Наши (перевод) книги Мусишкяй - Рута Ванагайте (ЛП)

- «А зачем эта кровь?» - «Для экспериментов» - уверенно отвечают дети, Потом один интересуется, откуда мы, и даже он слышал, что мы прибыли из Литвы. «Там у вас действительно ужасно хорошо?» («Круто там у вас?») В Минском национальном архиве мы пытаемся найти больше материала о

убийствах батальона А. Импулявичуса. К сожалению ... архивы КГБ с протоколами допросов в Беларуси недоступны. В других государственных и региональных архивах есть только общие знания о фашистских палачах и их пособниках, которые убивали невинных советских граждан. Это официальная, старый и неоспоримая версия ... Ни дети, ни взрослые в этой стране не знают, что

не просто мирные граждане, а не воины, но сотни тысяч простых евреев погибли на своей земле. 15 452 из них были убиты обычными молодыми литовцами.

Запутаные, обманутые, погубленные. Чтение протоколов допроса этих мужчин самое ужасное, что большинство из них даже не знали города, в которых они убивали, Только на допросе вспомнили, что там был своего рода «холм» или «железная дорога». Города Беларуси, в которых литовцы были привезены на несколько часов, евреи жили на протяжении десятилетий а умерли за несколько секунд. Последнее слово, которое они слышали до его смерти, было священное литовское слово:„Ugnis!“ «Огонь!»

Прощание с врагом. Дорога в аэропорт.

Рута: В Беларуси я была очень удивлена, что советская легенда все еще жива: евреи, убитые в Холокосте, по-прежнему остаются «мирными» или «Героями Великой Отечественной войны» и даже «освободителями». Это означает, что смерть сотен тысяч по-прежнему используется для пропаганды. В Литве мы называем это «танцами на могиле», danse macabre.

Эфраим: Вся Беларусь, особенно поездка в Малый Трасцянец, была для меня очень болезненным опытом. Огромный мемориал и ни слова об евреях. Встретить детей и слышать, что 200 000 советских партизан были расстреляны здесь, как если бы оказаться в Диснейленде, ужасном Диснейленде, Холокоста, где создана искусственная реальность. Теперь я действительно узнал, что история Холокоста искажается двумя разными способами. Националистическим в Литве и коммунистическим, я бы сказал, был Сталинским в Республике Беларусь. Ни литовцы, ни белорусы не отрицают, что сотни тысяч людей были убиты. В Литве признано, что убитыми были евреи, но личность убийц была скрыта, в в Беларуси скрыта личность убийц и жертв. Есть только жертвы и фашисты.

280

Рута: Значит, вы согласны с тем, что ситуация в Беларуси намного хуже, чем в Литве?

Эфраим: Знаете что? Это не международный конкурс, кто более или менее искажает историю.

И все же: эта книга о Литве. Тот факт, что нас интересует, это то, что литовцы ехали убивать евреев, которые не имеют к ним никакого отношения, которые жили в другой стране. Вы можете утверждать, что литовцы убивали евреев в своей собственной стране, потому что считали, что они служат Литве. Казалось бы, это понятно, хотя это будет неприятная теории. Однако миссия в Беларусь не имела никакого отношения к независимости Литвы. Единственным мотивом такой поездки мог быть тот факт, что литовцы хотели помочь нацистам выполнить свою «священную» миссию: смести евреев с поверхности Земли.

Рута: Но есть одна важная вещь, о которой говорят наши историки. Солдаты батальона А. Импулявичуса ехали в Беларусь, чтобы не убивать евреев, а помогать немцам сражаться с советскими партизанами. Это было сказано им перед отъездом. А потом, через несколько дней после их прибытия, их отвезли в Дукору, Руденск или Свилович, чтобы арестовывать евреев у себя дома и стрелять в мужчин, женщин, стариков и детей. Для многих солдат это было совершенно неожиданно для всех трех рот. Вот почему так много солдат в Свиловичях не стреляли, а в Руденске пятнадцать человек вообще отказались стрелять.

Эфраим: Я согласен с тем, что вы только что сказали, что ситуация намного сложнее. Но они «неохотно», они все же стреляли. Литовские солдаты расстреляли невинных белорусских евреев.

Рута: Я просто хотела подчеркнуть, что все было не только белым или черным.

Эфраим: Все было не белое и черное до последнего момента. Перед массовым убийством. Белое и черное - такой был конечный результат.

Рута: Вы не совсем правы. Конечный результат был черный и черный. И он все еще такой.

Эфраим: Все это путешествие «Шоамобилем» было черным в 30 или 40 районах массового убийства.

281

Рута: Путешествуя по Литве и Белоруссии, мы нашли одного общего врага - безразличие. Безразличие к произошедшей трагедии и к воспоминанию убитых людей.

Эфраим: Два общих врага. Безразличие и невежество. Книга будет в первую очередь нацелена на борьбу со вторым противником. Я мало что знал о себе, во время этой поездки я обнаружил много нового. Я понял, насколько мала ваша страна. вы

Вы просто не можете делать то, что я требую от вас с самого начала. В конце концов, Франция признала свою вину за прогитлеровское правительство Виши

Деятельность только через пятьдесят лет после войны. И Франция - очень сильное государство. Литва - небольшая, слабая и сильно травмированная страна. У нее нет большой традиции прав человека и справедливости. Это занимает много времени для этого

Традиция формируется. Я даже не говорю о Беларуси.

Рута: Вы приехали в Литву в 1991 году, надеясь, что наша страна стала сильной и демократической ночью?

Эфраим: Да, и эта надежда была необоснованной. Было наивно ожидать, что вы будете готовы оставаться в курсе своего прошлого. Но, даже признав это, я не мог требовать, чтобы в Литве судили кого-либо, некоторых из преступников, которых Америка депортировала, и вы получили их на серебряном блюде. Преступники, такие как Лилейкис, Дайлиде, Гимжаускас суд в Литве, был бы очень примерным делом. Проведя суд над одним или несколькими военными преступниками , ваша страна продвинулась бы на пути демократии как минимум на 20-30 лет вперед. Но вы не приговорили ни одного из тех пятнадцати убийц.

Рута: Слишком поздно сожалеть о том, что мы этого не сделали. Все наши военные преступники мертвы. Может быть, поэтому людей так легко забыть: убийцы мертвы, а те, кого убил Холокост, к 2015 году, умерли бы. Поэтому пусть покойные остаюся в мире. Пусть они отправятся в суд Бога. Может, Бог все таки есть?

Ефрем: Я думаю о своей миссии в Литве. Однажды мы провели час с вами в Национальной библиотеке Мартинаса Маживидаса. Для меня это

282

Это был очень неприятный опыт. Наконец я понял, что ни один иностранный гражданин не может убедить Литву на очную ставку с ее прошлым. Я был удивлен, сколько много исследуя Холокост в Литве сделали историки, о которых я даже не знал. Я почувствовал, как если бы я обманывался

Я не знаю, сколько Литва сделала в раскрытии истины. Я должен был убедиться, что то, что было написано в Литве, будет переведено, и я мог бы читать исследования историков и полагаться на них в своей работе. Это должно быть сделано.

Рута: Я не согласен, потому что вы сначала сражались с позицией официальной Литвы. Независимо от того, что пишет историки, независимо от того, чему вы придерживаетесь в своих исследованиях, это не приведет к радикальному изменению чего-либо. Не изменит позицию правительства, не изменит общественное мнение. Только время изменит. И если вы вмешаетесь, историки, может быть замолчаны, а белое пятно, которое мы назвали черным, сделалось бы его чернее ...