Журнал Наш Современник №3 (2003)

Вот художник повесил перед чистым холстом несколько обыкновенных воздушных шариков, заполненных растворами разных красок, отошел на несколько шагов и выстрелил по шарикам из пистолета. Брызги разлетелись в разные стороны, часть из них попала на холст, и на холсте получилась хаотичная декоративная композиция. С точки зрения наших ученых — это Fine art (прекрасное искусство) и, в принципе, ничем не отличается от шедевров Тёрнера (так же Fine art, как Fine art и живопись Репина).

Другой “творец” расстелил на полу мастерской большой белый холст, нанял нескольких натурщиц и окунул их обнаженными в несколько ванн, которые были заполнены растворами разных красок. Потом этот художник попросил своих натурщиц в таком раскрашенном виде упасть на расстеленный чистый холст и покататься по нему. Опять получилась хаотичная декоративная композиция, которая, по мнению наших ученых, и есть самый что ни на есть Fine art, который, в принципе, ничем существенным не отличается от картины Энгра “Большие одалиски”.

Какие же критерии нам предлагаются?

Представьте себе, что вам нужно оценить качество пальто, которое вы увидели в магазине.

Можно оценивать это пальто по его соответствию сегодняшней моде.

Можно оценивать его по его удобству и практичности.

Можно рассматривать качество этого пальто по тому, насколько оно защищает вас от превратностей погоды.

А можно оценивать его по тому, насколько ярко блестят у него начищенные пуговицы.

Именно такой критерий как самый основной и решающий предлагают нам для оценки произведений искусства. Если художник купил себе пальто, чтобы защититься от непогоды, но забыл начистить пуговицы, мы имеем дело со слабым и неинтересным художником. Если пальто неказисто и промо­кает, но пуговицы начищены и сияют, перед нами великий художник. Такова огрубленная схема рассуждений этих исследователей самой тонкой и самой сложной области человеческой деятельности — искусства.

Они объявляют мастером портретной живописи Энди Уорхола, а он самыми обыкновенными приемами штатного художника-оформителя раскра­шивал увеличенные фотографии.

Они провозглашают Пабло Пикассо основателем нового искусства, отказавшегося от предмета и сюжета, а многочисленные, если не все, произ­ведения этого художника переполнены и сюжетами, и предметами, другое дело, что деформированными.

Таких примеров можно привести великое множество. Вся система совре­менных критериев оценивающих искусство строится по принципу начищенных пуговиц. И с этих позиций дают оценки художникам, артистам, режиссерам, композиторам, писателям и представителям других творческих профессий всего мира. Это чудовищно. И чтобы преодолеть нелепость и пагубность такого положения, мы с вами попытаемся сформулировать определение искусства, а на основе такого определения предложить и свою классификацию творческих произведений. Такая попытка предпринята автором этих строк в книге “Искусство. Определение, предназначение, классификация”. А в рамках статьи, разумеется, можно рассмотреть только некоторые и очень краткие выводы из этих размышлений.

По мнению автора, из всего множества творческих произведений можно отнести собственно к искусству только те, что способствуют развитию человеческой духовности. Все другие произведения могут иметь сколь угодно большое сходство с произведениями искусства, но по существу будут совер­шенно из других областей человеческой деятельности.

Например, красота, по мнению автора, есть проявление в жизни совер­шенных законов совершенного Творения. В этом смысле красота присутствует во многих областях человеческой деятельности и не может считаться качест­вом, характеризующим именно и только искусство. Красивые предметы, приятная музыка, изысканные литературные тексты вполне могут не иметь с искусством ничего общего по существу при несомненной внешней похожести на произведения искусства.

Произведения искусства часто доставляют истинное наслаждение, но если наслаждение, которое человек испытывает от контакта с творческим произведением, носит оттенок вожделения или физиологического удовольст­вия, то это верный признак того, что данное произведение находится вне области искусства. Даже если такое произведение очень похоже на произве­дение искусства и пользуется успехом у публики. К слову сказать, это заметил еще Кант.

Присутствие человеческого переживания как инструмента развития и выращивания человеческой духовности есть необходимый и достаточный признак принадлежности творческого произведения к области искусства.

Переживание отличает человека от мира животных. Животные испытывают ощущения. Человек испытывает ощущения, которые могут перерасти в пере­живание.

Весь комплекс индивидуальной человеческой жизни, который, разумеется, накладывает отпечаток на структуру индивидуальной человеческой души, в первую очередь занят проблемой физического выживания человека в окру­жающем мире. Только искусство, не обремененное физиологией, целиком направлено на изучение и фиксацию человеческого переживания и с помощью этого инструмента — на развитие человеческой духовности.

Задача художника — почувствовать некое движение человеческой души — человеческое переживание и сознательно или интуитивно, но столь сильно воспроизвести это человеческое переживание в своем произведении, чтобы заразить им любого человека, соприкоснувшегося с этим творением, и тем самым способствовать развитию духовности окружающих людей. Критерий значительности произведения искусства — в глубине и силе человеческого переживания.

По нашему мнению, классификация творческих произведений может происходить по следующему принципу:

1. Собственно произведения искусства, задача которых — развитие и совершенствование человеческой духовности.

2. Произведения высокого профессионального мастерства и вкуса, цель которых — создание красивых, изысканных вещей и произведений, улучшаю­щих качество человеческой жизни, но не содержащих значительного челове­ческого переживания.

3. Произведения, предлагающие публике отдых и развлечения.

4. Произведения, обеспечивающие потребности жизнедеятельности современной человеческой цивилизации (эмблемы, реклама, формулы, торговые марки, информационные знаки и т. д.).

5. Произведения, которые используются в качестве идеологического оружия.

6. Произведения, обслуживающие физиологические удовольствия человечества.

7. Произведения, наносящие прямой ущерб человеческой духовности и уничтожающие человеческую душу.

Вернемся же к вопросу об участии России в общем мировом процессе развития изобразительного искусства и духовной культуры в ХХ веке. Упомянутые нами выше искусствоведы и публика, разделяющая их точку зрения, оценивают как великий вклад России в духовную культуру челове­чества творчество Кандинского, Малевича и большой группы российских авангардистов начала века. Но совершенно очевидно, что творчество этих талантливых художников можно отнести в лучшем случае только к дизайну.

В самом деле: большинство работ этих художников направлено не на развитие человеческой духовности, а на усиление декоративности цвета, удоб­ство предметов быта, доступность рекламы, краткость передачи инфор­мации и тому подобное. Это было не только нужно, но и совершенно необходимо в начале ХХ века, когда рождалось новое индустриальное общество. И совершенно закономерно, что многие из этих художников оказались в Баухаузе, где складывалось направление современного дизайна и где художники увлеченно работали над новыми образцами мебели, новыми формами ручек для столовых приборов, новой обувью, новыми моделями одежды и т. д. Все это было потребностью времени в области бытовой культуры, но не имело почти никакого отношения к духовному развитию человечества. Как можно этого не замечать?

Давайте для примера рассмотрим творчество Казимира Малевича. В 1913 году он создал свой знаменитый “Черный квадрат”. Это событие было описано множество раз. В чем же заслуга Малевича? В чем его достижение? В чем нелепость многих толкований и оценок этого события?