Русский гамбит генерала Казанцева

Позиция, занятая некоторыми из соседей, ранее объединенных в одну страну — Советский Союз, явно играла на руку США и НАТО. Ведь те вполне ясно обозначили свой интерес к сотрудничеству с западными странами. И понятно почему. У Азербайджана недостаточно сил и средств на освоение своих природных богатств, а получать доходы правящие круги страны хотели бы как можно быстрее. Привлекая в Каспийский регион компании США и Западной Европы, азербайджанское руководство рассчитывало и на политические дивиденды — поддержку этих государств во взаимоотношениях с сильными соседями (Россией и Ираном), и на помощь в урегулировании карабахского конфликта. К тому же Азербайджан — единственная из республик на Кавказе, которая сразу выступила против размещения российских войск на своей территории. Следовательно, посчитали в Вашингтоне, надо всячески поощрять прозападную ориентацию и экономические связи Баку. Как, впрочем, и Тбилиси.

Кроме того, сталкивая на постсоветском пространстве мусульманские и христианские интересы, Вашингтон пытался добиться локализации конфликтов вдали от Западной Европы и Америки, рассчитывая на роль арбитра в очередном витке противостояния в Евразии, что позволило бы иметь предлог для применения вооруженных сил НАТО под видом миротворческих.

Эти факты и выводы, представленные командующему спецслужбами, характеризовали политические процессы, протекающие на Кавказе, как крайне опасные для России в долговременной и ближайшей перспективе. На фоне неурегулированной ситуации в Нагорном Карабахе, Абхазии, Южной Осетии угроза втягивания всего Кавказского региона в сферу влияния США путем привлечения Североатлантического блока к разрешению конфликтов выглядит вполне реальной. Началом реализации соответствующего плана может стать использование американских инструкторов для повышения боеготовности армий Закавказских республик, далее — строительство баз под предлогом борьбы с международным терроризмом, и в итоге можно получить проведение «миротворческих операций» в регионе с применением военной силы, в том числе и без мандата Совета Безопасности ООН. Все это может привести к прочному закреплению военного присутствия НАТО в этом регионе, находящемся вне зоны ответственности альянса, а впоследствии — к отторжению Кавказа от России.

Как показывает ситуация в Грузии, США фактически приступили к реализации стратегии закрепления собственного влияния на Кавказе и вытеснения России из региона.

Помимо Америки, свои интересы в регионе есть и у Турции, которая видит себя — ни много ни мало — в роли лидера тюркского международного сообщества. Образование новых самостоятельных государств на Кавказе воспринялось Анкарой как уникальная возможность для реализации своих амбиций, основанных на идее создания пантюркистской зоны влияния.

Конечно, страны Кавказа, испытывающие серьезные финансовые трудности, со своей стороны тоже делали встречные шаги по расширению связей с Турецкой Республикой. Немаловажную роль в этом, прежде всего, сыграло то, что в Турции обосновалось довольно много кавказских диаспор.

Но руководство этой страны проявляло как бы двоякое отношение к стабильности в регионе. С одной стороны, Анкара была заинтересована в сохранении напряженности на Кавказе, что позволило бы ей построить нефтепроводы в обход территории России. С другой — социальная нестабильность совершенно не способствовала благоприятному финансовому климату, который также необходим Турции для достижения здесь своих интересов.

Как регион, имеющий большое значение для обеспечения торгово-экономических интересов и интересов национальной безопасности, Кавказ, безусловно, был важен и для Ирана. Тем более что отдельные его районы до ХIХ века входили в состав Персии, имеют с этой страной исторические, религиозные и культурные связи. Неслучайно же после распада СССР Иран одним из первых установил дипломатические отношения с новыми государствами региона.

Руководство Ирака, наоборот, беспокоила социально-политическая нестабильность на Кавказе, отсутствие во вновь образовавшихся странах четкой внешнеполитической линии и опытных политических деятелей, способных решить возникающие конфликты.

Что касается Саудовской Аравии, то по данным контрразведчиков, в начале 90-х годов прошлого века посольство этой страны в Москве приступило к изучению возможностей создания в России партий и движений ваххабитского толка просаудовской ориентации. Для распространения влияния ваххабизма использовались благотворительные организации. Среди них можно выделить «Аль-Харамейн Аш-Шарифейн», название которой расшифровывается как «две священные мечети» — Благородная мечеть Мекки и Благородная мечеть пророка в Медине.

Само создание «Аль-Харамейн Аш-Шарифейн» в 1992 году, почти сразу же после распада Советского Союза, выглядело весьма символично. Саудовская Аравия, живущая по законам шариата, использует религию как главный политический рычаг и во внутренней, и во внешней политике. Население и руководство королевства пребывают в уверенности, что в соответствии с требованиями Аллаха и заветами пророка Мухаммеда миссия истинного мусульманина заключается в том, чтобы нести веру по земле и служить распространению власти ислама.

В связи с этим «Аль-Харамейн Аш-Шарифейн» объявила своими задачами пропаганду ислама и шариата, развитие исламского образования в странах и регионах с мусульманским населением, борьбу с искажениями истинного ислама, защиту мусульманских меньшинств, оказание материальной поддержки мусульманам, а также заботу об улучшении здравоохранения и социального обеспечения в исламских странах.

Фактически организация, работающая под патронажем министра по делам ислама Саудовской Аравии Салеха Абдель Азиза аш-Шейха, стала проводником саудовского идеологического влияния на единоверцев за границей. Для достижения этих целей она строила мечети и исламские центры, шефствовала над школами и сиротами, распространяла Коран и религиозную литературу, работала с женщинами-мусульманками. За короткую историю организации ею построено в разных странах, в том числе и в России, более 900 мечетей и исламских центров, свыше 150 религиозных учебных заведений, десятки сиротских домов. Она содержит за границей тысячи проповедников и десятки тысяч учеников.

Впрочем, роль исламского фактора на Северном Кавказе и влияние радикального крыла этой религии — ваххабизма на ситуацию как в регионе, так и на территории всего постсоветского пространства — тема отдельного разговора.

1.5. Осторожно, ваххабизм!

Как-то вместе с документами от разведслужб округа командующему войсками СКВО генералу Казанцеву была представлена листовка-обращение так называемого «Центрального фронта освобождения Дагестана», созданного ваххабитами в Кизилюртовском районе горной республики. В частности, в обращении говорилось:

«О, братья-мусульмане! Если мы сейчас не изгоним российских собак из своей территории, то можем потерять наш народ навсегда, как это случилось в других республиках, где побывали эти русские сволочи… Мы решили идти путем джихада, и перед нами два пути: или победа, или шахадат».

…Не секрет, что в связи с распадом Советского Союза и развенчанием коммунистических идеалов в сознании многих наших сограждан образовался идеологический вакуум. Поэтому некоторая часть населения обратилась к религии. Если в регионах с православным большинством это не вызвало угрозы государственности, то в республиках, где распространен ислам, породило целый ряд проблем. Не без участия спецслужб государств Арабского Востока сюда стали проникать идеи мусульманского фундаментализма.

Как известно, ваххабизм как религиозно-политическое течение в исламе появился в Аравии в первой половине XVIII века. Ваххабиты считают себя носителями чистого ислама, который существовал во времена пророка Мухаммеда и первых четырех праведных халифов. Основатель ваххабизма Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб (1703–1792) последовательно выступал за соблюдение основополагающего исламского принципа единобожия, согласно которому Аллах — абсолютный источник творения всего сущего, а потому верующий не должен поклоняться никому и ничему иному, кроме Всевышнего.