Тогда, в Багио

За минуту до того тбилисцы не забили гол. Шум на трибунах стоял, а тут вдруг за одну секунду погас. И в этой торжественной тишине диктор произнес: «Как сообщает корреспондент ТАСС из Багио, тринадцатая партия на первенство мира по шахматам между Карповым и Корчным закончилась…» Диктор сделал многозначительную паузу на две-три секунды и закончил: «…победой чемпиона мира Карпова». Вот, думаю, черт противный, что-то напутал, и еще таким возвышенным тоном вещал.

Гул поднялся страшный. Люди радуются, поздравляют друг друга, кто-то поздравляет и меня, а я все думаю, напутали они там.

И вдруг снова по радио: «Внимание, сейчас будет передано сообщение из Багио».

Ну вот, говорю себе, сейчас передадут поправку, выиграл, мол, не чемпион, а претендент, приносим свои извинения.

А диктор тем же четким, немного взволнованным тоном: «Как сообщает корреспондент ТАСС из Багио, четырнадцатая партия на первенство мира по шахматам между Карповым и Корчным закончилась… (опять последовала интригующая пауза)… победой Карпова».

Ты знаешь, что на стадионе поднялось… В общем, чего мне тебе рассказывать, ты лучше меня знаешь, что такое тбилисский стадион…

Вот как характеризовал отложенную позицию тринадцатой партии экс-чемпион мира М. Таль: «Позиция… достаточно неприятная для черных. Над записанным ходом претендент продумал сорок минут и остановился на самом естественном продолжении».

Мне кажется, что слова «достаточно неприятная» были написаны после многих часов, проведенных за анализом. Ибо при откладывании она казалась проигранной.

Увы, именно так рассматривали ее в Москве.

…Полковник В. Виноградов мог позвонить в полночь, чтобы известить: «Выхода, кажется, нет. Смотрели всем отделом».

Кандидат наук и шахматный кандидат председатель Киргизской шахматной федерации А. Муратбеков печально сообщил, что провел в гостинице полночи за анализом, ничего хорошего не нашел, а под утро ему позвонили из Фрунзе, где тоже «смотрели всю ночь», и интересовались, что думают в Москве, не нашли ли выхода.

Директор Тбилисского шахматного клуба Л. Церодзе сказала:

— Пусть не торопятся с билетами. Лучше ехать на хорошее настроение.

Чтобы расшифровать это высказывание, надо сделать небольшое отступление.

…Мы должны были вылететь в Багио 12 августа. Были заказаны билеты, но к назначенному часу не пришли филиппинские визы.

Мы каждый день аккуратно, как на работу, приходили в шахматный клуб. Рассаживались, рассматривали партии, отложенные в Багио, играли блитц, вздыхали. Наконец визы получены, но все рейсы в Токио загружены на две недели вперед. За нас просили, ходатайствовали, требовали: Госплан (в составе группы первый заместитель председателя Госплана Армении М. Аллахвердян), Министерство здравоохранения (в составе группы министр здравоохранения Грузии Г. Лежава), Интурист (все туристы), Спорткомитет (все мы так или иначе причастны к спорту). Визы были. Билетов — нет. И надежд тоже. И тогда кто-то сказал:

— Жаль, нет на месте Мирзояна, он бы помог.

— Это какой Мирзоян? — на всякий случай спросил я.

— Георгий Арменакович, заместитель начальника управления внешних сношений… из гражданской авиации.

— Стоп, — сказал я, прерывая и без того проигранную партию с Ф. Гасановым, заместителем председателя Шахматной федерации Азербайджана. — Позор на вашу голову! Чем вы занимаетесь, когда все зависит от вашего земляка?

— К сожалению, я с ним не знаком. Неудобно как-то. И потом, откуда вы знаете, что он мой земляк?

Я вспомнил молодого черноволосого человека, с которым когда-то познакомил меня начальник Азербайджанского управления ГВФ Н. Алиев, равно деливший свои увлечения между боксом (в молодости) и шахматами («после молодости»). Не сегодня замечено: бакинец всегда пойдет навстречу земляку. Когда может — не с такой охотой, как когда не может. Чтобы бакинец-шахматист не помог бакинцу-шахматисту? Этого просто не может быть!

Надо звонить в Баку к Нури Алиеву, узнать: тот ли это самый Мирзоян? Не он ли переехал в Москву?

— Конечно, он, — отвечал Алиев и, узнав, по какому делу я звоню, прежде всего поинтересовался: — Ты скажи мне, как там тринадцатая партия? Тут у нас во время перерыва только ею и занимаются. Говоришь, есть надежда?

И мой старый товарищ, забыв о том, почему я к нему звоню, начал давать рекомендации, как бы следовало играть Карпову.

