Яростная Калифорния

Профессор Дэвис, сухонький любезный мужчина, оперировал и местным примером: как использовать системы управления при катастрофах на дорогах, как быстрее и рациональнее помочь пострадавшим в условиях напряженного автомобильного движения и пробок на фривеях?

Вспомнив эпизод на перекрестке, я еще раз подумал об амплитуде Лос-Анджелеса: от жертвы на тротуаре до «социально-технологического» специалиста, для которого эта жертва — всего лишь элемент решаемого уравнения. Старомодная помощь ближнему, попавшему в беду, исчезает, во-первых, потому, что на нее не остается времени и энергии, потому, что она вообще не согласуется со стилем и темпом жизни. Во-вторых, она неэффективна, кустарна — потуги случайных одиночек в век, когда и автомобильные катастрофы поставлены на некий поток. На смену идут «социально-технологические системы», увязывающие реакции людей и машин, наука, математика. Да, выход в науке. Но она не управляет стихией машин и фривеев. Она берет на себя скромную задачу сгладить и уравнять наиболее крайние, жестокие проявления этой стихии.

Тома Селфа, опытного журналиста, тертого калача, почти двадцать лет вертящегося в деловом мире Лос-Анджелеса, удивить трудно. Он насмешлив и ироничен, но сейчас мы едем на свидание с мистером Генри Синглтоном, и Том преисполнен любовного восхищения. У него типично американское — шляпу долой перед человеком, делающим большой доллар, перед чудом предприимчивости в эпоху позднего капитализма и господства гигантских корпораций, когда места за столом заняты — локоть к локтю — и к пирогу не протолкаться. Восторг Тома чист и бескорыстен: ему чуда не сотворить, но кто отберет право поклоняться чуду, если к тому же чудотворец — среди твоих хороших знакомых? Генри Синглтон и есть тот самый материализованный миллионер, которого я заказывал по телефону. По прикидкам Тома, он лично стоит порядка тридцати миллионов долларов.

Генри Синглтон — основатель, президент и председатель совета директоров корпорации «Телидайн», производящей сложные электронные и полупроводниковые устройства. Какие? Электроника — плоть от плоти военной индустрии, и мы не вправе задавать лишние вопросы. Синглтон не скрывает, однако, что у него большой бизнес с Пентагоном. «Телидайн» в списке ста фирм, имеющих самые крупные заказы от Пентагона.

Опытный инженер, знаток электроники, он основал свою корпорацию в 1961 году. С риском разориться, в одиночку вложил все сбережения — триста тысяч долларов. Сейчас это не семейная, а акционерная компания, и ее акции можно приобрести на нью-йоркской фондовой бирже. В 1968 году ею продано продукции на сумму более восьмисот миллионов долларов.

...Мы ныряем на «мустанге» в подземный гараж «Сенчури-сити» и выходим из лифта на 17-м этаже в респектабельно-безличной приемной с ковром «от стены до стены», столом орехового дерева, за которым сидит секретарша, кожаными тяжелыми креслами, никелированными пепельницами на ножках, глянцевыми обложками рекламных брошюрок. Высокий, мужественного вида красавец вышел навстречу нам. Лет сорока семи — сорока восьми, но юношески прямой и стройный. Ни складочки на одежде, ни следа обрюзглости, и лишь слегка потускневшая кожа лица, морщины на переносице и у глаз да красивая седина в коротко постриженных волосах выдают возраст молодца.

Мы снова в лифте, а потом вчетвером идем в ресторан отеля «Сенчури-сити», и миллионер шагает, чуть-чуть поводя руками, прижатыми к бокам, сохраняя и на ходу этакую боксерскую стойку, чувствуя на себе наши взгляды, зная, что для двух красных репортеров он демонстрирует собой «миллионера из Лос-Анджелеса». Обеденный час, в ресторане людно, но стол заказан, и приход Генри Синглтона не вызвал ажиотажа. Обслуживают хорошо и быстро, однако не лучше и не быстрее других, без лакейской суеты и подобострастия: мало ли миллионеров в Лос-Анджелесе?

У корпорации «Телидайн» два десятка заводов, тридцать семь тысяч рабочих и инженеров. Заводы территориально разбросаны, и не случайно: распыленность рабочей силы выгодна предпринимателю, препятствует созданию профсоюза, а значит, и забастовкам. Профсоюз — обуза, и Синглтон, не стесняясь, говорит об этом.

