Фашизофрения

Неуклюжестью системы ловко воспользовался Ющенко в 2007 году, обосновывая свое право распускать парламент.

Он будто бы защищал волеизъявление избирателей — люди, дескать, голосовали не за конкретных депутатов, а за списки партий (и это правда). И потому переход депутатов в другие фракции или даже их действия вопреки решениям партий, по спискам которых они прошли, противоречат волеизъявлению избирателей. И это тоже правда.

Но оранжевые и тут не смогли без двойных стандартов. Когда депутат Винский перешел из СПУ в БЮТ, не было слышно возмущенных речей ни Ющенко, ни Тимошенко. Когда начался обратный процесс — из оранжевого лагеря в коалицию регионалов и коммунистов — праведный гнев зазвучал набатом. А суть, если отбросить псевдоюридическое словоблудие всяких ключковских и зварычей, в том, что оранжевые применяют для своих одни правила, а для посторонних — другие.

Посторонние в данном случае — все, которые не оранжевые.

До сих пор оранжевые живут по принципу каудильо Франко: друзьям — всё, врагам — закон.

Но забудем на время о постоянно применяемых оранжевыми двойных стандартах и попытаемся объективно оценить нынешнюю избирательную систему с точки зрения соответствия интересам избирателей. Мы увидим, что она порочна не потому, что Винский или кто другой после выборов переметнулся, она порочна изначально.

Партии, по результатам выборов не проходящие в парламент, тоже ведь получают голоса. Потом эти голоса «передаются» партиям, которые преодолели 3-процентный барьер. Скажем, голоса за Витренко — партии Тимошенко, и наоборот. Устраивает ли это избирателей, — вопрос риторический.

Но если можно в точном соответствии с законом передать кому-то голоса нескольких миллионов граждан, проголосовавших за миноритарные партии, то почему потом нельзя передать из партии в партию голоса нескольких сотен тысяч — вместе с переходом десятка депутатов?

Мы даже не станем упоминать о таких «мелочах», как отсутствие при нынешней избирательной системе даже гипотетического права отзыва депутата, полное, абсолютное отсутствие обратной связи, которое позволяет депутату сразу после избрания напрочь забыть об избирателях.

Партийно-списочная избирательная система отдаляет избранника от избирающего, депутата от местности. Сегодня депутаты всех мест перемешиваются в котлах общеукраинских партий. И, например, депутат-харьковчанин сегодня может защищать интересы своего региона только по инерции, никаких иных причин и выгод лично для него не существует. Но инерция сходит на нет тем быстрее, чем скорее избранник из области вживается в столичный быт. Сегодня депутаты могут защищать только интересы «общеукраинские», иными словами — интересы киевлян, и даже не всех киевлян, а киевского истеблишмента.

Вот потому все они, независимо от партийных цветов, будут до конца говорить о единстве Украины — даже когда последнему младенцу станет ясно, что никакого единства и в помине нет.

Нынешняя система плоха во всех отношениях. Она терпима только в одном — поскольку позволяет на данном этапе политического развития Украины (правильнее было бы сказать «недоразвития») хоть кое-как структурировать высший законодательный орган. И не дает президенту таких возможностей, какими любил и умел пользоваться Кучма, формировать парламентское большинство кнутом и пряником.

Иными словами, наиболее подходящей для Украины была бы полностью мажоритарная система выборов народных депутатов — но при отсутствии, даже символическом, такой «посады», как Президент Украины. Могут возразить, что в таком случае авторитарно управлять парламентом попытается спикер или премьер. Но с их стороны эта угроза куда менее опасна. Поскольку и спикер, и премьер по определению зависимы от депутатов (или, если угодно, от лидеров парламентских партий).

Иное дело президент. Пользуясь своей всенародной (а в условиях Украины полународной, т.е., получая примерно столько же голосов «за», сколько и «против») поддержкой, президент независим от парламента, который, между прочим, тоже избирают не иностранные туристы.

И пока на Украине будет существовать «посада» президента, до тех пор не прекратятся и попытки этого очередного «всенародно избранного» подмять парламент и установить по мере сил и возможностей единоличное правление.

Это с ловкостью и хитростью делал Кучма, это с пафосом и истериками делал Ющенко. Единственно, кто практически не отметился в таковом перегибании парламента, был Кравчук. Но он президентом был недолго. Кроме того, ему хватило единственного авторитарного поступка, перед фактом которого был поставлен и парламент, и народ — Беловежских соглашений. Тем и остался славен в истории.

Власть денег над всем

Выше мы упоминали о подкупе избирателей. Справедливости ради следует заметить, что уж он-то в условиях нынешней Украины имеет все шансы отмереть. При существующей избирательной системе нужно покупать не избирателей, а места в списках партий. А партии потом, в свою очередь, на собранные таким образом средства покупают возможности формирования общественного мнения — то, что вчера называлось агитацией и пропагандой, а сегодня — public relations.

Депутаты нескольких первых созывов в независимой Украине вели себя по инерции прежних советских времен. Они считали нужным благоустраивать округа, в которых избирались, — проводить газ, строить дома и дороги, «выбивать деньги» на метрополитен… Нынче, после полной отмены мажоритарной системы, это уже никому не нужно.

Благосостояние избирателей — дело рук самих избирателей, а у партийных депутатов есть дела поважнее.

Показательно, что когда в Верховной Раде создалась коалиция блоков Ющенко и Тимошенко, ее никто, кроме самих коалициянтов и симпатизирующих им журналистов, демократической не называл. Когда те же самые люди впервые назвали себя «оранжевыми» («помаранчевыми») — народ подхватил мгновенно и называет их так до сих пор, хотя, похоже, сегодня это самоназвание уже раздражает их самих.

Непонятно, почему. Красивый цвет, приятный фрукт. Но им уже не нравится. Теперь им хочется называться «демократическими».

История знает подобные примеры. Испанский король Филипп II тоже называл себя Католическим Величеством, а современники и потомки назвали его Кровавым. Его дальний наследник называл себя точно так же, а получил прозвище Безумный. Один из Людовиков, как и все французские короли, звал себя Христианнейшим монархом, а народ и потомки прозвали его Сварливым…

Понятно, почему нашим оранжевым хочется называться «демократическими». Они рассчитывают достаточно долго и нудно твердить, что они демократы, — и тогда найдутся люди, готовые поверить.

А они не демократические — они сварливые. На неоднократных выборах люби друзи и подруги уже успели показать немало примеров братолюбия и душевного единения. Настолько полного и всеобъемлющего, что камрадам по партии нет веры ни в чем. Политических единомышленников учитывают и контролируют так, что куда там Ленину.

Но и эта система тотального контроля дает сбои. До смешного доходят.

Для примера вспомним скандал с депутатом Александром Омельченко, до депутатства — многолетним председателем Киевской областной администрации, который вдруг оказался настолько неопытным, что не смог правильно нажать кнопку для голосования.

И в подтверждение своей невинности обвинял публично, в прессе, с телеэкранов, разработчиков системы. Они, мол, должны были черным по белому записать в инструкции, что кнопку для голосования нужно держать нажатой не менее двух секунд. Хотя в той же самой инструкции написано, что кнопку следует держать нажатой до появления пиктограммы. Ну ладно, допустим, бывший губернатор столицы, кандидат технических наук не знает, что такое пиктограмма. Во всем виноваты неумелые разработчики несертифицированной системы (а где, в какой стране подобные системы сертифицируются? это же не простокваша, которой надо завоевывать рынок).