Когда корпорации правят миром

Часть VI. Возвращение власти

21. Экологическая революция

Ни один здравомыслящий человек не желает мира, разделенного между миллиардами отверженных, живущих в абсолютной нищете, и небольшой кучкой элиты, охраняющей свое богатство и роскошь за крепостными стенами. Никого не радует перспектива жить в мире гибнущих социальных и экологических систем. И все же мы продолжаем подвергать риску человеческую цивилизацию и даже само выживание нашего биологического вида, для того, чтобы позволить приблизительно одному миллиону людей копить деньги в количествах, существенно превышающих их потребности. Мы продолжаем бодро шагать туда, куда идти не хочет никто.

Мы уже начинаем видеть, что экономическая глобализация дается очень дорогой ценой. Во имя современности мы создаем дисгармоничное общество, которое на каждом шагу порождает патологическое поведение: насилие, чрезмерную конкуренцию, самоубийства, наркоманию, алчность и разрушение окружающей среды. Такое поведение есть неизбежное следствие ситуации, когда общество не в состоянии удовлетворить насущные нужды своих граждан в социальных связях, доверии, душевной привязанности и общем для всех представлении о том, что есть свято  . Трехсторонний кризис углубляющейся нищеты, экономического разрушения и социального распада есть проявление дисфункции общества.

Наше коллективное безумие, побуждающее нас проводить политику на углубление такой дисфункции, не является чем-то неизбежным. Мысль о том, что мы попались в ловушку неуправляемых исторических сил и свойственного человеку несовершенства, против которых у нас нет никакого противоядия, и остается лишь приспосабливаться, есть чистейшей воды вымысел. Экономическая глобализация проводится в жизнь путем сознательного выбора тех, кто видит мир через призму корпоративных интересов. У человечества есть другие альтернативы, и те, кто смотрит на мир через призму человеческих интересов, имеет и право и власть выбрать их.

Здоровое общество опирается на здоровые, чувствующие свою силу местные общины, которые создают заботливые отношения между людьми и помогают нам упрочивать связь с конкретным кусочком живой земли, на котором протекает наша жизнь. Такие общины должны создаваться самими местными жителями, от семьи к семье, от одной общины к другой. Мы же создали институциональный и культурный контекст, подрывающий местную инициативу, затрудняющий или даже исключающий всякую самостоятельную деятельность на местах.

Для того чтобы устранить эту социальную дисфункцию, мы должны расстаться с заблуждениями нашего коллективного культурного транса, вернуть былую власть, которую мы некогда передали явно неудачным структурам, взять ответственность за свою жизнь в свои руки и восстановить основы заботливых отношений в семье и общине для того, чтобы создать нормальные условия существования для людей и других форм жизни. Мы в состоянии сделать это, но для этого требуется изменить преобладающую систему взглядов, ценностей и институтов нашего общества — совершить экологическую революцию, соизмеримую с революцией Коперника, которая открыла дорогу научно-промышленной эре. Эти параллели очень поучительны.

Революция Коперника строилась вокруг коренного изменения преобладающих представлений о природе вещей. Связанные с этим проблемы требуют изучения, потому что они уходят в самую глубину нашего нынешнего кризиса и помогают определить сложности экологической революции  .

Трансцендентальный монизм (взгляд, заключающийся в том, что сознание, или дух, порождает материю) лег в основу философских учений многих восточных культур, — по крайней мере, до недавнего наступления западной науки, индустриализации, глобальной конкуренции и потребительства. Сторонники этой традиции полагают, что сознание является первичной реальностью, а материя есть порождение сознания, или духовной энергии. Основываясь на воззрении, что все сознание, а также его материальное проявление, происходит из одного и того же единства, трансцендентальный монизм рассматривает внутреннюю мудрость, доступную через нашу духовную связь с бесконечным, как основной источник истинного знания. Эту традицию обычно связывают с отрицанием материальных вещей, фаталистическим смирением с существующими материальными условиями, с сильным чувством общности и глубоким благоговением перед природой.

На Западе иудейско-христианская традиция развивалась в совершенно ином направлении, олицетворяя бога как существо, которое живет в далеком и отдельном царстве и чье внимание приковано к Земле и ее жителям В этой традиции божья воля и мудрость проявляются через его пророков, таких как Моисей, или через его воплощения, такие как Христос. Считалось, что Земля есть центр Вселенной, а Солнце, звезды и планеты вращаются вокруг нее. Эти воззрения были основой научной мысли, морали и политической власти Европе еще совсем недавно — всего 500 лет назад.

А в 1543 году Николай Коперник опубликовал работу «Вращение небесных сфер», где выдвинул тезис о том, что Земля — лишь одна из бесчисленных планет, которые вращаются вокруг Солнца, которое, в свою очередь, лишь одна из бесчисленных звезд космоса. Это привело к исторической конфронтации между наукой и Церковью в отношении того, что следует считать более важным источником человеческого знания — научное наблюдение или божественное откровение? Материалистический монизм (взгляд на то, что материя порождает сознание, или дух) стал основополагающим взглядом, принятым наукой, открывшим дорогу тому, что историки называют революцией Коперника. Сторонники этой традиции полагают, что материя есть первичная реальность, физические измерения есть единственный достоверный источник знания, а опыт сознания есть лишь проявление материальной сложности физики мозга. Следовательно, невозможно себе представить, чтобы какая-либо форма сознания существовала независимо от физического присутствия. Материалистический монизм лег в основу западного научного образования и культуры на протяжении большей части научно-промышленной эпохи. Его обычно связывают с отрицанием духовного и акцентированием материализма, индивидуализма и эксплуатации природы.

По мнению историка Эдварда Макналла Бернса, значение революции Коперника заключается в том, что «философу более не было необходимости делать реверансы в сторону откровения как источника истины; разум отныне стал единственным источником знания, в то время как сама мысль о значении духа во Вселенной была отброшена за ненадобностью, как изношенная одежда»  .

Интеллектуальный и моральный авторитет Церкви значительно ослаб. Мысль о том, что лишь вещи, которые можно измерить, есть единственные значимые предметы для научного исследования и причинно-следственных отношений, помогла науке отличить «научные объяснения от таких до научных объяснений, как воля Божья или вмешательство Божественной благодати»  . Однако это также означало, что сознание, ценности, эстетика и другие аспекты человеческого опыта были исключены из рассмотрения в научном поиске. Отвергнув свобод воли и нравственный выбор как приемлемые объяснения мотивов поведения, наука полностью сняла с себя моральную ответственность за то, как используются научные знания.