Герои Брестской крепости

Положение стало безнадежным, и в середине дня осажденные приняли решение выпустить на улицу женщин и детей и после этого сражаться до конца. Но когда женщины и дети вышли из дверей с белым флагом, автоматчики открыли по ним огонь и многие были убиты и ранены.

Только к вечеру, после того как были расстреляны последние боеприпасы осажденных, гитлеровцам удалось сломить их сопротивление. Комиссар Стафеев и другие раненые были зверски перебиты, часть людей захвачена в плен, и только немногим удалось пробиться сквозь кольцо врагов и окраинными улицами выйти из города.

Но еще более упорный бой завязался в северной части Бреста у здания железнодорожного вокзала.

Вечером в субботу 21 июня с соседней станции на Брестский вокзал прибыла небольшая воинская команда одной из авиационных частей, направляющаяся в Пружаны — за несколько десятков километров от Бреста. Это были два взвода — около 50 бойцов во главе со старшиной Басневым. Отправить их с вечерними поездами военный комендант не мог, и команде было разрешено переночевать в помещении вокзального агитпункта.

С первыми взрывами немецких снарядов и бомб старшина Баснев вывел своих людей и занял с ними оборону на подступах к вокзалу с тем, чтобы прикрыть возможную отправку наших эшелонов на восток. Патронов у бойцов оказалось мало, но в одном из подвальных помещений был обнаружен склад боеприпасов, принадлежавший, видимо, военизированной железнодорожной охране. Теперь группа Баснева могла вести длительный бой.

Вскоре к этой группе присоединилось несколько пограничников, которые под натиском врага с боем отступали со стороны Буга. Вслед за тем на дороге, ведущей к вокзалу, появился отряд гитлеровских мотоциклистов. Подпустив их поближе, бойцы дружным огнем уничтожили большую часть этой колонны.

На смену мотоциклистам появились бронетранспортеры с автоматчиками. Враг подбрасывал к станции все новые силы, и маленький отряд Баснева вынужден был отойти в здание вокзала, в залах которого к этому времени собралось несколько сотен жителей Бреста, сбежавшихся сюда в надежде уехать с поездами на восток.

Фашистские самолеты непрерывно кружили над станцией, бомбили вокзал, и здание постепенно разрушалось. Было ясно, что в вокзальных помещениях долго не продержишься. Но зато здесь были солидные подвалы, надежно защищавшие от бомб и дававшие полную возможность держать круговую оборону. В темноту этих подвалов и спустились все, кто находился на вокзале. У подвальных окон Баснев расставил пулеметчиков и стрелков, и когда противник попытался штурмовать вокзал, точный, уверенный огонь осажденных отбросил его назад с большими потерями. Гитлеровцам пришлось начать правильную осаду. Подвалы вокзала превратились в маленькую крепость.

Однако положение осажденных было очень тяжелым. Они оказались почти совсем без продуктов питания. Маленький склад станционного буфета, находившийся в подвале, не мог обеспечить питанием всю эту массу людей даже на один день. И старшина Баснев решил, что гражданское население должно покинуть подвал. Только для коммунистов было сделано исключение, и они, взяв оружие, встали в ряды бойцов.

Началась долгая и изнурительная борьба. Гитлеровцы прорвались в вокзал, но проникнуть в подвалы им не удавалось. Изо всех щелей, из подвальных амбразур бойцы зорко сторожили каждое движение врага, и каждый день десятки гитлеровцев находили свою смерть под пулями стрелков Баснева.

Ежедневно гитлеровское командование через громкоговорящие установки обращалось к защитникам вокзала с предложениями о капитуляции, обещая сохранить им жизнь. Но на эти предложения отвечали только выстрелами.

На третий или четвертый день фашисты попытались затопить подвалы. Были пущены в ход помпы, и потоки воды устремились в помещения, занятые осажденными. Уже вскоре Баснев и его бойцы оказались по пояс в воде, но они продолжали отстреливаться. Впрочем, гитлеровцы должны были отказаться от своего намерения — водопроводная сеть вышла из строя и поблизости неоткуда было взять воды, чтобы заполнить подвалы доверху.

