Газета Завтра 150 (42 1996)

За действиями регента Чубайса стоят несколько конкретных целей. Во-первых, укрепить свои позиции в политической игре “все против всех” и тем самым самосохраниться. Во-вторых, продвинуть “реформаторскую” деятельность на следующий рубеж, который соответствует видению и интересам его “клана”, укрепляя МВФовскую ориентацию реформ.

У Чубайса, на первый взгляд, нет “клана” в общепринятом смысле. Хотя есть определенные деловые и политические круги, которые вполне можно отождествить с таким понятием. Он всегда был близок к группе банкиров, приватизировавших главные отрасли народного хозяйства. Их вход в эти отрасли требовал финансирования и льготного налогообложения. Точно так же сейчас на нем пересекаются интересы губернаторов, многие из которых не прочь воспользоваться ситуацией развала центральной власти в корыстных целях, но не желают разгонять при этом голодные толпы.

Главное направление маневров Чубайса сегодня — цементировать формулу МВФ через финансовый блок правительства и утверждение бюджета. В этом он филигранно использует Черномырдина, который смертельно боится окончательного разгрома родного “Газпрома”. Именно поэтому премьер входит в контакт с Госдумой и уверяет ее, что надо бы принять бюджет, разработанный под контролем МВФ. При этом как бы подразумевается, что тогда он сохранится у власти и защитит естественные монополии, а там, даст Бог, и свалит Чубайса, в особенности, если Бог заберет верховного. Но предлагаемый бюджет — это окончательное удушение отечественной промышленности и сброс собственного населения на дно люмпенизации. Именно поэтому столь важно втянуть в его принятие оппозицию.

Таким образом, Черномырдину цинично отводится роль громоотвода для общей ненависти к Чубайсу и МВФ, который завершает финансовое удушение отраслей (рабочих и служащих), федеральных ведомств (армия, МВД и др.), регионов (губернаторы и местная администрация). При этом в идеологическую ловушку попадает и оппозиция, которая дискредитирует себя скрытой поддержкой бюджета и Черномырдина, желая “меньшего зла” в попытке сохранить Госдуму и свои позиции в ней. Так за власть не борются и тем более не борются за выживание Родины, и от такой оппозиции доведенные почти до отчаяния массы отвернутся. Такова будет неизбежная расплата за пассивное следование вслед за инициативкой Анатолия Борисовича, а, вернее, интеллектуального филиала МВФ, который сидит во главе с Саксом в центре Москвы и по-прежнему дает жесткие советы Чубайсу.

И, видимо, Чубайс будет из кожи лезть, чтобы выполнить поставленную перед ним задачу, быть может, даже сознательно копируя железного Феликса Эдмундовича, который был весьма эффективен в условиях жесточайшего кризиса гражданской войны. Понимая сложность ситуации, Чубайс сначала задавит отраслевую часть в правительстве. Затем Черномырдин по его наводке “наедет” на региональных начальников и нефтяных генералов — сырьевые области сцепятся с машиностроителями и так далее. В ход будет пущено все — прежде всего деньги и компроматы. И здесь, конечно, очень мешает фактор болезни президента и возможность неудачного исхода операции. Именно поэтому надо навязать принятие бюджета до декабря. Или просто не делать операции, а тянуть “деда” как можно дольше.

Таковы, по-видимому, “советы”, которые спускаются чубайсовским мальчикам, чтобы нейтрализовать претендентов на власть из стана оппозиции, способных повести гибнущие отрасли и регионы за собой на волне недовольства нехваткой наличности, высокими и все растущими ценами на энергоносители, а также запредельными налогами, что душат еще действующие предприятия.

Между тем, именно таким массовым протестом можно ПРЕСЕЧЬ “энергетику” Чубайса, желающего подготовить почву для еще более разрушительного преемника Ельцина. А пока он пытается выиграть время за счет перехвата лозунгов у оппозиционных кругов и оппозиционных претендентов на верховную власть. Лишь бы успеть выполнить стратегию МВФ — расчленение естественных монополий и повышение уровня финансового и экономического хаоса в России, ведущего к распаду ее конституционного пространства.

