Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

Опаздывавший генерал, с недоумением взиравший на разгневанных гражданок, успел-таки юркнуть в дверь.

Минуту спустя туда просунула голову одна из пи­кетчиц и громко закричала вслед:

—

Товарищ Николаев! Извините нас, пожалуйста. Мы ошиблись, приняли вас за Дмитрия Волкогонова...

Дважды Герой Советского Союза космонавт Андриан Николаев в ответ ничего не сказал. Наверное, все же подумал про себя: героев надо знать в лицо!

В начале марта 1993 года Михаил Горбачев высту­пил с сенсационным разоблачением. На этот раз скан­дал разразился не в любимой экс-президентом СССР зарубежной прессе. Михаил Сергеевич выбрал почему- то «Литературную газету», которой заявил: он, мол, доподлинно знает, с кем пьет Михаил Полторанин. Конечно же, с Геннадием Зюгановым.

Лидер российских коммунистов заявил в ответ:

—

За столом с Полтораниным я сидел лишь од­нажды: во время переговоров в Останкинском теле­центре!

Известная радикальная демократка Белла Денисен­ко прославилась тем, что однажды обвинила спикера российского парламента в употреблении наркотиков.

И вот VIII внеочередной съезд народных депутатов России. В первый же день его работы неистовая Белла прорвалась к шестому микрофону.

Спикер:

—

Так, пожалуйста, шестой микрофон.

Демократка пытается что-то сказать, барабанит

в нетерпении пальцами по микрофону, но тот молчит.

—

Что, нет вопроса? — участливо спрашивает спи­кер.

Денисенко размахивает руками, пытается что-то изобразить жестами.

—

...Так, раз нет вопроса, то пойдем дальше. Пер­вый микрофон, — спокойно продолжает спикер.

На сей раз он без очков. Журналисты пересмеива­ются: это в самом деле близорукость или политическая близорукость?

Разгневанная демократка между тем что-то кричит.

—

Если вы не хотите, то дайте кому-то другому, — как ни в чем не бывало реагирует невозмутимый спи­кер.

В зале нарастает смех. Похоже, до спикера доходит смысл сказанного.

—

Будем считать, что никто ничего не слышал, — миролюбиво произносит он.

Две очаровательные, но слегка уставшие дамы си­дят рядышком в вагоне метро. Что-то обсуждают. Что?

—

Если бы усы Руцкого да приставить к носу Травкина, — мечтательно произносит одна.

—

Да взять сколько-нибудь напористости, какая у Жириновского, — добавляет другая.

И они о политике! Обсуждают фоторобот нового вождя!

Эдуард Лимонов в один из своих приездов в Моск­ву из Парижа сказал репортерам, что его приятель Александр Морозов учился в МГУ вместе с дочерью Андропова, который тогда только что стал председа­телем КГБ.

—

Несколько раз через Александра я просил уз­нать, в чем моя конкретная вина. В конце концов я никогда не подписывал никаких обращений, писем, меня не в чем было обвинить. Андропов запросил мое досье, и единственное, что он сказал дочери после этого: «Убежденный антисоветчик». Когда Андропов стал генсеком, я предложил моему французскому из­дателю поставить на обложку одной из моих книг эту цитату.

Интересно, что сказал бы Андропов сегодня по поводу Эдуарда Лимонова?

Во время обсуждения в российской Госдуме законо­проекта «О предупреждении распространения вируса иммунодефицита человека в РФ» слова попросил депу­тат от ЛДПР Вячеслав Марычев. Он внес свою лепту в исследование этого неразрешимого пока наукой воп­роса, заявив:

—

Один из источников распространения СПИ­Да — частые поездки депутатов за рубеж.

И добавил для конкретности:

— Сейчас в Голландии находится председатель фракции «Женщины России» Алевтина Федулова, и не­известно, что она оттуда привезет.

Возмущенные нардепы по инициативе Александра Невзорова, назвавшего выступление Марычева «омер­зительным и хамским», приняли решение о лишении жириновца права голоса на три заседания, аккурат до конца сессии.

Другой представитель фракции ЛДПР, Георгий Лу­кава, потребовал запретить появляться в Думе ино­странцам, как он выразился, «в непристойной одежде». По словам депутата, в Госдуму свободно входят ино­странцы, которые одеты нетрадиционно и «достаточно оголенно». По мнению Лукавы, появление таких лю­дей наносит ущерб престижу Думы.

В мае 1993 года пленум Совета Союза коммуни­стических партий — КПСС принял два постановле­ния.

В постановлении «Об отзыве народных депутатов СССР от Коммунистической партии Советского Со­юза» сказано: «За предательство интересов партии и государства лишить депутатских полномочий и ото­звать следующих народных депутатов СССР от КПСС: Биккенина Н. Б., Ивашко В. А., Лаптева И. Д., Медведева В. А., Примакова Е. М., Татарчука В. И., Ульянова М. А., Федорова С. Н., Черняева А. С., Яко­влева А. Н.». Соответствующим республиканским пар­тийным организациям рекомендовалось рассмотреть «в соответствии с Уставом КПСС, принятым на XXVII съезде КПСС, вопрос о членстве в партии ото­званных народных депутатов СССР от КПСС».

Вторым постановлением было признано политичес­ки ошибочным и неправомерным по существу, как нарушающее уставный порядок прекращения членства в КПСС, решение бюро Президиума Центральной контрольной комиссии об исключении из партии О. Д. Бакланова, В. А. Крючкова, В. С. Павлова, В. А. Стародубцева, А. И. Тизякова, Д. Т. Язова, Г. И. Янаева. Членство в КПСС этих людей было вновь подтверждено.

Прошло пять лет. Отозванный из депутатов «за предательство интересов партии и государства» Евге­ний Примаков стал главой правительства России. И коммунистическая Дума утвердила его кандидатуру с первой попытки.

Остается одно — отменить свое постановление об отзыве и исключении? История КПСС— сначала ре­прессии, затем реабилитации — продолжается.

Многие московские газеты обошел фотоснимок, на котором российский президент стоит в церкви со свеч­кой в руках. «Видно, есть что замаливать», — глубоко­мысленно прокомментировала одна из оппозиционных московских газет. Цитирую:

«Поймите, мы не звоним Ельцину и не пригла­шаем его: «Борис Николаевич! У нас Рождество Хри­стово. Приходите к нам на службу». Никогда такого не бывает, наоборот, из аппарата президента разда­ется звонок... Для наших верующих это масса неу­добств. Появляется охрана, начинают дымовые шаш­ки пускать на улицу, чтобы ограничить возможность выстрела из какого-нибудь окна, движение перекры­вают, народу тесно. Все это заботы. Потом все эти юпитеры — попробуйте помолитесь в свете этих юпи­теров, которые постоянно светят. Ну мы не можем сказать нашему президенту: «Дорогой Борис Нико­лаевич, вы не должны к нам ходить, потому что вы должны быть выше этого». Наоборот, в этом ничего плохого нет и было бы хорошо, если бы Борис Ни­колаевич пошел бы в синагогу Московскую хораль­ную и здесь бы проявил свою солидарность с нашими братьями, живущими с нами столетия. Это было бы нормально».

Цитата— из стенограммы выступления архиепи­скопа Солнечногорского Сергия на «круглом столе», который проходил под председательством Сергея Ста­нкевича.

Телебеседа Андрея Караулова с Николаем Травки­ным. Караулов обвинил Травкина в том, что тот, цитируя текст давнишнего интервью Караулова с Г. Бурбулисом, приписал последнему слова, которых тот не произносил.

Травкин сконфузился на какое-то мгновение, а по­том ответил: