Что делать, Россия? Прорывные стратегии третьего тысячелетия

Третье, что следует из второго: в образование мы должны привлечь или вернуть самые лучшие кадры. Сегодня ситуация такова: при имеющихся зарплатах в школе и вузах работают люди, которые больше нигде не востребованы. Почти все они с точки зрения настоящих профессионалов, работающих в бизнесе или в науке, есть научные или карьерные неудачники, согласившиеся пахать за копейки. Надо, чтобы работа в школе была настолько высокооплачиваемой и престижной (а какой ей быть, если именно здесь куется будущее государства, а будущее мы можем доверить только самым лучшим людям, а не бездарям), что в школу бы стремились самые ведущие педагоги.

Впрочем, сама школа должна быть иной – это четвертый момент. Школа должна полностью измениться в соответствии с современными технологическими, гуманитарными и социальными достижениями.

Поразительно, но до сих пор у нас господствует старинная классно-урочная система Яна Амоса Каменского (впрочем, ее корни можно проследить до самого раннего средневековья). На уроках мы учимся шаблонно, учимся повторять, зубрить… Мы не учимся искать и делать открытия, не учимся творить. Наоборот, школа, убивает все творческое, она даже специально устроена для этого. Недаром лучшие люди XX века, хоть в науке, хоть в бизнесе, хоть в культуре, сохранили стойкую неприязнь к школе, а многие были троечниками.

Педагогическое новаторство должно стать не исключением, а правилом. Педагог, который не запатентовал новую методику, вообще не должен быть подпущен к детям. Если он умеет только копировать чужое, значит, и научит лишь копировать. Не хватит на всех таких учителей? А может, теперь их столько и не надо…

Новые технологии, и тут мы переходим к пятому пункту, прекрасно помогают большому количеству людей получать доступ к лекциям, семинарам и педагогическим материалам лучших эксклюзивных педагогов. Грубо говоря, в каждом вузе сейчас мы имеем несколько звезд российского или мирового уровня и 75 % педагогического балласта.

Почему бы уже сейчас не записывать все лекции и семинарские занятия всех звезд по любому предмету на камеру и не транслировать онлайн? И, например, будущий физик будет учиться не у бывших троечников, а ныне доцентов какого-нибудь Курганского педагогического университета, а прямо у академиков и профессоров физфака МГУ или МФТИ.

Каких физиков сейчас плодят третьесортные вузы? Только третьесортных. Если мы соберем в онлайне всех лучших преподавателей страны по каждому предмету и именно они будут читать в онлайне лекции для студентов соответствующей специальности, мы резко повысим качество обучаемых. Это позволит действительно сократить часть преподавательского состава или использовать его на семинарах, на доводках…

Впрочем, с вузами мы поторопились… В корне должна измениться методика преподавания уже в школе. Интернет не должен убить интерактив, наоборот, лекции онлайн от лучших преподавателей страны – это десерт, а вот постоянная работа должна быть, что называется, на свежем воздухе. Это шестое наше предложение.

Возьмем преподавание истории. Древний Египет мы должны проходить… в Египте, возле пирамид, Великий Новгород – на раскопках Рюрикова городища, а французскую революцию – в Париже. Химические опыты мы должны ставить прямо в КБ и на заводах, в изобретательских центрах и т. д. Изучение языков соответственно должно идти в языковой среде.

Дорого? Да, дороговато, но не будем забывать о возможностях социальных сетей. Если мы живем в эпоху глобализации, значит все школы мира можно увязать в соответствующую сеть: пусть к нам постоянно в некие школьные гостиницы приезжают индусы и латиноамериканцы, пусть учат тут неделями русский язык и смотрят на наше Золотое Кольцо, Байкал, Аркаим, Санкт-Петербург, Север, Кавказ… А мы в это время будем ездить к ним. Траты только на билеты.

Это уже используется в туристических обменах, это используется и в элитных школах, в будущем это надо сделать правилом.

