Преданная революция: Что такое СССР и куда он идет?

Во всяком случае, нельзя бродить в потьмах, повторяя ритуальные фразы, которые может быть полезны для престижа вождей, но зато бьют живую действительность в лицо. Мы сейчас увидим это на убедительном примере.

В докладе на сессии ЦИК'а, в январе 1936 г., председатель Совнаркома Молотов заявил: "народное хозяйство страны стало социалистическим (аплодисменты). В этом смысле (?) задачу ликвидации классов мы решили (аплодисменты)". Однако, от прошлого остались еще "враждебные нам по своей природе элементы", осколки господствовавших ранее классов. Кроме того, среди колхозников, государственных служащих, а иногда и рабочих обнаруживаются "спекулянтики", "рвачи в отношении колхозного и государственного добра", "антисоветские сплетники" и т.п. Отсюда-то и вытекает необходимость дальнейшего укрепления диктатуры. Hаперекор Энгельсу, рабочее государство должно не "засыпать", а наоборот, становиться все более и более бдительным.

Картина, нарисованная главой советского правительства, была бы в высшей степени успокоительной, еслиб не была убийственно противоречивой. В стране окончательно воцарился социализм: "в этом смысле" классы уничтожены (если они уничтожены "в этом смысле", значит и во всяком другом). Правда, социальная гармония кое-где нарушается обломками и осколками прошлого. Hо нельзя же думать, будто лишенные власти и собственности, разрозненные мечтатели о восстановлении капитализма вместе со "спекулянтиками" (даже не спекулянтами) и "сплетниками" способны опрокинуть бесклассовое общество. Все обстоит, казалось бы, как нельзя лучше. Hо к чему тогда все-таки железная диктатура бюрократии?

Реакционные мечтатели, надо думать, постепенно вымирают. Со "спекулянтиками" и "сплетниками" могли бы шутя справиться архи-демократические советы. "Мы не утописты - возражал в 1917 г. Ленин буржуазным и реформистским теоретикам бюрократического государства, - и нисколько не отрицаем возможности и неизбежности эксцессов отдельных лиц, а равно необходимости подавлять такие эксцессы. Hо... для этого не нужна особая машина, особый аппарат подавления, это будет делать сам вооруженный народ с такой же простотой и легкостью, с которой любая толпа цивилизованных людей даже в современном обществе разнимает дерущихся или не допускает насилия над женщиной". Эти слова звучат так, как если бы автор их специально предвидел соображения одного из своих преемников на посту главы правительства. Ленин преподается в народных школах СССР, но, очевидно, не в Совете народных комиссаров. Иначе нельзя было бы объяснить решимость Молотова прибегать, не задумываясь, к тем самым построениям, против которых Ленин направлял свое хорошо отточенное оружие. Вопиющее противоречие между основоположением и эпигонами налицо. Если Ленин рассчитывал, что даже ликвидацию эксплуататорских классов можно будет совершать без бюрократического аппарата, то Молотов, в объяснение того, почему после ликвидации классов, бюрократическа машина задушила самодеятельность народа, не находит ничего лучшего, кроме