Шпионаж во время войны (сборник)

Подобное же злоключение случилось и с фон Кроном: его французскую «агентку» Марту Рише Берлин заподозрил в том, что она работает на противника; это подозрение разделялось и фон Кроном, что делало честь его прозорливости. Что же касается отношений совершенно другого порядка, которые он все же поддерживал с Мартой, то они любопытно освещены Калле при произведенном по приказанию Берлина расследовании, касавшемся личной жизни морского атташе. Не допуская мысли об измене со стороны своего коллеги, Калле все же считал, что благодаря его близкой связи с М. Рише шпионка могла узнать некоторые «секреты службы» и «передать неприятелю какое-либо устное конфиденциальное сообщение».

По имеющимся у нас сведениям, кроме Испании и Франции, германские центры добывания сведений существовали: в Англии, куда адмиралтейство отправило агентов для организации через их посредство телеграфных сношений с фон Кроном; в г. Пальме, на острове Майорка, до июля 1916 г.; на Канарских островах; на острове Мальта и, наконец, в Аргентине, где Стеффан имел свое доверенное лицо.

Среди немецких агентов, работавших подобным образом у союзников, многие поплатились за это свободой и даже жизнью. В Соединенных Штатах одним взмахом поймали полдюжины шпионов. В Лондоне шпион Бургманн был расстрелян в октябре 1915 г. Наконец, мы знаем, что французские военные трибуналы приговорили к смертной казни следующих агентов: Вилли Статлера, расстрелянного в Бордо; испанцев Доминго (он же Далас), Герреро, Ланоса (он же Лаго), расстрелянных в Париже; чилийца Эдоардо Сельва, голландца Ставело, швейцарца Наважеля, агента Н. 21, т. е. Мата Хари, и французского офицера, капитана Е…

Сведения, собранные уже известными нам путями, касаются, как мы говорили, политической, военной и экономической областей. Политические сведения собирались параллельно послом и обоими атташе. Они в особенности касаются положения в неприятельских и нейтральных странах; в частности, по Испании эти сведения касались происходивших там стачек, внутренних волнений и изменений в составе правительства. Об экономическом положении составлялись специальные отчеты с приведением в них статистических данных — о движении в испанских портах, об экспорте фруктов и руды, об импорте угля. Регулярно сообщалось о балансе испанского государственного банка. В большинстве отчетов чувствовалась явная забота о возобновлении торговых связей после войны.

Информации в военной области исходили, главным образом, от военного атташе. Они большей частью касались операций армий Антанты на обоих фронтах — Западном и Балканском, состава этих армий, расположения и численности войск, их передвижения и переброски по суше и по морю.

Давались подробности относительно вооружения, снабжения, морального состояния войск и технического оборудования (детали по последнему пункту доходили до описания окопных печей).

Семь вопросов, поставленных Калле германским генеральным штабом, дают представление, чем был озабочен Берлин.

1. Французская и английская оценка существующего положения. В каком месте ожидается наступление германских войск?

2. Производится ли переброска войсковых частей? Где находятся важнейшие резервы?

3. Отозваны ли войска из Италии?

4. В каких местах тыла находятся стратегические пункты? Где намечается закладка строек в январе и феврале?

5. Подготовляют ли французы и англичане военную операцию, могущую предшествовать возможному германскому наступлению?

6. Настроение в армии и народе. Положение правительства.

7. Дать возможно более точные сведения о наличном составе, количестве и местах сосредоточения американских войск во Франции.

Во время большого германского наступления 1918 г. штаб желал знать еще обо всех производившихся отправках и о прибытии войск Антанты во французские порты, рекомендуя производить наблюдения в тылу страны — даже, если возможно, в английской зоне — и считая, что скорее всего можно достигнуть цели, приспособив к этому испанских поставщиков.

С последними конкурировали занятые во Франции испанцы, которые числятся у Калле как постоянные осведомители.

