Журнал Наш Современник 2008 #8

Уже тогда обнаружилась исчерпанность двух основных моделей развития, которые вели непримиримую борьбу на протяжении XX столетия. Начнем с экономики. 1968-м была сдана в архив косыгин-

екая реформа, призванная вдохнуть новую жизнь в социалистическую экономику. Но тогда же выявились неполадки и в капиталистической модели. ыдающийся экономист Джованни Арриги отмечал: "Признаки наступающего кризиса американского цикла (развития капитализма. - А. К.) появились в 1968-1973 годах" (Арриги Д ж. Долгий двадцатый век. Деньги, власть и истоки нашего времени. Пер. с ит.: М., 2006).

том же году начали выявляться и более фундаментальные проблемы в развитии человечества. апреле 68-го (то есть синхронно с выступлением реформаторов в Праге) итальянский промышленник и мыслитель Аурелио Печчеи собрал на римской вилле Фарнезина около 30 европейских ученых - естественников, социологов, экономистов, специалистов в области планирования. Они создали организацию, получившую всемирную известность под именем Римского клуба. Темой дискуссий стало ни много ни мало - будущее человечества.

Согласитесь, должно произойти нечто экстраординарное, чтобы прижимистые буржуа и сухари-ученые взялись размышлять о судьбах рода человеческого. Что именно произошло, выяснилось, когда группы специалистов подготовили первые доклады Римскому клубу. Их названия говорят сами за себя: "Пределы роста" (1972), "Человечество на поворотном пункте" (1974), "Пересмотр международного порядка" (1976).

Суть штудий слишком известна: выделив пять ключевых показателей человеческого развития - минеральные ресурсы, сельскохозяйственное производство, промышленность, окружающая среда и народонаселение, ученые пришли к выводу, что возможности планеты обеспечить возрастающий рост потребления близки к исчерпанию.

У нас ещё с советских времен этот вывод трактовали в свете мальтузианской теории. Мол, земля не выдержит дальнейшего роста населения. При этом не забывали добавить: по утверждению буржуазной науки. Затем уточнение - вместе с советским строем - отпало, и в голом остатке оказалось: земля всех не прокормит. Итог, вполне отвечающий людоедскому мышлению "новых русских".

Между тем, создатель Римского клуба интерпретировал ситуацию по-другому. Указывая, что человечество оказалось на пороге глобальных перемен, Аурелио Печчеи подчеркивал: "…Только Новый Гуманизм способен обеспечить трансформацию человека, поднять его качество и возможности до уровня, соответствующего новой возросшей ответственности человека в этом мире". Печчеи ставил во главу угла не остановку роста, а то и сокращение населения, а "социальную справедливость" в распределении сокращающихся ресурсов. "Целью проекта, - характеризовал он одну из своих программ, - было получение научно аргументированного ответа на вопрос, в состоянии ли человеческая система в своём нынешнем виде гарантировать определенный социальный минимум всему мировому населению. Ответ в принципе положительный, при условии, что будет существенно изменена вся структура современного общества" (Печчеи Аурелио. Человеческие качества. Пер. с англ., М. ,1985).

ыходит, не такими уж наивными были бунтовавшие в 1968-м студенты. их стремлении к "другому" инстинктивно выразился поиск пути из кризиса, угрожающего самому существованию человечества. Бунтари 68-го оказались в авангарде общества, поставленного перед необходимостью "существенно изменить" всю свою структуру.

самом деле, XX век прошел под знаком соревнования двух систем, предлагавших конкурирующие проекты организации человечества. И вот выяснилось: оба пути ведут к катастрофе. "Два пути к одному обрыву", наглядно описал ситуацию академик И. Шафаревич. И хотя русский мыслитель сам не сделал этого вывода, он напрашивается: на смену организации из единого центра (административного, экономического, идеологического) должна придти самоорганизация человечества.