Что же касается внутриполитической борьбы, Чубайс пытается выбивать стулья из-под любых возможных конкурентов Ельцину, поскольку понимает, что его политическая и во многом физиологическая жизнь зависит от продолжительности жизни Ельцина. Именно поэтому так неудобен Коржаков и опасен Лебедь, которые вдруг да и сомкнутся с Госдумой по вопросам бюджета и борьбы с коррупцией. А если Коржаков возьмет и сделает маневр в направлении Черномырдина — не будет “сдавать” счета его семьи в швейцарских банках, и предложит взамен совместно “свалить” Чубайса? Или же через Лебедя вбросит реальный компромат в Генпрокуратуру, заставляя Госдуму потребовать удаления отдельных деятелей правительства и возбуждения против них уголовных дел? А что если Лебедь начнет разыгрывать социальную и экономическую карту? Эти многие “если” все время вертятся в голове Чубайса, вызывая кошмары. Они-то и заставляют его первым “выпрыгивать” на тропу антикоррупционной кампании и наносить упреждающий удар по Коржакову через Федорова, требовать ареста Коржакова, а в худшем для себя случае и физического уничтожения последнего через своих банкиров, готовых дать “заказ” бандитам на бывшего главного охранника президента.

Какова же может быть линия оппозиции в этом клубке быстро меняющихся обстоятельств с обвальным наслоением неясных нюансов?

Во-первых, Госдуме надо четко заявить свою принципиальную поддержку Куликову и противодействовать попыткам развить процесс дальнейшей сепаратизации РФ со стороны таких деятелей как Лебедь, Аушев, Гуцериев и др.

Во-вторых, целесообразно максимально долго бороться против правительственного проекта бюджета и втянуть в эту борьбу как всех своих “попутчиков”, так и представителей истеблишмента. Никто не мешает выработать объединяющий документ с энергетиками и регионалами, а затем предложить его в качестве альтернативы Черномырдину как гарантию его выживания и выживания “Газпрома”. Ведь идея компенсации финансов за счет “Газпрома” и нефтяников преследует вовсе не цель поддержать ВПК и запустить инвестиционный процесс. Она идет гораздо дальше, имея в виду подвергнуть окончательному расчленению единый народохозяйственный комплекс, за чем должен последовать распад РФ на суверенные регионы. В них МВФ будет ощущать себя гораздо вольготнее.

В-третьих, в нынешней ситуации совершенно непростительно не проявлять инициативы и не реагировать на острые социальные и экономические события. Если стал голодать главный сейсмолог страны, то надо вспоминать о землетрясении на Сахалине и провести голодовку солидарности. Наше время — это время публичной политики. ТВ не может игнорировать яркие информационные поводы. Например, нельзя равнодушно взирать на ситуацию в ссоре Чубайса и Коржакова. Последнему необходимо предложить иммунитет и охрану в обмен на честное раскрытие явных и серьезных криминальных дел отдельных членов правительства, наиболее опасных с точки зрения национальной безопасности. Не трудно понять, что широкое расследование по чубайсовской “коробке” и подобным казусам совпадает с интересами оппозиции, поскольку это достаточный повод для требований признать итоги выборов недействительными. Но главные данные, которыми может располагать Коржаков, будут касаться подельников Чубайса — Потанина, Лившица, Петрова — основных разработчиков бюджета и проводников линии МВФ в стране.

В-четвертых, сейчас как никогда ранее актуально оказание поддержки региональным элитам через Постановление о несменяемости выбранных губернаторов президентской вертикалью без совместного решения Конституционного суда, Госдумы и Совета Федерации. В решении конкретных вопросов и состоит ближайшая стратегическая задача — замены убийственной финансово-экономической модели МВФ на действительно эффективную и отвечающую интересам отечественного производства. В этом духе и должны простраиваться коалиции и любые контакты с истеблишментом и его отдельными частями.

Деньги в стране есть. Они на руках у крупных энергопроизводителей и импортеров, которые не хотят с ними расставаться. Но при известных гарантиях и соответствующих инвестиционных проектах, при определенном давлении и посулах, эти средства могут пойти в реальную экономику.