У него лично сейчас три процента акций — больше, чем у кого-либо, но контроль над корпорацией он осуществляет не через процент акций, а через свое положение основателя, благодаря техническому и административному авторитету. Вообще сейчас тенденция такова, что крупнейшими акционерами являются не отдельные лица, а фонды и другие корпорации. Что касается служащих и рабочих «Телидайн», то на них распространяется система льгот: к каждым четырем купленным акциям пятую приплюсовывают бесплатно. Для сотни top people — людей, занимающих высшие посты в корпорации, — есть экстра-привилегии, закрепляющие лояльность умелых и нужных администраторов и специалистов. Каждый из этой верхней сотни имеет право приобрести определенное число акций по нынешней их биржевой цене, но не платя ни цента, как бы в кредит. Он заплатит потом, в будущем; когда стоимость этих акций поднимется, предположим, с десяти до тридцати тысяч долларов. Заплатит по прежней цене — лишь десять тысяч.

— Следите ли вы, мистер Синглтон, за тем, чтобы ни у кого не было больше акций, чем у вас? Не опасаетесь ли вы, что кто-то другой перехватит контроль над вашей корпорацией?

Это вопрос в нарушение неписаных правил. В мире бизнеса свои суеверия, и я вижу тень раздражения на лице миллионера. Слегка встряхнул красивой головой, поглядел острее и тверже, но руки так же спокойно лежат на скатерти, а в ответе — скрытый вызов. Нет, не боится, а если и перехватят контроль, ну что же, ничего смертельно опасного, он готов к этому.

— Купить же «Телидайн» будет трудновато: сейчас это обойдется, пожалуй, миллиарда в полтора...

«...Пожалуй, миллиарда в полтора...» Эти небрежно оброненные слова громыхнули над столом, нота гордости, некий промежуточный, но немалый итог жизни. Миллиарда в полтора... Ведь на эту фантастическую сумму — не ходя далеко за примерами— можно купить и этот ресторан с диванами и стульями под красный сафьян, с метрдотелем и официантами, да что за мелочи — ресторан, — весь отель, весь, пожалуй, комплекс «Сенчури-сити» с десятками элегантных зданий — жемчужину Лос-Анджелеса.

Попробуй-ка купить!

Злорадство адресовано конкурентам. Они были и есть, этот внешне спокойный человек — в напряжении рыночной борьбы, хотя рассказ его прост, по-солдатски эпичен. Главное, рассказывает он об истоках чуда, о первых месяцах, было в том, чтобы предложить не совершенно новый продукт — такое крайне редко, а продукт, уже имеющий спрос на рынке, но перспективный и качественный. Помогли обширные связи в Пентагоне, с другими заказчиками. Его знали как отменного специалиста, его продукту доверяли.

Конкурентам не удалось задушить «Телидайн» в колыбели. Теперь попробуй! Корпорация процветает, стоимость акций растет, положение стабильно, репутация продукта хорошая. (Позднее, просматривая в журнале «Форчун» список пятисот крупнейших корпораций США, я убедился, как здорово шагнула за 1968 год «Телидайн»— на 124-е место со 191-го, которое она занимала в 1967 году.) Синглтон умеет удерживать ценных людей, и приманки с акциями — не единственные. Очень важно привлекать способную молодежь. Молодежь — это будущее. Сколько раз слышал я этот афоризм из уст американских дельцов! Молодежь — это будущие большие прибыли в век невиданно быстрого технического развития. Инвестиции в пытливые, незакисшие молодые мозги — из самых выгодных. Посланцы «Телидайн» ездят по университетам, ищут, вербуют и сманивают блестящих студентов.

Сам специалист, Генри Синглтон знает, как прибыльны настоящие специалисты. Экономить доллары на их окладах — это ехать на рыбалку с гнилой сетью. Делец новой формации ценит науку, ведет дело крупно, понимает, что низкие зарплаты означают низкое качество работников, низкие прибыли и в конце концов банкротство в ожесточенной конкурентной борьбе.

Генри Синглтон смотрит на свою страну как на своеобразное, огромное и сложное предприятие, которым должны управлять дельцы от экономики и дельцы от политики.