Великое единство

В вагоне-теплушке этого эшелона разместилась заводская бригада сборщиков во главе с заместителем

начальника отдела эксплуатации и ремонта С. Е. Малышевым и старшим инженером А. З. Хорошиным.

Тут же ехали заводские летчики-испытатели К. К. Рыков и С. Д. Королев, а также механики летно-

испытательной станции во главе с М. А. Корсунским.

Эшелон очень спешил. На станциях его ждали и встречали расторопные бригады железнодорожников.

Чрезвычайно быстро производили осмотр, смазку, смену паровоза. Заводская бригада едва успевала

проверить крепления самолетов, как уже раздавался звонок и эшелон следовал дальше.

В Москве эшелон подали на железнодорожную ветку одного из пригородных заводов, когда стрелки

часов перешли за одиннадцать ночи 31 декабря. Сам этот завод был эвакуирован. Эшелон подкатили к

огромному ангару. Все промерзло. Темно. Никого, кроме охраны, нет. Через несколько минут наступит

новый 1942 год.

Рано утром 1 января появилось заводское начальство, а с ним какой-то человек, одетый в летный

комбинезон, унты и шапку-ушанку.

— Что-то рановато они своего летчика привели, — успел шепнуть Хорошин Малышеву.

А «летчик» подошел к группе заводчан, бодро со всеми поздоровался, поздравил с благополучным

прибытием. Он оказался Петром Васильевичем Дементьевым — заместителем наркома

авиапромышленности.

Так нужны и важны были тогда «илы», что и эшелон с ними шел по «зеленой улице», и организовывать

их сборку приехал сам Дементьев.

Вот прозвучало несколько четких, энергичных команд замнаркома, и работа закипела. Эшелон быстро

закатили в ангар и там разгрузили. Заводская бригада приступила к сборке самолетов. В помощь ей

придали небольшую группу из ремонтных мастерских, и, несмотря на свирепый холод, самолеты один за

другим стали обретать знакомые формы.

Уже на второй день заводской летчик-испытатель С. Д. Королев [87] поднял в воздух первый штурмовик

Ил-2, собранный на заводе. После Королева место в кабине самолета занял летчик воинской части.

Короткое наставление — и он уже в воздухе. Полет по кругу, несколько эволюции, посадка. Самолет

подруливает к стоянке, дозаправляется. Военный механик получает бортсумку, документацию, чехлы, укладывает все это в бомбоотсек. А через несколько минут самолет взлетает и берет курс на аэродром

формирования своего полка, который в те дни размещался на Центральном аэродроме, что на

Ленинградском проспекте против станции метро «Аэропорт»...

Организацию передачи штурмовиков в воинские части взял на себя М. М. Мясоедов — представитель

Управления ВВС.

Приемку самолетов от заводских летчиков осуществляли несколько военных летчиков, уже воевавших на

«илах». Работы продвигались быстро, люди практически не выходили с завода. Основной помехой

сборщикам были чрезвычайно сильные морозы января 42-го, и здесь также выручали костры-жаровни.

Восемь суток заняла операция сборки, облета и сдачи воинской части двадцати девяти штурмовиков, прибывших с первым эшелоном. И это было выполнено с соблюдением всех правил сдачи-приемки

военной продукции, с предъявлением жестких требований к качеству и безотказности работы каждого

механизма. Так же, как на заводе, после приемки ОТК самолеты предъявлялись военным представителям.

Здесь отлично потрудились два военных представителя — Рябошапко и Рябков, принимавшие машины, собранные на подмосковном заводе. Успеху сопутствовало и то обстоятельство, что винтомоторные

установки этих машин были хорошо отработаны еще на родном заводе механиками ЛИС.

Следующий эшелон самолетов, изготовленных на новой площадке, прибыл в Москву в середине января.

Приехала новая группа работников ЛИС во главе с ее начальником А. Т. Маковецким.

