Это они, Господи

Во-вторых, говорит вслед на Венедиктовым, «в эфир выходят просталинские фильмы и сериалы». Мало того! Ещё и школьники учатся по «просталинским учебникам». Однако по понятным соображениям шкурной осторожности, как и брат Алексей, ни одного факта, ни одного названия, ни одной цитаточки не привёл.

В-третьих, говорит, «коммунисты были мобилизованы своим руководством». Как в Гражданскую войну. Помните? «Райком закрыт. Все ушли голосовать». Или, вернее, Зюганов издал приказ № 227. Ни шагу назад!.. Дядя умник, да ведь у большинства коммунистов и компьютеров-то нет по причине бедности. Они как раз у вашего брата в избытке. Это одно, а другое — мобилизуете-то мощными совокупными средствами и телевидения, и радио, и миллионнотиражных газет как раз вы, а толка — никакого! В чём дело?

В-четвертых, продолжает Лавров, «порядочный человек голосует один раз, скажем, за Пушкина, а упёртый сталинист (т. е. человек глубоко непорядочный, да? Ах, профессор! — В. Б.) долдонит тысячу раз по клавише: Сталин, Сталин, Сталин…». Тут, с одной стороны, нельзя не заметить, что таких упёртых, как Лавров, Любимов и собратья их, в России да и во всём мире просто раньше не было известно. Довели страну до кошмара, но все долдонят: демократия без берегов!., частная собственность!., рынок!.. С другой стороны, ведь не коммунисты составляли этот проект, не они, а вы установили, что можно голосовать неограниченное число раз, — ну вот и ешьте.

Наконец, лобастый профессор предупреждает «Стоит задуматься… Победа Сталина и Ленина обернётся утверждением коммунистов, что недавние парламентские выборы сфальсифицированы». Проснулся!.. Очухался!.. Да оппозиция давно твердит об этом, а коммунисты с убийственными фактами и цифрами на руках даже обратились в Конституционный суд, который, конечно, отверг их претензии, ибо там только Лавровы да Любимовы и сидят.

А Любимов в расчёте на идиотов заявив «Мы не вмешивается, мы констатируем», тут же без всякого стеснения ещё раз выразил пламенную жажду провалить, засыпать, похоронить Сталина и большевиков: «Кто более чудовищно повлиял на нашу историю, чем большевики? Я призвал отметить чудовищные деяния Сталина и большевиков флешбомом за Николая». В этот горький час бедного Николая уже вышибали…

Эти стенания и вопли заняли в «Новой газете» целую полосу, которую озаглавили так: «Сталина выбирают роботы». Ну, это приём известный. Если, допустим, ты не любишь стихи Мандельштама, тебя тотчас объявляют невеждой, тупицей, роботом.

Что же в итоге? Да ведь полностью провалилась ваша грандиозная затея по одурачиванию народа. Полностью!

^{Так ОНИ общаются с «любящим» ИХ народом}

ВОИН И ПРОЩЕЛЫГА

^{Г. Жуков}

Ушёл юбилейный Май. Можно было надеяться, что с приближением Дня Победы и хотя бы недельку после него все эти аллигаторы и мартышки, бегемоты и жабы антисоветчины от Радзинского и Сванидзе до Сорокиной и Пивоварова помолчат, обирая кто блох, кто пиявок. Можно было ожидать?!.. Да ты что! И в эти дни зубами скрежетали, квакали, хвостами крутили — пользовались любой зацепкой, каждым поводом. Даже день рождения Пушкина пытались использовать. Вот, видите ли, его знаменитый памятник стоял в начале Тверского бульвара, а коммунисты передвинули его туда, где теперь. И, конечно, «по личному приказу Сталина». И что, хуже стало? Да как же, плачет дева Первого канала телевидения, он же стоял лицом к солнцу, а теперь… А теперь, дура наёмная, куда бы он ни повернулся, куда ни глянул бы — кругом иностранные вывески. Каково видеть это нашему великому национальному поэту? Вот о чем в рельсу бить надо или рельсой этой — Лужкову по голове. Но никто из вас, продажных шлюх, и пикнуть не смеет.

А то ещё Саакашвили соорудил в Тбилиси несуразный и тупоумный памятник грузинам, боровшимся против России. И этот жиреющий Пивоваров тоже тотчас тут как тут: «А почему на памятнике нет имен Джугашвили и Орджоникидзе? Ведь эти грузины тоже боролись против России…». Но примечательно, что даже эта телекозявка уже не смеет антисоветничать иначе, как только под маской защитника России. Ты лучше подумал бы, за что Бог наказал твоих родителей таким отпрыском. Эту же маску натягивают и более крупные представители антисоветской фауны.

