После немоты

Воистину, нет ничего тайного, что не стало бы явным! Это событие - урок политическим лжецам и тиранам современности: бессмертный мальчик истории увидит и запомнит все. И каждому воздается по делам его!

В любом из нас живет такой мальчик и долг любого из нас - оставить свое посильное свидетельство о происходящем. В этом - самый верный залог нашей исторической Надежды и победы Человека над Тьмой и Насилием тоталитаризма.

11 мая 1976 г.

СЛОВО О ДУХОВНОМ ОТЦЕ

Судьба свела меня с отцом Димитрием Дудко, казалось бы, совершенно случайно, но эта случайность многое в моей жизни изменила и предопределила. И, я думаю, не только в моей жизни. Десятки русских интеллектуалов одного со мной поколения могут с уверенностью подтвердить решающую роль этого героического пастыря в их биографиях. Отец Димитрий на протяжении многих лет был близким другом семьи Александра Солженицына. В доме великого гуманиста наших дней Андрея Сахарова его принимают как самого дорогою и близкого человека. Своим духовным отцом считают его Игорь Шафаревич и Владимир Осипов, Александр Галич и Лидия Чуковская, Евгений Барабанов и Михаил Агурский. И еще многие и многие.

Проповеди и беседы отца Димитрия затрагивают самые глубинные проблемы человеческого существования: проблемы Любви, Совести, Сострадания, Самопожертвования.

Именно поэтому они вызывали и вызывают в современном русском обществе такой чуткий и широкий резонанс. Но именно поэтому же их успех и популярность приводят в неистовое раздражение существующую в современной России безбожную власть. Репрессии и гонения следуют одно за другим: лишают возможности служить в одном храме, переводят в другой, затем - в третий. На семью, друзей, паству различными, порою самыми ухищренными способами оказывают политическое, моральное, административное давление, с тем, чтобы создать вокруг него атмосферу изоляции и отчужденности.

Но недаром записано: слово да скажется! Слово отца Димитрия пало на благодатную почву. В трудные минуты жизни паства не оставила и не оставляет своего пастыря. Письма, петиции, личные ходатайства перед Патриархом и властями возымели свое действие: отец Димитрий Дудко продолжает свою, поистине подвижническую, деятельность.

Огромную роль также в его судьбе уже сыграла и еще может сыграть в дальнейшем поддержка со стороны мирового общественного мнения.

Богоугодное слово отца Димитрия Дудко должно и впредь звучать с амвона православной церкви сегодняшей России. Это зависит от каждого из нас. От нашей твердости, от нашего постоянства, от нашей последовательности. Ибо на века сказано: „Царствие Небесное силою берется".

Париж, 5 марта 1977 г.

УРОК СВОБОДЫ

В ночь с 4-го на 5-е июля израильские воздушно-десантные части, преодолев почти четыре тысячи километров, высадились на столичном аэродроме Уганды и, после получасовой схватки, освободили около ста заложников - пассажиров самолета „Эр-Франс", захваченного на пути из Тель-Авива в Париж пропалестинскими террористами.

Эта блестящая операция восхитила весь демократический мир. Главы ряда западных правительств, еще недавно безропотно выполнявших любые требования воздушных пиратов, направили в адрес израильского правительства поздравительные телеграммы. Западные газеты, и в их числе даже такие, как французская „Монд" и западногерманская „Цайт", не отличавшиеся до сих пор особой моральной разборчивостью, отозвались на событие весьма положительно. Мир вдруг вспомнил о казалось бы, уже давно осмеянных и забытых понятиях. Слова „Честь", „Справедливость", „Самопожертвование" вновь замелькали в печатных столбцах. Как говорится, нет худа без добра!

Тщательное расследование всех обстоятельств этого дела показало, что захватавшие самолет „беззаветные борцы за свободу палестинского народа и всего остального человечества от ига буржуазной демократии, империализма и эксплуатации человека человеком" (в защиту которых, кстати сказать, выдающийся гуманист Генрих Белль не поленился написать целый роман) были идейно и организационно связаны с кровавым диктатором Уганды, расистом Иди Амином, открыто провозгласившим себя принципиальным последователем Гитлера в современном мире. Воистину скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты!

