С НАМЕРЕНИЕМ ОСКОРБИТЬ (1998—2001)

СКВЕРНАЯ МАРКА

Получив на днях письмо, я обнаружил на конверте физиономию Фердинанда VII (1784—1833). Обратите внимание, коллега, сказал я себе. Из всех правителей этой страны, добрых и дурных, на марку угодил самый отъявленный ублюдок, когда-либо носивший корону. Самый подлый, несправедливый и трусливый король за всю историю Испании, повидавшей немало негодяев на троне. Гойя, глухой художник, умевший читать в человеческих сердцах, изобразил этого короля со злобным, перекошенным лицом, но все равно не сумел передать всей мерзости его натуры.

Вероломство, тупость и упорное невежество политиков и монархов лишают меня последних остатков терпимости и заставляют мечтать о гильотине посреди городской площади. Особенно в случае с Фердинандом II. Потому что этот правитель, голова которого, в отличие от его французского идиота-кузена, так и не попала в корзину, был ничтожным и подлым, но отнюдь не тупым. Все самые трусливые и подлые его деяния — предательство Наполеона, черная реакция после изгнания французов, правление камарильи святош и проходимцев, пренебрежение самой прогрессивной в мире конституцией, варварский деспотизм — были отлично продуманными шагами. Фердинанд Бурбон оказался способен обвинить своих приспешников в заговоре против Годоя, лизать сапоги французу, покусившемуся на его власть, отправить на смерть тех, кто вернул ему корону. И все это он проделывал осознанно, тщательно взвешивая все «за» и «против». Он был совсем как те злодеи из старого кино, только хуже. Он был чертовски плохим королем.

Почти год назад я смотрел в театре пьесу Моратина «Когда девушки говорят “да”». Старого дона Диего блестяще играл Фернандо Гутьеррес Каба. Слушая, как дон Диего произносит знаменитые слова: «Это право сильного, власть, которой не могут противиться молодые», я подумал о том, как несчастна, в сущности, наша страна. Кажется, вот-вот впереди забрезжит свет, но какая-то сила вновь и вновь толкает нас в бездну.

Едва мы стали римлянами, заговорили по латыни и научились строить акведуки, пришли варвары. Когда вслед за Возрождением наступил Золотой Век и мы стали самой мощной в мире державой, появились Лютер и Кальвин, началась Контрреформация, и все пропало. Когда эпоха Просвещения и революций открыла перед нами невиданные возможности, когда наступило время Моратина, Ховельяноса и Гойи, началась война с Наполеоном и прогрессистов заклеймили именем «офранцуженных», а подлого Бурбона объявили спасителем нации. Тогда в стране еще были военные, которые умели читать и думать, народ, способный объединиться и прогнать французов, политики, отправившиеся в Кадис, чтобы составить безупречную конституцию. И тут Фердинанд сумел вернуть себе корону, на которую не имел никаких прав, и с помощью фанатиков-священников разрушил все: отменил конституцию, закрыл театры и газеты, подверг гонениям тех, кто посмел выступить против него. Сначала Мину, вынужденного отправиться в изгнание, потом Риэго, Упрямца, Мансанареса, Мариану Пинеду. Вскоре Англию и Францию наполнили беженцы, а в Испании тем временем развернулась чудовищная реакция, как бывало всегда, стоило народу едва поднять голову. А когда наш герой отправился на тот свет, корону унаследовала его полоумная дочка Исабелита. И начались карлистские войны.

Признаться, сначала я хотел попросить, чтобы мне больше не присылали писем с такими марками. Однако, подумав как следует, я решил, что это неправильно. Всегда найдется гнусный негодяй, готовый совершать подлости, прикрываясь религией, расой, нацией, языком и бог знает чем еще. Местный царек, христопродавец, шарлатан от культуры, политик-реакционер, без устали болтающий о демократии, а на деле готовый снова ввергнуть нас в пучину.

РЕСТОРАН ДУРАКОВ

Бывают дураки и дураки. Есть прирожденные глупцы, дураки от рождения, которых не переделаешь, сколько ни старайся. У таких личностей глупость заложена генетически, как у других — цвет глаз или аллергия на рыбу. Захоти они участвовать в конкурсе дураков, их непременно дисквалифицировали бы за глупость. Когда такой глупец появляется на свет, медсестра выходит в коридор и говорит взволнованному отцу: «Поздравляю! У вас родился очаровательный дурак. Вес — три шестьсот».

Глупцы от природы бывают довольно симпатичными. Про таких говорят: «Он, конечно, идиот, но ничего, милый». Есть, однако, и другой тип дураков, куда более распространенный. Я имею в виду тех, кто ежедневно совершенствуется в высоком искусстве глупости. Беда в том, что, первый вид дураков встречается в Испании довольно редко, а представители второго преследуют нас повсюду.

Вот какая мысль пришла мне в голову за ужином в прибрежном ресторане. Заведение называлось «Марибэль» и претендовало на весьма высокий уровень. В гардеробе нас встретила юная красотка в мини, улыбчивая и энергичная, как адвокатесса из мыльной оперы. Стоило нам появиться на пороге, как она воскликнула: «Привет! У тебя столик заказан?» — таким тоном, будто в прошлом у нас был страстный роман. Мне пришлось убеждать свою спутницу, что девицу эту я вижу впервые в жизни. (Что ж, по крайней мере, она не бросилась целовать меня в обе щеки. В последнее время все больше женщин следуют этой абсурдной моде. В таких случаях я стараюсь поскорее отодвинуться от новой знакомой на приличное расстояние).

То был прибрежный ресторан с претензией на гламур и высокую кулинарную моду — и с соответствующими ценами. Посетители были как на подбор: одежда от «Лакост», штаны до колен, мокасины на босу ногу, мобильный телефон последней модели и все в таком роде, включая подходящую спутницу — постоянную клиентку пластических хирургов. Среди такой роскоши я чувствовал себя парией в классических длинных брюках и с недельной бородой. К тому же я попросил официанту не наполнять наши бокалы вином, которое он открывал целых пять минут, подчиняясь какому-то затейливому ритуалу. Остальные клиенты морщили лбы, с глубокомысленным видом подносили к носу бокалы, делая вид, что изучают букет, цокали языком и наконец произносили: «Великолепно!» — с таким апломбом, будто выросли среди виноградников Бургундии.

Современные интеллектуалы считают прием пищи актом высокой культуры, вроде чтения Пруста. Мэтр с торжественным видом, приличествующим моменту, посоветовал нам несколько фирменных блюд, особо отметив рыбные котлетки, окунька с картошечкой и булочки с треской в соусе из малинки. Десерт, само собой, не обошелся без появления толстяка в белой куртке с вышитом на кармане именем, который принялся расхаживать по залу, пожимая клиентам руки и затевая с ними панибратские разговоры. Кое-кто пришел в восторг, меня же охватил панический ужас при одной мысли о том, что этот тип может подсеть к нам. Пришлось срочно просить «принести счет за наш столик, потому что за окошком уже сгустились сумерки, и пора баиньки». Официант недовольно скривился. Только заплатив астрономическую сумму и покинув ресторан, мы смогли вздохнуть с облегчением. Малышка в мини и браслетах нежно проворковала нам вслед: «До скорого!». Как будто мы договорились о свидании в баре на углу.