Все равно дорого? Позвольте, но ведь мы начали с того, что у нас на образование будет тратиться не 3 %, как сейчас, а 30 %, а чтобы ввести такую практику во все школы хватит и 10 % бюджета… Плюс речь идет не только о турпоездках, дети должны обучаться на производстве, в фирмах и проч. Они там будут что-то элементарное делать, а значит, уже с раннего возраста зарабатывать, пусть не для себя, а для школы для начала.

Седьмое. Образование должно начинаться с более раннего возраста. Нам нужно избавиться от глупой «гуманистической психологии» (которую, кстати, я подверг критике в книге «Антипсихология») и прекратить говорить о том, что «ребенок устает», «не надо лишать его детства» и проч. Вся эта борьба за права ребенка приводит к тому, что у нас растут дегенераты и инфантилы, каких полно в Европе, первой внедрившей у себя эти нормы.

Данные антропологии и нейрофизиологии говорят о том, что именно в раннем возрасте мозг человека развивается особенно быстро и его удельный вес по отношению к телу наиболее велик. Именно в детстве ребенок легко может запомнить до восьми языков и обучается самым важнейшим умениям: воображению, творческим способностям и проч. Между тем известно, что всякие маугли, которых пытались воспитывать, после пяти лет уже не поддавались воспитанию – что-то внутри них «закрывалось» навсегда.

Да что далеко ходить! По собственным детям я заметил, что в раннем возрасте они просто тянутся к учению: всем известен феномен «почемучек» в пять лет. В шесть лет все дети сами выучились читать, хотели знать все на свете, пришли в первый класс, и там им в результате нашей гуманной психологии обеспечивали такой расслабон, что они учились первое время шутя. Привыкнув за несколько лет к малым требованиям и к тому, что можно ни к чему не готовиться и все за пять минут до урока узнать и рассказать, в средней школе дети сталкивались с возросшей нагрузкой и резко «съезжали» в учебе.

Дальше – хуже: когда в 12–18 лет детей начинают интересовать половые и социальные отношения больше, чем вопросы тригонометрии, им начинают тоннами вываливать на голову материал абсолютно неинтересный и уже не усваиваемый. Дети любо протестуют, либо начинают зубрить. И то и другое пагубно.

Учить и много учить надо именно тогда, когда ребенок этого больше всего хочет: с трех-четырех до двенадцати-тринадцати лет. Форма обучения должна быть особой, так же как нужно изменить форму работы с подростками: особенности возраста должны не противоречить учебе, а быть задействованы в учебном процессе.

Сегодня мы теряем «золотое время» для обучения и нагружаем детей, когда груз для них невыносим. Мы судим о ребенке по физическому развитию (чем здоровее он сам, тем больше способен вынести), тогда как развитие способностей мышления идет в прямо противоположном направлении: чем оно моложе, тем сильней (эту мудрость, кстати, знал еще Лао Цзы).

Восьмое. Многим известна так называемая «пирамида обучения». Грубо говоря, из прочитанного текста усваивается 10 % информации, из увиденного – 25 %, из дискуссии – 50 %, из практики, эксперимента – 75 %, и 99 % информации усваивается из… «обучения других».

Мы все знаем: только тогда понимаешь вещь по-настоящему, когда объясняешь ее другому. Знать-то мы знаем, но это мало используется у нас в школе. Между тем, наставничество и тьюторство должно стать фундаментальной основой образования. То есть первоклассников должны обучать пятиклассники, пятиклассников – восьмиклассники, восьмиклассников – десятиклассники и т. д.

Ну скажите, кто доходчивее и на своем языке объяснит что угодно подростку: чуть более старший и авторитетный для него подросток или старая маразмирующая бабка – преподаватель с 50-летним стажем? Лучше объяснит подросток подростку. Да и сам наконец-то поймет, что объясняет. Плюс социальная ответственность юного воспитателя будет в нем воспитываться параллельно, плюс экономия на учителях в школе, плюс (поскольку наставников много, а не один учитель на 30 человек) можно формировать малые классы и группы, в которых, как замечено, качество обучения всегда лучше и индивидуальнее: человек не теряется в коллективе, он больше работает.