Расследование показало также, что единственная из оставшихся в Уганде заложниц - семидесятилетняя Дора Блох (во время израильского рейда она находилась в городском госпитале) - была зверски умерщвлена на больничной койке в отместку за все случившееся. Это гнусное убийство красноречиво свидетельствует о том, каким образом герои „национально-освободительного" движения в Африке, вроде Иди Амина и ему подобных, будут решать проблему белых меньшинств на черном материке. И напрасно политические ханжи и лицемеры типа Киссинджера, Пальме и компании спешат нажить себе профессиональный капитал безответственной демагогией по поводу „прав большинства", трусливо умалчивая при этом о насильственно выброшенном со своей земли „большинстве" немцев Поволжья или крымских татар. Если и в Африке случится худшее, кровь будущих жертв (как и уже пролитая кровь сотен тысяч ни в чем не повиннных во Вьетнаме и Камбодже) в первую очередь падет на них, ибо, в отличие от протежируемых ими „освободителей", они знают, что творят. Рано или поздно им придется ответить перед человечеством по всей строгости законов, принятых в свое время в Нюрнберге.

Рейд возмездия израильских десантников может служить для них поучительным напоминанием об этом!

Париж, 2 сентября 1977 г.

АНТИСЕМИТИЗМ И РУССКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

Выступление перед делегатами съезда ЛИКА [1]

После недолгого перерыва на страницах советских и восточноевропейских газет вновь, как в худшие времена погромов и чисток, запестрела клишированная демагогия о „лакеях израильской пропаганды" и „платных агентах империализма и сионизма". Эта антисемитская истерия мало чем отличается от предыдущих карательных шоу подобного рода. Как показала новейшая история, в странах так называемого победившего социализма в наиболее острые моменты экономических и внутриполитических кризисов еврейское меньшинство неизменно становится для существующих властей удобным „козлом отпущения" за их собственные грехи, „мальчиком для битья", благодарным объектом идеологической сублимации. Это аксиома любой формы тоталитарной диктатуры.

Показательные процессы тридцатых годов, где, как правило, преобладал еврейский элемент, и „дело врачей-отравителей" в Советском Союзе, когда только смерть ,,вождя всех времен и народов" спасла еврейское население от принудительной депортации на Восток, омерзительный спектакль суда над группой Рудольфа Сланского в Чехословакии, погромные кампании конца шестидесятых годов в Румынии и Польше - вот те немногие, но красноречивые доказательства перманентности этого угрожающего фактора в политике тоталитарного мира. В свое время Ленин, имевший слабость к сомнительным афоризмам, заметил, что „коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны". Теперь же, перефразируя его, у нас в России мрачно шутят: „Коммунизм есть советская власть плюс антисемитизация всей страны". Горький, но поучительный парадокс общества, заявившего себя цитаделью мирового интернационализма.

Но, к чести русской и восточноевропейской интеллигенции, разрушительный дух антисемитизма ни в коем случае не находил и, смею вас заверить, не найдет в ее среде сколько-нибудь заметного отклика, но постоянно встречал и будет встречать недвусмысленный и жесткий отпор.

Когда киевские черносотенцы пытались в судебном порядке линчевать Бейлиса, одному юдофобу Сикорскому противостояла целая плеяда лучших из лучших представителей тогдашней России: Блок, Горький, Короленко, в созвездии других, может быть, менее громких, но не менее замечательных русских людей. Когда гитлеровский геноцид захлестнул Польшу, рядом с гонимым народом оказались такие ее беззаветные герои, как Януш Корчак, разделивший в лагерном крематории трагическую участь доверенных ему судьбой еврейских детей. Когда советские власти разгоняли мирные митинги памяти погибших в Бабьем Яру, среди евреев-демонстрантов неизменно находился русский писатель Виктор Некрасов. Именно ему принадлежит фраза, ставшая принципиальным кредо демократов России по отношению к этой проблеме: „Да, - сказал он, отвечая на обвинения партийного руководства, - здесь похоронены не только евреи, но только они похоронены за то, что они евреи".