Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии? Книга V

Сегодня это описание звучит чрезвычайно странно. Как же так? Ведь мы как бы «знаем», что до крещения Русь была языческой. Нас уверяют, что никакой церковной русской иерархии не существовало. Князю Владимиру пришлось якобы привезти первых христианских священников из-за границы. А Большой катехизис XVII века заявляет, что крещение Руси происходит при архиепископе Новгородском Сергии и киевском митрополите Михаиле. Значит, на Руси уже существовали, по крайней мере, новгородская и киевская церковные иерархии. Впрочем, как и следовало ожидать, в скалигеровско-романовской истории никаких новгородских архиепископов и киевских митрополитов при Владимире «нет». Как нам сегодня объясняют, мол, все это — «средневековые выдумки». В данном случае — якобы фантазии составителей Большого катехизиса.

Но тогда возникает следующий вопрос. Получается, что в XVII веке никто толком не знал — как крестилась Русь? Не читали «Повести временных лет»? Ведь если даже авторы Большого катехизиса не знали, то и всем остальным людям, которые учились по катехизису, об этом тем более было неизвестно. Следовательно, впервые «узнали правду» о крещении Руси лишь позднейшие «русские историки» — Байер, Миллер, Шлецер. «Вычитав» ее из «Повести временных лет». Которую в XVII веке их предшественники действительно прочесть не могли. По той простой причине, что она еще не была написана в том виде, в каком мы ее знаем сегодня. Свой миллеровско-романовский вид «Повесть» приобрела лишь в XVIII веке (см. «Русь и Рим», кн. 1). И, как мы видим, история крещения Руси в привычном нам сегодня изложении также появилась не ранее конца XVII века. В начале XVII столетия ее представляли по-другому.

Но вернемся к рассказу из Большого катехизиса. В нем обнаруживаются новые любопытные факты. Начнем с даты крещения Руси. Согласно нашим исследованиям, эпоха крещения накладывается на XV век (см. хронологические таблицы на рис. 23а, 23б). Это — известная эпоха великого раскола в церкви. Согласно новой хронологии, именно в XV веке произошло разделение более или менее единой христианской церкви на несколько ветвей. В связи с этим перед светской властью действительно встал вопрос выбора веры. Отметим, что крещение Руси при князе Владимире в «Повести временных лет» именно так и описано. Не просто как крещение, а как «выбор веры».

Но тогда становится понятным на первый взгляд необычное обстоятельство, что Русь пришлось крестить несколько раз. Если считать, что каждое крещение было переходом от язычества к христианству, то получается довольно странная картина. По крайней мере, в истории других народов ничего подобного не наблюдалось. А вот если рассматривать последовательные крещения Руси как акты выбора веры при том или ином религиозном расколе, то события выглядят в совершенно ином свете.

Становится понятным также и странное на первый взгляд перечисление крестивших Русь иерархов. Сказано, что веру принимали от Николы Хрусоверта, или от Сисиния, или от Сергия. Если здесь перечислены лица, непосредственно принимавшие участие в крещении языческой страны, то почему «или»? Тогда надо было бы употребить союз «и». А если они непосредственного участия в действиях не принимали, то зачем упоминать их имена? Но вот если крещение Руси — это акт выбора веры, то все становится на свои места. Во время религиозного раскола часть иерархов присоединилась к одной религиозной ветви, часть — к другой. Поэтому для того чтобы указать, какая именно вера, религиозная ветвь была выбрана, необходимо было назвать основных церковных вождей именно этой выбранной ветви. Их могло быть несколько. И поскольку все они были согласны друг с другом, то тут употребление союза «или» было оправдано. Веру принимали от того-то, или от того-то, или от того-то. Что, в общем-то, одно и то же. Таким образом, употребление Большим катехизисом союза «или» содержит косвенный намек на обстановку церковного раскола.