Местом сборки машин второй партии была территория уже другого московского эвакуированного завода.

Здесь сборку «илов» организовали в помещении большого сборочного цеха. Правда, отопление этого

цеха тоже не работало, но все же здесь было поуютнее, чем в предыдущем ангаре. Со вторым эшелоном

прибыл еще один заводской летчик-испытатель — В. А. Комаровский. Образовался филиал летно-

испытательной станции. Летчики поднимали в морозное московское небо только что собранные

штурмовики, придирчиво испытывали их, пикируя на засыпанные снегом молчаливые домики столичной

окраины, или, свечой взмывая в небо, оглашали окрестности мощным ревом моторов.

Три эшелона, около сотни самолетов, построенных на новом [88] месте, собрали бригады завода № 18 в

Москве. Испытанные в воздухе "илы" тут же улетали на фронт.

В заводском архиве хранится приказ Народного комиссара авиационной промышленности от 29 января

1942 года за № 20, согласно которому за отличные успехи в проведении сборки штурмовиков были

отмечены работники завода № 18 С. Е. Малышев, А. З. Хорошин и другие, а также руководитель бригады

московских авиаремонтных мастерских А. Т. Карев.

Но это было очень накладно — разбирать готовые самолеты, везти их на большое расстояние и снова

собирать. Такая «процедура» годилась только в качестве временной, вынужденной меры. И как только

аэродром завода на новом месте получил минимальное оборудование и возможности для летных

испытаний самолетов, погрузка «илов» в эшелоны прекратилась.

6

В те же дни — конца 1941 года — начальник 15-го Главного управления Д. Кофман получил от наркома

А. И. Шахурина указание срочно подыскать в новом промышленном районе площадку для «посадки»

еще одного, ранее не планировавшегося предприятия — завода бронекорпусов, получившего номер 207, эшелон которого следует сюда.

Обсудив ситуацию с руководством строительства, решили предоставить новому заводу территорию

механического завода с участка В. В. Волкова. К тому времени металлоконструкции для корпусов

новостройки были уже этим заводом изготовлены, и строители могли пойти на передачу мехзавода

промышленности.

Так что когда эшелон В. И. Засульского с основным составом руководителей нового предприятия

авиапромышленности — завода № 207 — прибыл в новый промрайон, ему сразу же было указано место

его расположения. Произошло это в первых числах января 1942 года, когда все руководство

авиакомплекса и обком партии находились под впечатлением жесткой телеграммы Верховного и были

озабочены выполнением требований ГКО.

Никому не требовалось разъяснять важность, точнее, абсолютную необходимость быстрейшего

налаживания работ на заводе № 207. Ведь без бронекорпусов не может быть и штурмовиков Ил-2, к

изготовлению которых, как видно из телеграммы Сталина, был подключен еще один завод — Н-ский, где

директором был А. Т. Третьяков. Поэтому внимание к нуждам завода Засульского было максимально

возможным для тех условий.

Конечно, мехзавод и его жилой поселок, состоявший в основном [89] из деревянных бараков, не

выдерживали сравнения с заводом в Подольске. Но главным было то, что подольчане с ходу могли

начинать работать в нескольких отапливаемых производственных корпусах.

Замечательно и также очень важно было и то, что эшелон с деталями бронекорпусов, оснасткой и

материалами, так обстоятельно снаряженный в Подольске и адресованный заводу № 18, пришел еще до

приезда самих подольчан. Теперь у Засульского и его помощников было с чего начинать производство на

новом месте. И они начали.

Завод № 207 при всеобщем внимании и помощи быстро становился солидным предприятием.

Параллельно с расширением производства шло строительство недостающих помещений. Для оснащения

цехов нового завода все предприятия промрайона выделили различное оборудование. Б. А. Дубовиков до

сих пор вспоминает, как директор завода № 18 Шенкман лично привез им микроскоп для заводской

лаборатории.