Рыба красного цвета. История одной тайной войны

Прибыльные жульнические отношения Майера Лански с Фульхенсио Батистой принесли им обоим сотни миллионов, а еще сотням других жуликов десятки миллионов. Эти деньги «отстирывались» во множестве банков и юридических фирм и вкладывались в сделки с недвижимостью, в результате которых была застроена значительная часть Большого Майами, а Ричард Никсон и его ближайшие друзья оказались опутанными паутиной «грязных» денег. Это, правда, превратило Никсона за время пребывания в Белом доме в миллионера, но заставило секретную службу предупредить главу государства о неблаговидном характере окружающей его компании.

Связь Лански с Батистой наладилась в 30-е годы, когда Лански заключил с диктатором контракт на поставку последним мелассы — необходимого сырья для его контрабандной торговли алкоголем. Их сотрудничество в этой области продолжалось и в годы второй мировой войны.

Лански и Батиста стали закадычными приятелями. Их дружба в 1944 году сумела пережить даже такой тяжелый момент, как приезд Лански на Кубу в качестве тайного эмиссара президента Рузвельта. Президент поручил ему довести до сведения диктатора свою волю: Батисте надлежало избавить остров от своего господства. Пример, весьма типичный для политики Рузвельта, которую в некоторых исторических исследованиях называют «курсом невмешательства и добрососедства». Все лицемерие этого курса ярко проявилось в 1933 году, когда американский посол на Кубе Самнер Уеллес, распоряжаясь на острове, как в своей вотчине, привел Батисту к власти. В том, что Рузвельт доверил Майеру Лански сообщить недобрую весть другу-диктатору, не было ничего удивительного: президент следовал своим традициям использовать мафию в делах, связанных с политикой и национальной безопасностью. В благодарность за помощь в обеспечении спокойствия и порядка в доках Восточного побережья в годы второй мировой войны был значительно сокращен пятидесятилетний срок тюремного заключения, к которому был приговорен «Счастливчик» Лучано. Во время высадки на Сицилию и последующей оккупации союзниками острова на помощь была призвана вся сицилийская мафия.

ЦРУ продолжало заключать сделки с мафией, используя ее для срыва забастовок левых докеров в Марселе, а в период войны в Юго-Восточной Азии — для того, чтобы удерживать в окопах свои собранные из всякого сброда «тайные армии» в Лаосе и Вьетнаме.

Майер Лански был совершенно убежден, что долг платежом красен. Как полагает Хэнк Мессин, длительное время наблюдавший за жизнью и деятельностью Лански, в награду за согласие навестить Батисту по поручению Рузвельта Лански получил индульгенцию, избавляющую его от преследования федеральными властями. Это похоже на правду. Личное состояние Лански, по разным оценкам, составляло от 200 до 300 миллионов долларов, ни один цент из которых никогда не объявлялся в налоговой декларации. Сам он был в течение десятилетий широко известен как босс организованной преступности в Соединенных Штатах. Лишь в конце 60-х годов Финансовое управление США попыталось было предъявить ему обвинение в уклонении от налогов, но Лански вновь вышел сухим из воды.

Свою ссылку Батиста вполне комфортабельно проводил в особняке в Дейтона-Биче, на флоридском побережье в округе Брауорд. Это была территория Лански, где шериф был услужлив настолько, что посылал своих помощников носить ружья Лански во время его охотничьих вылазок. По горло занятый делами по переустройству Флориды в «золотой берег», Лански все же находил время управлять своими гаванскими доходными предприятиями: казино в отеле «Насьональ» и ипподромом. Однако лишь в начале 50-х годов, когда Лански устроил Батисте возвращение на Кубу, дав бывшему тогда президентом Карлосу Прио взятку в размере 250 тысяч долларов, начала сбываться мечта синдиката о превращении Гаваны в карибский Лас-Вегас. Наряду с процветающими казино выгодным бизнесом стали проституция, наркотики и подпольные аборты. Правительственные чиновники Кубы и посредники получали свою долю дважды: от синдиката и из государственной казны. Делами спорта в правительстве Кубы заправлял ближайший родственник Батисты Роберт Феррандес Миранда. Он разъезжал по Гаване в моторизованной коляске, которая обычно используется во время игры в гольф для перевозки снаряжения, самолично снимая кассы игральных автоматов.

