Офицерский корпус Русской Армии. Опыт самопознания

Во всяком случае, влияние высшего начальника становится весьма осязательным при умении его внушать свою волю или идею. Внушение «усиливает чувства и стремления, поднимая до необычайной степени активность народных масс».^[66] Без сомнения, «дисциплина и сознание долга создают из войск одно могучее колоссальное тело; но последнее, для того, чтобы проявить свою мощь, нуждается еще в одухотворяющей силе, и эта сила заключается во внушении той идеи, которая находит живой отклик в сердцах воюющих. Вот почему умение поддержать дух войск в решительную минуту составляет одну из величайших забот знаменитых полководцев. Этой же силой внушения объясняются геройские подвиги и самоотвержение войск под влиянием одного возбуждающего слова своего любимого военачальника, когда, казалось, не было уже никакой надежды на успех».^[67] <…>

Заканчивая этот очерк, вместо сводки всего сказанного, я позволю себе бегло, вкратце набросать те теоретические требования, которые могут быть предъявлены психологиею к военной системе с точки зрения воспитания и содействия самовоспитанию воли.

Прежде всего система эта не должна ставить косвенных препятствий, отнимая время непроизводительным образом. Из таких препятствий как на главные можно указать на существование «войскового» хозяйства и обилие переписки в войсках и управлениях. При этом, если хозяйство почему-либо не может быть совершенно изъято из ведения войск, то оно не должно, по крайней мере, являться воспитателем безволия, сковывая всякую самостоятельность то сметами, то отчетами, то предельными ценами, то разрешениями свыше, взамен требования строго ответственной самостоятельности, могущей оказать крупную поддержку воспитанию воли.

Способ комплектования армии офицерами обусловливает состав той товарищеской среды, в которой подготавливается будущий начальник, с ее влиянием в смысле общественного мнения, формирования привычки и снабжения многими идеями как источниками решений; поэтому нужно, чтобы товарищи были действительно равны между собой по тому умственному и нравственному багажу, с которым они являются на формирование офицерской среды;^[68] иначе дурное влияние менее культурных из них неизбежно скажется.

Воспитательное значение системы прохождения службы обусловливается применением принципа справедливости; нравственный закон должен быть руководителем законодателя так же, как долг — руководителем деятеля. Вспомнив, однако, что добром в военном деле является все то, что ведет к победе, добро это не всегда будет таковым по отношению к отдельным личностям, жертвуемым ради целого. Поэтому, относясь строго одинаково ко всем прочим, военная система необходимо должна выбрасывать лиц негодных и, наоборот, выдвигать тех, которые оказываются наиболее годными для занятия более высоких, т. е. более трудных и ответственных должностей.

Из сказанного истекают следствия:

1) Производство в чины, при прочих равных условиях, должно быть уравнено, хотя бы по родам оружия. Обход сверстников на десяток и более лет не вследствие проявленных способностей, усердия и т. п., а лишь благодаря службе в М-м, а не в N-м полку, есть явление, развращающее армию, так как подрывает авторитет чина и уважение к закону (не соблюдающему принципа справедливости). Права гвардии поэтому тоже являются вредною аномалиею и вдобавок давно уже анахронизмом.

2) По крайней мере, хоть некоторые награды должны даваться не за выслугу лет, а только за действительные заслуги;^[69] прочие — также по аттестациям.^[70]

3) Производство в чины и назначение на должности должно основываться на заслугах лица, а не на продолжительности службы, что попутно даст сильный толчок стремлению к самоусовершенствованию. Исключение может быть сделано для младших чинов, где главное значение имеет опыт. Но уже начиная с назначения ротных и эскадронных командиров необходимо делать выбор.

4) Выбор должен быть основан на строгой ответственности аттестующего; неправильная аттестация указывает или на неумение различать людей, или на пристрастие.^[71] Ответственность за аттестации — единственная мера, могущая действительно обеспечить применение принципа справедливости при системе производства по избранию. Последствия ее недостатка — возможности ошибок менее невыгодны, чем результаты применения других систем.

5) Тщательно и беспощадно должны быть исключаемы лица, неспособные к занятию высших должностей или к продолжению службы на прежних, по своей физической негодности, отсутствию самостоятельности (безволию) или другим причинам. Надо твердо помнить, что лица, не только не представляющие положительной величины, даже безвредные, несмотря на свою бесполезность в мирное время, во время войны могут принести огромный вред. Значительною помощью в деле необходимой выдачи таким лицам неудовлетворительных аттестаций будет система погодно прогрессирующих пенсий, выдаваемых уходящим со службы. Но система возрастного ценза, справедливая до известной степени в младших чинах, вряд ли является полезной в высших, особенно при отсутствии применения ее на нестроевых должностях, откуда многие идут в армию во время войны.

Обучение в отношении подготовки начальников имеет целью укреплять, пополнять и освежать их знания и снабжать их опытом.

Знания, увеличивая уверенность в себе, помогают воспитанию воли косвенно; главное же их назначение — направлять волю, помогая ей при борьбе мотивов посредством предоставления в распоряжение главного — нравственного мотива — твердых, определенных понятий о «военном» добре и зле; т. е. указывая цели, к которым должны приходить решения.

Опыт имеет троякое значение: а) он вырабатывает живые принципы деятельности; б) он создает привычки вообще; в) он дает практику в решениях, в результате которой является привычка решаться. Таким образом, опыт непосредственно воспитывает волю; надо только поставить его приобретение так, чтобы воспитание это было наиболее полным и в направлении, указываемом долгом.

В этом отношении единственной целесообразной системой, как замечено было раньше, является предоставление каждому возможно полной свободы в достижении поставленных ему целей при полной ответственности, т. е. проведение в жизнь самостоятельности. Таким путем не только вырабатываются принципы и привычка решаться в области военных явлений вообще, но еще достигается и непосредственная подготовка к принятию решений на войне, с помощью систематической борьбы со страхом, составною частью ответственности; ответственность же эта должна быть перед законом и его требованиями, а не перед лицом. В последнем же случае воспитательная система достигнет прямо противоположных результатов, так как вместо долга главным мотивом в ряде решений явится страх (начальства), т. е. данная, с которою именно надо всеми средствами бороться.

Из всего изложенного вытекает:

1) В систему обучения должны быть введены в возможно широком масштабе все те занятия, во время которых требуется принятие решений, как-то: маневры (особенно небольшими частями, где больше случаев для решений), двусторонние учения, военная игра, ответственные командировки и т. п.

2) Собственно строевым занятиям должен быть отведен необходимый минимум времени. Из уставов при этом следует выбросить неприменимые на войне построения… Пересмотром уставов одиночного обучения можно одновременно достигнуть сокращения срока, нужного для подготовки молодых солдат; все же выигранное время следует обратить на обучение (воспитание воли) начальников, начиная с унтер-офицеров.

3) Инспекторские смотры в нынешнем виде их следовало бы отменить. Представляя в большинстве случаев явный дерзкий самообман, соединенный с узаконенным обманом, они являются развращающими, бесцельными и отнимают много времени для подготовки к ним.

4) Высший начальник в каждый свой приезд в часть должен быть инспектирующим последовательно всей отрасли обучения и подготовки к войне. Смотры же (как бы экзамены) должны проводиться только известным отраслям обучения, которые необходимо заканчивать к определенным срокам