Тогда у противника возник новый план. Плотно забаррикадировав двери в подвал, стараясь закрыть все отдушины, гитлеровцы пустили туда удушливый газ. И хотя часть бойцов при этом погибла, остальные уцелели и вели свою неравную борьбу.

Не удалась и попытка залить подвалы бензином и Поджечь. В конце концов фашисты решили затопить подвальные помещения нечистотами, которые непрерывно подвозили сюда на машинах.

Это была страшная по своему упорству и ожесточению борьба, продолжавшаяся больше двух недель. В полной темноте, голодные, до предела изнуренные люди, бродя по грудь или по горло в зловонной жиже, не выпускали из ослабевших рук винтовок и по-прежнему отвечали огнем на призывы врага сдаться в плен. Когда наступали минуты затишья, они слышали со стороны крепости гром артиллерии и треск перестрелки, и сознание того, что неподалеку от них ведут такую же упорную борьбу их товарищи, придавало этим измученным, полумертвым людям новые силы.

Брестский вокзал (довоенная фотография)

В первых числах июля старшина Баснев с небольшой группой бойцов сделал попытку прорваться через кольцо врага. Ночью они выбили одну из дверей, забаррикадированных гитлеровцами, и вырвались из подвала. Те, что остались внизу, слышали, как у вокзала загремели разрывы гранат и вспыхнула перестрелка. Никто из этой группы не вернулся назад, и так и осталось неизвестным, удалось ли Басневу со своими людьми прорваться или все они пали в неравном бою.

К концу первой декады июля в подвале уцелело всего несколько человек. Однажды ночью, переодевшись в штатское платье убитых здесь жителей Бреста, эти последние защитники вокзала осторожно выбрались наверх и, пользуясь темнотой, вышли из осады, пробираясь лесами и болотами к линии фронта. Так окончилась эта героическая борьба.

Между тем фронт день за днем, час за часом отодвигался все дальше. Наши войска, в большинстве своем еще никогда не воевавшие, серьезно расстроенные первым внезапным ударом врага, не могли сдержать натиска мощных, прекрасно вооруженных и закаленных в боях на Западе германских армий. Несмотря на упорное, героическое сопротивление отдельных частей и соединений, фронт то здесь, то там оказывался прорванным, войска попадали в окружение, и дивизии Гудериана и Гота уже были глубоко в нашем тылу, стараясь сомкнуть свои танковые клещи позади советских частей, с тяжелыми боями отступавших из приграничных районов. День ото дня армии противника проникали все дальше в глубь страны, и потребовались долгие месяцы ожесточенной борьбы и напряжение всех сил и воли Коммунистической партии, армии и народа, чтобы зимой остановить врага уже далеко на востоке, под стенами Москвы.

Но эта будущая победа под Москвой, как и все последующие победы Советской Армии, ковалась именно в эти трагические и героические дни 1941 года на землях Белоруссии, Прибалтики и Украины. Кузнецами этой победы были сотни и тысячи безыменных героев-воинов, павших на безвестных рубежах, яростно дравшихся в окружении, пробивавшихся с оружием в руках к фронту через тылы врага или с тяжелыми арьергардными боями отступавших со всей массой наших войск в глубь страны. Их пули и гранаты, их снаряды и мины, их ответные удары по врагу уничтожили первые сотни тысяч чужеземных захватчиков — цвет и гордость гитлеровской армии — и заложили тем самым прочный фундамент будущей победы.

Борьба шла не только по всей ширине, но и по всей глубине огромного фронта, от тех рубежей, где в этот час находились авангарды германских танковых дивизий, до приграничных районов, где дрались окруженные части, где уже начинали свою боевую работу первые отряды партизан.

И, как боевое охранение всей огромной Страны Советов, как самый передовой, далеко выдвинутый на запад бастион нашей обороны, над берегом Буга, в стенах старой русской крепости, стоящей на первых метрах нашей земли, на самом первом рубеже войны, с невиданной стойкостью и упорством в кольце осады продолжал драться маленький гарнизон советских войск.