На первом канале телевидения существует программа, так без обиняков деликатно и означенная — «ПОЗНЕР». Надо заметить, что вообще-то, Познеров в России довольно много. Вероятно, они достались нам в результате раздела Польши. Может быть, родом они из города Познань, как Варшавские — из Варшавы, Слонимские — из Слонима, Смелянские… Впрочем, не в этом дело, пусть даже из Коканда. Об одном из Познеров, о Владимире Соломоновиче (р. 1905), участнике литературной группы «Серапионовы братья», впоследствии французском писателе, несколько раз упоминает в своих дневниках Корней Чуковский. Обычно — перечислительно, но 11 ноября 1919 года есть такая запись: «Володя Познер в соседней комнате переписывает на машинке свою пьеску „Ученье — свет, неученье — тьма“. Ему 14 лет — а пьеска очень едкая, есть недурные стихи». Или 5 декабря 1920 года, когда Володе было уже 15 лет: «Не забуду чёрненького маленького Познера, который отшибал свои детские ладошки», слушая Маяковского, читавшего стихи. Ну, отшиб ладошки и укатил во Францию. А там всё, кто из России, даже с отшибленными ладошками становятся писателями. Впрочем, он мог быть, разумеется, и вполне достойным человеком. Почему нет? Вероятно, это дед тутошнего Познера, а, может, и отец.

Об одном Познере упоминает даже генерал Деникин в своих «Очерках русской смуты»: «При Временном правительстве Русская армия стала управляться комитетами, составленными из элементов, чуждых ей. Было в высшей степени странным и обидным для Армии, что во главе фронтовых съездов, представлявших миллионы солдат, множество частей со славной историей, были поставлены такие чуждые ей люди, как штатский Познер» (Гл. XXX). Похоже на то, как сейчас на разного рода «съездах» за рубежом нашу литературу представляют делегации из таких штатных писателей, как Ерофеев, Корифеев, Радзинский, Грузинский… Генерал Деникин упомянул едва ли того Познера, что и Чуковский. Ведь в пору Временного правительства тому было только 12 лет. Впрочем, как знать. Ведь они очень проворны и бойки. Видно, не зря критик Сарнов, сам еврей, любит цитировать Гоголя: «И подивился Тарас бойкости жидовской натуры». Но это присказка покуда. А сказка-то вот о чём.

Кто постарше, помнят, конечно, как доставшийся нам Владимир Познер отшибал ладошки, аплодируя Советскому Союзу, его людям и его успехам. Но теперь он давно совсем другой Познер. Так вот, 4 мая, когда над страной веял предпраздничный дух юбилея священного Дня Победы, по первому каналу телевидения в этой самой программе «ПОЗНЕР» была передача «Запрещённое интервью маршала Жукова». Ну, вообще-то случались и случаются в жизни разного рода запреты, ничего удивительного. Вот свежайший пример: запретили заявление не кого-нибудь, а президента Академии Наук, можно сказать, в своей области тоже маршала. Вот как это было.

18 мая состоялось ежегодное собрание Академии. На него явился, как красное солнышко, и пропел речь, как соловей, глава правительства Владимир Путин. Сейчас главный вопрос в науке — финансирование. Америка в этом году вложит в научно-конструкторские разработки 400 миллиардов долларов, объединенная Европа — 270, Китай и Япония — по 140 (Правда, 27 мая 2010), а Россия… И что же на сей счёт пропел академикам соловей демократии? Путин стал нахваливать математика Григория Перельмана, решившего как будто специально к собранию Академии столетней или большей давности задачу французского математика, физика и философа Жюля Анри Пуанкаре (1854–1912). Смотрите, говорит, мужи науки, вот известный Гриша Перельман, простите за моветон, безо всякого финансирования, без малейшего субсидирования чесал, чесал затылок, как раб на галерах, и решил ребус Пуанкаре. И после этого — представляете, мужики? — никаких денег брать не хочет. А просто выложил в интернете своё решение и подписался — «Гриша Перельман». Вот учёный! А, мужики? Побольше бы нам таких Гриш и таких Перельманов. Ах, как соблазнительно внедрить бы в среду академиков, министров и губернаторов стремление работать на основе «синдрома Перельмана»! Однако надо заметить, что на Западе его называют последним питомцем советской математической школы.