У меня кончались пятнадцатикопеечные монеты. А на том конце телефона рассматривали один вариант за другим. Выручила сердобольная старушка, стоявшая за мной в очереди и положившая в мою протянутую руку полдюжины монет.

— Что касается Мирзояна, звони ему по этому телефону прямо домой, и я позвоню тоже.

Как разместил нас в самолете добрый человек Г. Мирзоян, для меня до сих пор тайна. Ибо точно известно, что сперва не хватало семи билетов, потом трех и уже перед самой посадкой — одного.

А в конце концов улетели все вместе, уже зная результат тринадцатой партии.

Свидетельство Анатолия Карпова:

— Мы смотрели эту партию до утра и не видели четкого плана реализации преимущества белых. Пожалуй, не видел этого и претендент. Перед тем, как отложить партию, он продумал более сорока минут (впоследствии оказалось, что был записан сильнейший ход). Затем в поисках путей реализации преимущества Корчной взял тайм-аут. Возможно, он хотел, чтобы я пришел на следующую, четырнадцатую партию под впечатлением от плохой отложенной позиции, а возможно, продолжал искать выигрыш в тринадцатой. При доигрывании оказалось, что он не учел уже четвертого хода черных. Ему пришлось работать за доской, работать самостоятельно. В результате попал в цейтнот. На одну минуту у него оставалось восемь ходов. За семь ходов до контроля Корчной перестал записывать партии… Он начал заглядывать в мой бланк для того, чтобы выяснить, сколько же осталось ходов. Я не закрыл своего бланка (очевидно, давая понять, что спокоен за исход поединка и определенным образом воздействуя тем самым на противника. — Ал. К.). Почувствовав, что Корчной начал нервничать, я заготовил ловушку, напав на пешку. Он попался на эту ловушку. В конце концов потерял ферзя и вынужден был сдаться.

Это свидетельство дополняется отчетом М. Таля в «64»: «Судя по всему, Корчной в своих анализах просмотрел перегруппировку черных фигур.

Иначе трудно объяснить, почему, раздумывая над своим 45-м ходом, он потратил более половины оставшегося ему времени. Корчной принимает решение с помощью нейтральных ходов дотянуть партию до контроля с тем, чтобы потом поискать пути с усиленной позиции».

Дотянуть не удалось.

Четкими ходами Карпов опровергает неудачный маневр белого ферзя и ловит его.

Что же касается четырнадцатой партии, она имела особый подтекст. Найдя опровержение открытого варианта испанской партии, Карпов заставляет претендента отказаться от нее.

Шестнадцатая партия — французская защита. Восемнадцатая партия — защита Уфимцева. Двадцатая партия — защита Каро-Канн.

Главное оружие выбито из рук претендента.

Мы едем на хороший счет — 3:1. И на хорошее настроение.

ГЛАВА V

Филиппины расположены на бесчисленном множестве островков. Если соединить их, то это будет не такое обширное государство. Страна невелика, но кажется, нет границ ее сердечности. Здесь живет удивительно доброжелательный народ, который любит петь, умеет строить, искренне радоваться гостю.

Едва выйдя из самолета, ты чувствуешь, как сразу промокла на тебе рубашка. Жаркий влажный воздух как бы замедляет движения, здесь неторопливые носильщики, неторопливые работники аэропорта. В этом климате, кажется, предосудительно делать резкие движения и изображать бурный темперамент. Единственное спасение для чужеземца — гостиница с ее кондиционерами.

Говорят, филиппинская природа щедра. Никто не будет спорить. Только нам, «которые чуть-чуть с севера», она кажется скуповатой. На самом деле, ну что за природа, если у нее зимой снега не выпросишь? На Филиппинах не знают, что такое снег. Зато хорошо знают, что такое дождь, или, точнее, что такое ливни. Тут нет привычных представлений о смене времен года, нет весны, лета, осени, зимы. Есть только два сезона: сезон, когда льют дожди, и сезон, когда они тоже льют, но не так уже сильно. Филиппинские острова продуваются во всех мыслимых и немыслимых направлениях океанскими ветрами. Дыхание океана, обильные осадки, плодородная почва — это та самая комбинация, которая создала редчайшие растения, овощи и фрукты, неведомые на других широтах. Заглянув на рынок, вы найдете на чистых, аккуратненьких лотках плоды, напоминающие груши, яблоки, лимоны и апельсины, но на самом деле не являющиеся ни тем, ни другим, ни третьим, ни четвертым. Я сделал попытку записать названия некоторых из них, и продавец, возле которого собралось несколько любопытных, искренне удивился тому, что есть края, где не знают этих овощей и фруктов, «которые растут в каждом дворе».