Какова была ценность сведений, собиравшихся в Мадриде и отсылавшихся в Берлин? — Ценность эта была не всегда одинакова, и судить о ней можно по ответам Берлина: сведения любопытные, или сведения, не представляющие интереса, или еще не точные сведения. Иногда эта неточность была очевидной, например, когда речь шла о большом сосредоточении войск в Мецерале. Кому было знакомо это маленькое живописное местечко Эльзаса, тому фантастичность сведений должна была броситься в глаза.

Среди посылавшихся в Берлин сведений была информация и такого рода: сенегальцев, вооруженных ножами, держат в резерве, и их обязанность — приканчивать раненых; генерал Галлиени убит генералом Эрром; Франция отдала Соединенным Штатам Гвинею и Мартинику как обеспечение займа; большие волнения, начавшиеся в Париже 4 апреля 1918 г., подавлены английской кавалерией и черными войсками; результат одной воздушной атаки на Париж — 600 убитых и миллион (!) раненых.

Не следует забывать, что подобные сведения часто давались осведомителями, повторявшими разные слухи и сплетни; что агент Марта Рише состояла на службе не только у Германии; что еще один агент, по признанию самого Калле, был просто мистификатором и предателем.

Надо думать, что мистифицировала и одна пожилая француженка, выдававшая себя за офицерскую вдову, которая будто бы была послана в Мадрид генералом Пете-ном, чтобы предупредить Германию о готовящейся во Франции военной революции и сепаратном мире.

Приведенные выше факты должны предостеречь нас против упрощенных, большей частью тенденциозных, оценок, видимо, умышленно представлявшихся осведомителями в приятном для получателя смысле, что особенно наблюдалось в конце войны. Таким образом, если верить осведомителям Калле, фон Крона и Стеффана, почти с самого начала моральный барометр Франции стоял очень низко, — так низко, что оставалось только удивляться, как он может понижаться еще больше: в самой Франции царит большая нищета; дороговизна продуктов чрезмерна; народ не хочет больше войны и требует мира; отношения между союзниками неважные, англичане и американцы держат себя во Франции, как в покоренной стране, в Париже русские магазины на глазах у полиции были разграблены и т. д. Это — серия картин, написанных самыми мрачными красками, с целью представить положение Антанты как особо плачевное.

Но все же не следует делать обобщений. Множество указаний, посланных в Берлин, могли бы быть использованы генеральным штабом, если бы он не знал уже этого из других источников. Бомбардировка французских заводов, находившихся у устья реки Адур, была произведена по совету Мадрида. Даже будучи сомнительными, некоторые сведения могли предоставить Берлину полезные данные и ориентировать его в некоторых вопросах.

В числе многих предупреждений о наступлении союзников, бывшем, по-видимому, навязчивой мыслью агентов, некоторые могли бы предупредить противника. Во время бомбардировки Парижа дальнобойными орудиями указания на определенные пункты города, сообщенные по требованию Берлина, должно быть, очень пригодились артиллеристам «Берты».

В общем, все собранные сведения, которые проходили через руки обоих атташе, могли бы, если бы они не были нам известны, принести большую пользу их стране.

Этот вывод будет еще более верен, если мы применим его к информации по морским вопросам, организацией которой мы можем только восхищаться, принимая во внимание характерные для нее черты: обширность, точность и быстроту передачи сведений. Эта организация работала, по-видимому, с самого начала войны. Позднее адмиралтейство дало знать фон Крону, какой интерес представляли сведения о движении судов у Дакара и островов Зеленого Мыса и в особенности сведения, касавшиеся пароходов, шедших из обеих Америк и из Австралии, груженных мясом и зерном, продолжительность их стоянок, их маршруты, а главное — время отплытия из порта и когда они направляются в страны Антанты, как они охраняются, имеются ли заграждения перед складами угля, откуда прибывает уголь, на каких судах и через какие интервалы.