Посмотрим внимательнее на дату крещения Руси. Она содержит славянскую букву-цифру «У», означающую 400. Но известно, что во многих старых текстах буква «У» писалась практически неотличимо от буквы «Ц». Различие в написании «У» и «Ц» сводилось к едва уловимым тонкостям.

Правда, когда эти буквы встречались в тексте, то буква «У» в такой форме, как правило, писалась в паре с буквой «О». То есть писали «ОУ», а читали «У». Поэтому неразличимость формы «У» и «Ц» обычно не приводила к путанице при чтении текста. А вот при употреблении буквы «У» и «Ц» в качестве цифр сразу начиналась путаница. Поскольку в этом случае дополнительной буквы «О» не писали. По своей же форме буквы «У» и «Ц» практически не отличались. И относились они к одному разряду, а именно к разряду сотен. Такая путаница, очевидно, приводила к ошибке в датах на 500 лет. Дело в том, что буква «Ц» означала 900, а буква «У» — 400. Стоило принять «Ц» за «У», как дата удревнялась на 500 лет. А спутать их ничего не стоило. Таким образом, если в той или иной славянской дате сотни обозначены буквой «У», то эта дата в исходном старом документе вполне могла быть на 500 лет более поздней.

Именно такая ситуация возникает с датой крещения Руси. Эта дата — 6497 год — содержит букву У = 400. Если в исходном старом тексте здесь стояло Ц = 900, то дата была 6997 год. То есть 1489 год н. э. Следовательно, вместо привычного нам сегодня 989 года н. э., возможно, в исходном старом документе крещение Руси датировалось 1489 годом н. э. То есть концом XV века. А предыдущее крещение Руси при Ольге перемещается тогда, таким образом, в середину XV века.

Но ведь именно к XV веку относится крупнейшая реформа русской церкви. Непосредственно связанная с религиозным расколом, известным Флорентийским собором, неудавшейся церковной унией. Эта история хорошо известна, описана в многочисленных учебниках по истории церкви. Сегодня эта реформа преподносится нам как важный, но все же не ключевой момент в русской церковной истории. Однако современники по-иному описывали происходящие события. По словам А.В. Карташева: «Симеон Суздалец в своей „Повести“ уподобляет Василия Васильевича не только его прародителю святому Владимиру, но и самому равноапостольному великому царю Константину, „сотворившему православие“». Василий Васильевич — это великий князь Василий II Темный, живший в XV веке. Получается, что именно эту эпоху описала «Повесть временных лет» как время последнего крещения Руси при князе Владимире. Напомним, что крестное имя Владимира Святого как раз и было Василий. Это хорошо известно и отмечено, в частности, и в Большом катехизисе.

Но тогда возникает естественное желание разобраться, кто же такие Никола Хрусоверт, Сисиний и Сергий — архиепископ Новгородский и какая вера была выбрана на Руси при ее крещении. В миллеровско-романовском учебнике, якобы в Х веке, куда сегодня помещено крещение Руси, никакого архиепископа новгородского Сергия, конечно, нет. И в самом деле, с какой стати может быть в «языческом Новгороде» православная архиепископия? Новгород «еще только собираются крестить».

Однако обратимся к XV веку и поищем поименованных деятелей в этой эпохе. Оказывается, здесь они действительно есть и, более того, хорошо известны.

Никола Хрусоверт — это, скорее всего, известный Николай Кузанский — Nicolaus Chryppfs Cusanus, живший в 1401–1464 годах. Он, как его характеризует энциклопедия «Христианство» является «величайшим из немецких гуманистов… богослов, философ, математик и церковно-общественный деятель». Прозвище Кузанский, считается, происходит от поселения Куза, откуда он был родом. Хотя не совсем понятно, почему прозвище Кузанский отразило название никому не известного поселения, а не, скажем, провинции или страны, где он жил и творил. По нашему мнению, кузанский скорее означало казанский. То есть родом из знаменитого в XVI веке города Казань.