Тактика авиации

Перехожу к вопросу о поражении артиллерии на поле боя. На поле боя артиллерия перестает быть конным родом войск, а потому соображения, относящиеся к вопросу о поражении пехоты в бою, почти полностью применимы и к артиллерии. Я сказал «почти», так как артиллерия, хотя и спешенная, дает все же лучшие условия для поражения. Во-первых, «цели» здесь локализованы: они представляют собой группу в четыре орудия, находящиеся на небольшом расстоянии друг от друга вместе с орудийным расчетом; во-вторых, орудийный расчет должен работать при орудиях и потому не может непосредственно обороняться. Нападение с воздуха может не столько причинить артиллерии материальный урон, сколько создать помеху в работе орудийного расчета и в связи с этим замедлить темп его работы и даже уменьшить меткость огня. Говоря об артиллерии на поле боя, следует указать и на ее конную в тесном смысле слова часть. Ведь на небольшом расстоянии от батарей, в более или менее хорошо укрытом месте находятся артиллерийские запряжки. Обыкновенно у них нет собственной активной противовоздушной обороны. Кроме того, имея небольшое количество людей при лошадях, они легче поддаются панике. Поэтому результат нападения на них может быть очень большим. То же самое и при нападении на кавалерийские коновязи. Результат может быть особенно эффективным от атаки большого количества направляющихся на водопой лошадей, особенно в жаркие дни. Эти моменты следует использовать, беспокоя и уничтожая этим способом живую силу конницы. Другое дело, в какой степени это повлияет на ведение самого боя. Нужно отметить, что в тех случаях, когда противник должен будет заняться перегруппировкой своей артиллерии, направление воздушного удара на эти цели будет вполне правильным. Действуя косвенно, в условиях сравнительно безопасных, мы добьемся серьезных материальных и моральных результатов, которые тотчас же ощутим в ходе боя.

Таковы соображения по вопросу о поражении главных родов войск на поле боя. Переходя к вопросу о нападении на войска в тылу, следует отметить, что войска, расположенные на месте, и войска на марше представляют собой различные цели.

Говоря о войсках, расположенных на месте, нужно опять-таки различать — с точки зрения последствий воздушного нападения — пешие войска и конные войска. Нападение на расположение пехоты, более или менее замаскировавшейся, может произвести известное моральное впечатление, но не причинит больших потерь. Несколько иначе обстоит дело при нападении на расположение конных войск, особенно если лошади размещены не по сараям, а привязаны к изгородям. Создание паники в этом случае неизбежно; почти неизбежно также и то, что лошади будут срываться с привязи. Ведь известны случаи, когда даже гроза вызывала панику: кони срывались, и части рассеивались. Повидимому, и потери при этом могут быть довольно значительны. поэтому приходится со всей решительностью отметить, что действия авиации против конных войск, расположенных кучно на остановках, дают самые лучшие результаты. Бомбардирование расположения конницы или артиллерии перед рассветом наверняка задержит выступление.

Рассматривая вопрос об эффективности действий авиации по главным родам войск на марше, следует опять-таки учесть деление на пешие и конные войска, а также местность. Атаки с воздуха производят гораздо большее впечатление на конные войска, чем на пешие. Остается рассмотреть вопрос о местности.

Местность играет не последнюю роль. Она как бы регулирует движение войск. В некоторых случаях она облегчает марш, в других стесняет его, ограничивает, создает трудности, навязывая одну лишь определенную форму марша.

Марш будет стеснен нападениями авиации на войска, переправляющиеся через реки, находящиеся на мостах, на гатях и вообще проходящие различные узости. Эти препятствия на местности затрудняют движение частей, лишая их «простора» на марше, и создают для авиации наиболее выгодные моменты для нападения. Если вообще для успеха воздушных действий требуется внезапность, то в случае когда движение частей стеснено самой местностью, даже внезапности не нужно, так как атакуемые войска не в состоянии перейти к другой, более разомкнутой форме марша. В этих условиях они могут понести большие потери.

Но захватить войска в таких положениях нелегко: они отлично все это знают и стараются сократить время прохождения узких мест, увеличивая скорость движения, и, кроме того, принимают специальные меры активной противовоздушной обороны. Все это, однако, приводит к тому, что марш делается неспокойным, что он должен быть расчленен.

А если так, то он замедлен и, следовательно, задержан. Если, кроме того, войска на марше подвергаются нападению с воздуха, причем этим нападениям придается известная непрерывность, противник вынуждается на довольно продолжительное время прибегать к неудобному расчленению и рассредоточению, весьма обременительному для марша. Вынуждая противника к расчленению, мы задерживаем его марш. Те или иные потери в людском и конском составе, потери неминуемые, еще больше увеличат задержку и нередко будут способствовать упадку духа марширующих войск.

Со всей решительностью следует подчеркнуть, что совершенно неправильно и нереально требовать от авиации, чтобы она была способна разбить на марше пехотную дивизию или кавалерийскую бригаду. Но она, несомненно, нанесет войскам определенный урон, прямо пропорциональный численности примененных воздушных сил, их обученности, а также и трудности условий местности и марша, в которых авиации удастся застигнуть войска врасплох.

Подытоживая высказанные соображения, мы приходим к следующим выводам:

1) поражение главных родов войск, оснащенных современным оружием и дисциплинированных, может дать моральные и материальные результаты, если войска застигнуты врасплох, если они находятся в невыгодном положении на местности и если силы примененной для этого рода действий авиации значительны;

2) вследствие высокой обороноспособности — как моральной, так и материальной — главных родов войск авиация во время своих действий подвергается риску понести большие потери;

3) действия авиации могут отличаться и чрезвычайной эффективностью и сравнительной безрезультатностью, если самолеты не встречают сопротивления и если они атакуют части уже разбитые, частично деморализованные;

4) действия авиации могут в большей или меньшей степени понизить моральное состояние войск противника и причинить им потери, однако, не в такой степени, чтобы лишить их боевого значения;

5) типичным результатом хорошо проведенных действий будет большая или меньшая задержка, неприятельской пехоты путем навязывания ей обременительного расчленения на марше;

6) действия авиации, поражающей земные войска, могут выполняться следующими способами:

— атакой с помощью пулеметов; такая атака деморализует войска противника, но не очень для них опасна; в то же время она очень опасна для самой авиации;

— бомбардированием; оно менее деморализует войска, но менее опасно для авиации и более опасно для войск;

— комбинированными действиями, т. е. сочетанием пулеметной атаки и бомбардирования, что дает наилучший результат как материальный, так и моральный, но грозит авиации большими потерями;

7) наряду со всеми прочими благоприятными условиями, какими являются, например, внезапность, слабая обороноспособность атакуемых войск, выгодные условия местности и т. д., гарантией успешности действий служит численность примененной авиации; даже, в наших условиях, при небольшой вообще численности воздушных сил, мощность подобной экспедиции следует, как правило, проектировать, исходя, по крайней мере, из двух линейных эскадр (одного дивизиона);

8) действия, проводимые одиночными самолетами или небольшими группами, недопустимы, так как они бесцельны и вместе с тем сопряжены с большим риском;

9) так как при подобных действиях необходимо применять крупные воздушные силы, требуется соответствующее предвидение, чтобы дать авиации возможность подготовиться;