Фашизофрения

«По оценкам двух главных берлинских госпиталей, число жертв, изнасилованных советскими солдатами, колеблется от девяноста пяти до ста тридцати тысяч человек. Один докторсделал вывод, что только в Берлине было изнасиловано примерно сто тысяч женщин. Причем около десяти тысяч из них погибло в основном в результате самоубийства. Число смертей по всей Восточной Германии, видимо, намного больше, если принимать во внимание миллион четыреста тысяч изнасилованных в Восточной Пруссии, Померании и Силезии. Представляется, что всего было изнасиловано порядка двух миллионов немецких женщин, многие из которых (если не большинство) перенесли это унижение по нескольку раз».

Тут мы наблюдаем традиционные домыслы: «видимо… представляется…» Я не буду подробно разбирать механизмы, с помощью которых Бивор и его последователи выводят свои огромные числа, это уже делается специалистами. Например, подробный разбор домыслов ревизионистов дается в работе Никиты Мендковича «Кто „изнасиловал Германию“?» ^{146} , в которой автор опровергает версию о двух миллионах изнасилованных немок последовательно, подробно и доказательно.

Цель данной книги другая — показать «прорастание» сорняков фашизма из прошлых времен — в нынешние. Важная внешняя составляющая процесса — наличие общих признаков (в лексике, поведении, аргументах, способах вести спор). Эта общность, вероятно, проистекает не от духовной близости, а от общего для них врага, то есть России, как бы она ни называлась — Империей или Союзом. Сходность чаще всего неумышленная, но от того не становится менее наглядной.

Укажу только на очевидные совпадения, наблюдаемые у современного британского историка и у министра пропаганды Третьего рейха.

Геббельс: «В лице советских солдат мы имеем дело со степными подонками…»

Бивор: «Берлинцы действительно могли подумать, что их город оккупировали монгольские орды».

Геббельс: «В отдельных деревнях и городах бесчисленным, изнасилованиям подверглись все женщины от 10 до 70 лет».

Бивор: «Жертвами становились девушки моложе восемнадцати лет или пожилые женщины. Изнасилованными могли стать даже двенадцатилетние подростки».

Геббельс: «Кажется, что это делается по приказу сверху, так как в поведении советской солдатни можно усмотреть явную систему».

Бивор: «Пропаганда ненависти к врагу превращалась в пропаганду ненависти ко всему немецкому» ^{147} .

В подтверждение русских зверств в Восточной Пруссии Бивор ссылается на пропагандистский фильм нацистов. И делает вывод: «В результате сами немцы, особенно это касается женщин и детей Восточной Пруссии, подверглись в конце войны такому же насилию, какое немцы применили к гражданскому населению оккупированных областейПольши и Советского Союза» (выделено мной. — Г.С.).

«Такому же»? Но по улицам Кенигсберга и Берлина не ездили советские душегубки, подобные немецким в Харькове и Минске. Нам не известны на территории Германии места массовых захоронений убитых мирных жителей, подобные киевскому Бабьему Яру (свои такие яры были в каждом крупном городе на оккупированной советской территории). Не знаем мы также ни об одной карательной акции с убийствами мирных жителей и сожжением живьем, которую бы провела в Германии РККА. Историкам неизвестны лагеря, где голодные немецкие военнопленные должны были есть траву. Архивы не сохранили фотографий показательных повешений немецких функционеров на фасадах домов, какие немцы повсеместно практиковали в России.

Гитлеровцы ни в одном захваченном городе на территории СССР не организовывали снабжение продовольствием местного населения — все, что возможно, должно было идти на нужды немецкой армии или вывозиться в рейх. Советские войска, заняв немецкий город, первым делом выводили на улицы полевые кухни и начинали бесплатную раздачу еды. Бивор об этом прекрасно знает и даже пишет в своей книге, правда, очень странно, как будто упрекает:

«Простым берлинцам в этот момент было отнюдь не до символов. Они накрывали лица убитых солдат кусками газет или шинелями и стояли в очереди к полевым кухням, развернутым красноармейцами по приказу генерала Берзарина. Тот факт, что в этот самый момент в Средней Азии свирепствовал голод и даже имелись случаи каннибализма, не влиял на новую политику советского руководства, призванную завоевать доверие немецкого народа».

Наверное, британскому автору действительно странно: как это можно бесплатно кормить «чужих», когда «свои» голодают. Наверное, одна из целей ревизионистов в том и состоит, чтобы нам это тоже стало казаться странным.

«Я думаю, что „Таймс“ еще не раз будет иметь возможность сетовать на самоуправство Кремля… Мы развернем теперь широкую кампанию внутри страны и за границей», — пишет Геббельс в своем дневнике 2 марта 1945 года. Продолжение этой кампании мы имеем несчастье наблюдать и сейчас. И «Таймс» действительно имела и до сих пор использует любую возможность «сетовать» на Кремль. Все сбылось, рейхсминистр был бы доволен.

Красная Армия в побежденной Германии вела себя гораздо гуманнее, чем любая армия в побежденной стране. Особенно — с учетом того, что гитлеровцы творили на территории СССР. Все познается в сравнении — как вели себя в своих зонах оккупации союзники — американцы и англичане?

Осмар Уайт (1909–1991), австралийский военный корреспондент в рядах 3-й американской армии, которой командовал знаменитый генерал Джордж Паттон, на основе своих газетных статей и дневников 1944–1945 гг. составил книгу «Conqueror's Road» («Дорога Победителя»). Вот несколько цитат:

«Радиообращение Эйзенхауэра „Мы приходим победителями!“ подразумевало, что командование имело право реквизировать любое пригодное жилье в полуразрушенных городах. Стариков, больных, детей часто выгоняли из домов в развалины, чтобы они беспокоились сами о себе.„Единственный способ научить krauts (кличка немцев, данная им американцами, происходит от немецкого слова, обозначающего кислую капусту) тому, что в войне нет ничего хорошего, заключается в том, чтобы обращаться с ними так же, как они когда-то поступали с другими“. Я слышал этот девиз постоянно…

После того, как боевые действия переместились на немецкую землю, солдатами фронтовых частей и теми, кто следовал непосредственно за ними, было совершено немало изнасилований. Количество их зависело от отношения к этому старших офицеров. В некоторых случаях личности нарушителей были установлены, они были отданы под суд и наказаны. Юристы держались скрытно, но признавали, что за жестокие и извращенные половые акты с немецкими женщинами некоторые солдаты были расстреляны (особенно в тех случаях, когда это были негры). Однако, я знал, что многие женщины были изнасилованы и белыми американцами. Никаких акций против преступников предпринято не было…»

А вот О. Уайт попадает в советскую зону оккупации и записывает: «В Красной Армии господствует суровая дисциплина. Грабежей, изнасилований и издевательств здесь не больше, чем в любой другой зоне оккупации» ^{148} .

Можно ли на основе таких вот безусловно правдивых свидетельств участника событий и манипуляций с медицинской статистикой из западной зоны создать миф о двух миллионах изнасилованных англо-американцами немок? Разумеется. Только в России ни у кого нет к тому никакого интереса.

Но если обличители мнимых зверств Красной Армии и дальше будут стараться, полемика по принципу: «А вы еще хуже!» — вполне может разгореться.

И напоследок не откажу себе в удовольствии еще раз процитировать Осмара Уайта (выделено мной. — Г.С.):

«Из всего того, что я видел и слышал, было ясно, что русские, в отличие от британцев или американцев, не были обеспокоены проблемами „гуманности“. Не было заметно у них и желания мстить ради самой мести. Они были великими эгоистами и бескомпромиссными реалистами. Один говорящий по-английски русский офицер, будучи немного выпивши, говорил мне в кабаре Коммикер: „Мы должны уничтожить фашизм. Немецкий фашизм ничуть не хуже, чем любой другой. Единственная страна в мире, которая распознает и уничтожает фашизм — это Россия, но это вовсе не предмет национальной принадлежности. Национальность для нас не имеет значения. Мы не ненавидим немцев, итальянцев, негров или китайцев. Мы не думаем, что русские лучше, чем любой другой народ, за исключением того, что у русских такое правительство, которое стремится уничтожить фашизм. Мы сделаем Россию сильной и защищенной от врага — не для того, чтобы навязывать свою волю другим народам, а чтобы защитить людей от фашизма, где бы он ни появился. В качестве репараций мы возьмем у провинившихся стран только то, что нам необходимо для того, чтобы сделать Россию сильной и защищенной. Это — здравый смысл и логика. Мы не имеем ничего против капиталистической демократии кроме того, что она легко обращается в фашизм, когда ее дела идут неважно“».