обо всем и опять становилась дружелюбной и веселой, как будто ничего не случилось, — дурное настроение проходило, не бросив и тени на наши отношения.