В 50-е годы Гавана стала столицей организованной преступности, управляемой гангстерами, и главным каналом, через который в Соединенные Штаты поступали наркотики. Всего в 90 милях от США находилась страна, бичом которой стали коррупция и преступность. Однако отношение Вашингтона к Гаване варьировалось от безразличия до снисходительного одобрения, Батиста дал мафии место у золотой кормушки, а Вашингтон своей экономической и военной помощью обеспечивал Батисте сохранение власти. Самыми преданными сторонниками Батисты в Вашингтоне был сенатор от Флориды Джордж Смазерс и его добрый друг сенатор, а затем и вице-президент Ричард Никсон. Смазерс, происходивший из состоятельной майамской семьи, относился с величайшей благосклонностью к Гаване и к потоку богатств, который тек оттуда в Южную Флориду. Никсон, родившийся в семье скромного достатка, благоговел перед роскошью Майами и открытого города Гаваны как перед землей обетованной.

Никсон часто уносился мечтами в Гавану. Как писал автор его биографии Эрл Мэйзо, еще в 1940 году «в период недолгой поездки на Кубу он в свободное время изучал возможности установить с Гаваной деловые связи». Мэйзо затрудняется объяснить, почему молодой калифорнийский квакер был столь очарован этим открытым карибским городом, но зато отмечает, что еще в юности Никсон пытался провернуть рискованную и сомнительную операцию, «стремясь при этом отыскать легальноеприкрытие концессии на торговлю ветчиной и грудинкой, которая на деле должна была служить ширмой для игры в покер и кости в задней комнате (курсив У.Хинкла и У.Тернера)».

II

15 декабря 1971 года в 11 часов 35 минут утра майамская контора судоходной компании «Бэхамез лайн» получила по радио сигнал бедствия от капитана одного из своих судов — «Джонни экспресс» водоизмещением 1400 тонн. Капитан Хосе Вилья сообщал, что его преследует канонерка кубинских ВМС и что он, уходя от погони, поворачивает на север. «Джонни экспресс» направлялся в Майами после разгрузки в Порт-о-Пренсе и находился неподалеку от острова Малый Инагуа.

В 12 часов 55 минут капитан Вилья, кубинский эмигрант, доложил, что канонерка настигает его судно. «Не останавливаться, — распорядился по радио служащий «Бэхамез лайн» Франсиско Бланко.— Вы в международных водах».

В 1 час 31 минуту Вилья истерическим голосом сообщил, что канонерка открыла по «Джонни экспресс» огонь, а сам он ранен. Через девять минут он крикнул: «Они расстреливают нас в упор».

В 2 часа 00 минут Блавко после лихорадочных консультаций с другими руководителями компании посоветовал Вилье попробовать выбросить судно на берег. «Мы будем идти, пока они нас не потопят», — ответил капитан. Затем связь прервалась. В 2 часа 20 минут Вилья снова вышел в эфир, сообщив, что канонерка ведет огонь по антенне. Он умолял как-нибудь ему помочь. Через десять минут он начал свою последнюю передачу: «Палуба залита кровью. Я умираю. Скажите, чтобы морская пограничная служба поторопилась. Скажите им, что на борту убитые и раненые».

Канонерка таранила «Джонни экспресс» и взяла его на абордаж. Затем отбуксировала судно в кубинский порт. Вилью и двух раненых моряков срочно отправили в больницу. Пресс-секретарь Рон Зинглер осудил нападение. Он заявил, что это «нарушение международной практики», но поскольку «Джонни экспресс» ходило под панамским флагом, то дело находится в компетенции Папамы. Больше того, двенадцать дней назад кубинцы захватили — правда, без стрельбы и кровопролития — другое судно, что не вызвало вообще никакого протеста со стороны Вашингтона.

Чем же объяснить столь необычное спокойствие американской столицы? Дело в том, что обвинения, выдвинутые Гаванским радио в оправдание захвата судна, оказались неопровержимыми. Кубинцы утверждали, что «Джонни экспресс» принадлежит подставным лицам ЦРУ. Судно в 1968 —1969 годах по заданию ЦРУ трижды доставляло на Кубу «агентов, оружие и взрывчатку», а за два месяца до инцидента оно использовалось в качестве судна-матки, с которого спустили быстроходный катер, обстрелявший из пулеметов приморский город Бока-де-Сама, в результате чего среди гражданского населения были убитые и раненые. В тот же вечор майамская телевизионная станция WTVJ показала передачу под названием «Может потребоваться Джеймс Бонд». В ней высказывалось мнение, что «Джонни экспресс» — вовсе не мирное грузовое судно. Телезрителям продемонстрировали «разведывательную фотографию» судна, сделанную морской пограничной службой США, на которой можно было рассмотреть «установленный на грузовой палубе шестиметровый катер с быстроходными обходами корпуса».