Но прежде чем формула была произнесена, человечество прошло через трагическую трансформацию. Советский блок распался, не сумев справиться со своими внутренними проблемами. том числе, теми, что были загнаны внутрь при подавлении Пражской весны. едущие обществоведы - И. аллер-

стайн, Дж. Арриги, Г. Франк посвятили краху социализма в осточной Европе работу красноречиво озаглавленную "1989 год как продолжение 1968 года".

Западу удалось использовать более изобретательную и коварную стратегию: разложить движение протеста. Перенаправить его энергию в сферу контркультуры ("рок, секс, наркотики").

Оставшись без массовой поддержки, лидеры бунтарей либо сходят со сцены, либо присоединяются к победившему истеблишменту (Й. Фишер, Д. Стро, Д. Кон Бендит - лидер восставших парижских студентов, а ныне депутат Европарламента и автор книги "Забыть 68-й"). ыделившихся в особую группу радикалов обезвреживают, распихав по тюрьмам, где они быстро и загадочно умирают (У. Майнхоф, А. Баадер). Соединённых Штатах в ходе масштабных спецопераций убивают руководителей индейского сопротивления (Осада ундед Ни) и афроамериканских активистов ("Чёрные пантеры"). Латинской Америке вырезают под корень не только городских партизан, но и просто левых интеллектуалов (Чили, Аргентина, Бразилия, Уругвай, Сальвадор).

Затем начинается показательное усмирение профсоюзов (многомесячное противостояние "железной леди" М. Тэтчер и английских шахтёров). Тихо умирают антивоенные движения. Компартии, лишившиеся исторической перспективы (и финансовой поддержки Москвы) самораспускаются. политике верх одерживают консерваторы, в экономике - неолибералы. Глобализация охватывает весь мир, включая постсоветское пространство.

Американские социологи, авторы предисловия к книге "Долгий двадцатый век", отмечают: "Политические ожидания общемирового поколения шестидесятников (разрядка моя. - А. К.) потерпели крах. месте со структурами XX века рухнули и структурные условия организации побежденных" ( кн.: Арриги Дж. Долгий двадцатый век… М., 2006).

Я сам сформировался под влиянием гуманистических устремлений 1968 года. Я помню, я сохранил в душе это веяние свободы, превращающее мир в мастерскую, где рождаются новые модели развития, новые, более справедливые и сердечные отношения между людьми.

ерность первого утверждения социологов я ощущаю всем существом. Со вторым категорически не согласен.

Человечество не может смириться с людоедством. С ситуацией, когда успешные и сильные поедают неудачливых и слабых. И не отдельных особей, а целые народы!

Трагическая ситуация 90-х подстегнула, ускорила поиски ДРУГОГО ПУТИ. Рождается новая дисциплина - альтернативистика. Книги, предлагающие разнообразные проекты развития, выходят лавиной. К сожалению, не в России. У нас можно выделить разве что содержательную работу И. Бестужева-Лады "Альтернативная цивилизация" (М., 2003). Одно из её достоинств - список зарубежной литературы по теме.

Оформляются политические контуры альтернативного пути. Это уже не раз упоминавшийся Консенсус Буэнос-Айреса, документы альтергло-балистских форумов в Порту-Алегри. Сюда же можно отнести выступления лидеров исламского мира М. Ахмади Нежада, М. Махатхира.

Протестное движение вновь опоясывает планету. И это отнюдь не бессильный протест слабых. Я уже писал в середине 90-х: слабые, соединив свои силы, обретают впечатляющую мощь. Одно за другим приходят к власти правительства, ответственные перед своими народами и отвергающие неолиберализм. Латиноамериканскому "левому повороту" принадлежит в этом ряду центральное место.

Рождается и новая форма организации масс. Место громоздких централизованных управленческих структур занимают организованные по горизонтали мобильные сети. С ними ничего не могут поделать ни западная полиция, ни наш ОМОН, ни ЦРУ, борющееся с "мусульманским экстремизмом". Структуры возникают мгновенно - для решения конкретных задач и тут же исчезают, уступая место новым. Общее недовольство бесчеловечным миропорядком создаёт колоссальный мобилизационный ресурс. Он практически неисчерпаем.