Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

Декабрь 1998 года. Вопрос журналиста Петра Спек- тора Иосифу Кобзону:

—

Несколько лет назад в одном из интервью на вопрос, кто ваш главный враг, вы сказали — Кор­жаков. А сегодня?

—

Коржаков! Вообще, это неприятная тема. Пред­ставьте, дети до сих пор не получают визы: папу сделали чуть ли не «крестным отцом».

—

И руки вы ему не подаете?

—

Недавно на открытии памятника Ярыгину мы встретились. Я, как человек провинциально воспитан­ный, стал пожимать всем руки. Коржаков отвернулся: «Я вам руки подавать не буду». — «Господи, — го­ворю я, — спасибо огромное, Александр Васильич, у нас в деревне принято было со всеми здороваться, а вы меня избавили от этого». Он забыл, как я от­казался идти на депутатские выборы в Туле, не хотел быть ему конкурентом. Если бы он шел в Думу, ко­гда был всесильным, я бы поборолся. И выиграл бы. А драться с человеком, который сошел с круга, — не люблю.

—

Зачем Коржакову нужен был образ «Кобзона- мафиози»?

—

Я уже не раз объяснял, что дело не во мне — в Лужкове. Важно было показать президенту, что ря­дом с мэром— мафиози... Президент же, как ребенок, верит всему, что говорят люди из его окружения.

Читатель «Московского комсомольца»— главно­му редактору:

—

Моя фамилия Нехорошее. Мне 73 года. Отлич­ная газета. Низкий поклон вашим работникам. Хоро­шие статьи Саши Будберга, Саши Хинштейна. Можно его поздравить: Старовойтова он все-таки достал. Я очень благодарен Марку Дейчу: что ни статья — то гимн правде. Я вот о чем. Много грязи прилипло к демократии. Нужно бы почистить...

—

Мы и пытаемся это делать.

Андрей Иллеш, телеведущий канала РЕН ТВ:

—

Встречается наш президент с американским, а нам важнее отлов собак в Москве— такие мы неза­висимые. Современная московская журналистика за­мкнулась в рамках даже не Садового, а Бульварного кольца, полагая, что это и есть жизнь. Все мы знаем многозначительного молодого человека, который по полтора часа рассуждает с экрана. Интересен он толь­ко начальнику и группе родственников.

—

Он не совсем уже и молодой, — замечает со­беседник.

—

Для меня— молодой... Большинству в стране совершенно не важно, что именно сказал на закрытом приеме Черномырдин по поводу Чубайса, и это слы­шала Дьяченко, в то время как Немцов... Года два тому назад я приехал в Хабаровск (я сумасшедший и все отпуска провожу только в тайге), а в городе почти никого нет. Приятель объяснил: «Амур разлил­ся, затопил огороды, надо пересаживать картошку». А в Москве в это время очередной важнейший скандал Чубайса с Березовским, без которого жить нельзя. Не надо навязывать зрителю бесконечную тусовку, кото­рая выдается за политику и жизнь страны. Нормаль­ному человеку что Ельцин, что Юмашев, что Зюга­нов — начальники. И разница между ними небольшая.

Выборы в законодательное собрание Санкт-Петер­бурга в конце 1998 года выявили, что россияне значи­тельно продвинулись в технике освоения передовых избирательных технологий.

— На четвертый день после регистрации,— рас­сказывает кандидат в депутаты Александр Друзь, — в качестве кандидата по 41-му округу я увидел свое лицо на расклеенных кем-то листовках. Несуществу­ющее «Общественное объединение им. П. И. Чайков­ского» призывало голосовать за меня. «Мы счита­ем, — прочел я в листовке, — что Александр Друзь, отличающийся своим толерантным отношением к се­ксуальным меньшинствам, будучи депутатом, сможет стать нашей реальной опорой». «Защита наших ин­тересов, — прочел я ниже, — которые игнорируются нынешними властями, станет одной из приоритетных задач Друзя».

Количество этих листовок множилось. Чья-то рука не уставала печатать их, вдалбливая в головы чита­телям, что за кандидата в депутаты Друзя не следует голосовать, потому что он «голубой». Ситуация рас­сказа Марка Твена о выборах губернатора захолуст­ного штата в XIX веке повторилась через сотню лет на Неве.

Декабрь 1998 года. Прямая линия депутата Гос­думы Иосифа Кобзона с читателями «Комсомольской правды». Очередной телефонной звонок.

—

Здравствуйте, Игорь Андреевич из Смоленска беспокоит. Вы читали статью Тополя в «АиФе»?

—

Тополь самый натуральный дешевый провока­тор. Я сам недавно говорил Гусинскому, Березовско­му, Малкину, всем остальным: нельзя создавать об­щество богатых евреев. Потому что такая генетика, старинная русская забава — борьба с жидом — всегда была. Поэтому не давайте повода! Ну почему нельзя, скажем, в банке иметь президента русского, как умная компартия делала в свое время? А еврей под вторым номером? А что касается Тополя, то он написал страш­ные вещи. Он написал: почему бы Борису Абрамовичу или Гусинскому не поделиться с народом, который обокрали? Я бы тебе поверил, Тополь, если бы ты был нормальный человек и написал: почему бы вам, гос­подин Гусинский, господин Вяхирев, господин Абра­мович, господин Черномырдин... — назови весь спектр людей, имеющих отношение к этому. И тогда это будет нормально. Не надо делать вид, что только евреи украли в нашей стране. Евреев даже по количест­ву не хватает.

—

Вы считаете, это заказная статья?

—

Да, я так считаю...

—

Многие годы считалось, что вы любимчик пар­тии, типичный карьерист, — заметил в беседе с Ана­толием Карповым шахматный обозреватель Евгений Гик.

—

Это испытанный козырь Каспарова и Корчного, — парировал чемпион мира. — Напомню, что я вступил в партию в 28 лет, уже будучи двукратным чемпионом мира. А Каспаров, стоит заметить, стал коммунистом в 19 или даже в 18 лет. Примерно в та­ком же возрасте, в студенческие годы, начал партий­ный путь и Корчной. Позднее наш крупный демократ, «дитя перемен» Гарри Кимович часто оправдывался: «Чтобы стать чемпионом мира, необходимо было сос­тоять в партии». Но давайте посмотрим. Смыслов, Таль, Петросян и Спасский никогда близко не были к партии. И я взошел на шахматный престол, не имея партийного билета. Как видите, лишь Каспаров (воз­можно, также Ботвинник, но это были совсем иные времена) вступил в партию до того, как стал чемпио­ном мира. Так кто же из нас карьерист?

После трехдневного пребывания в 1998 году на посту вице-премьера в правительстве Евгения Прима­кова лидер думской фракции «Наш дом — Россия» Александр Шохин неожиданно подал в отставку.

Первый вице-премьер Вадим Густов ему вслед:

— С таким человеком не только в разведку нельзя идти, вообще просто ночью нельзя идти!

Бывший исполнительный секретарь СНГ Борис Бе­резовский прослыл непревзойденным мастером про­считывать ходы наперед. На этот раз он, похоже, подмочил свою репутацию мудрого тактика.

Удачливый предприниматель и государственный деятель нашел, каким образом запретить Компартию России:

—

Поскольку ее фракция не осудила на думском заседании высказывания генерала Макашова, то имен­но КПРФ является разжигателем межнациональной розни и тем самым разваливает Россию. Коммунисты за короткий промежуток показали, что ни одной новой политической идеи, помимо тех, которые разрушили Советский Союз, у них не существует.

Новую политическую идею Бориса Абрамовича раскритиковал руководитель фракции НДР Александр Шохин:

—

Избиратель скорее проголосует за «обиженную» КПРФ, нежели за нынешнюю— сытую и вальяжную. Так зачем давать такой козырь конкуренту?