2009_17 (616)

После этого молодая российская журналистка молдавского происхождения Морарь, которой был запрещен въезд в Россию после ряда скандальных публикаций (возможно, соответствующих действительности), вместе с пятью, как она сама пишет в своем блоге, единомышленниками организовала молодежный пикет протеста под антикоммунистическими лозунгами в центре Кишинева. Заявление было подано (и разрешение получено) на 50 человек — пришло 10 тысяч (по заявлениям Морарь, 15 тысяч).

Естественно, кучка вчерашних студентов не справилась с этим митингом. Полные энтузиазма, они провозгласили его продолжение и заявили о начале «революции молодежи»; на второй день собравшиеся по их призыву прошли маршем через центр Кишинева, смяли (прикрываясь детьми и молодыми девушками) полицию. Согласие президента Воронина на пересчет голосов не остановило погромщиков; часть лидеров оппозиции, вначале направлявших и науськивавших толпу, довольно быстро перепугалась (правда, другая часть поощряла погромщиков призывами к продолжению «мирного протеста»), но было поздно. Толпа взяла штурмом администрацию президента и парламент и учинила в них сопровождавшийся поджогами дикий погром, в ходе которого были тяжело ранены десятки человек (всего сообщается о 270 пострадавших). При этом осквернялись и выбрасывались из окон государственные символы Молдавии, над зданиями были подняты флаги Румынии и Евросоюза, а погром плавно перешел в разграбление зданий под лозунгами воссоединения с Румынией. Мятежники разошлись ночью, оставив около двухсот человек жечь костры вокруг разгромленных зданий (при этом горели даже росшие рядом со зданиями ели); после этого их заняла полиция, арестовав, по имеющимся данным, 192 погромщика.

В среду митинг и нападения на полицию (под лозунгами освободить задержанных) возобновились; на улицы вышло около 5 тысяч человек, угрожавших взять штурмом и разграбить здание правительства. Однако власти Молдавии по-прежнему не применяли силу, ограничиваясь жесткими заявлениями, отзывом посла из Бухареста, высылкой румынского посла и введением визового режима на границе с Румынией (так как возникла опасность массового приезда в Кишинев боевиков из этой страны).

На фотографиях, сделанных участниками событий и выложенных ими в своих блогах, хорошо видно, что большинство участников этого митинга — зеваки, привлеченные скоплением народа и пришедшие на митинг, как на народное гуляние. Мы помним эту любопытствующую толпу, стоявшую вокруг расстреливаемого Белого дома в 1993 году и не расходившуюся, даже когда в ней от случайной пули падали раненые и убитые.

Вторая категория — молодежные антикоммунистические протестанты, пришедшие на митинг осмысленно; значительная их часть с удовольствием приняла участие в погроме.

Однако согласованность действий тех, кто атаковал полицию, свидетельствует об организованности погрома. Кишиневцы, описывая эти события в блогах и обращая внимание на огромное количество булыжников, которыми забрасывали полицейских и которые совсем не просто вывернуть из мостовой, предполагали, что эти булыжники завезли «мирной демократической молодежи» централизованно.

Какой бы верой в могущество современных технологий, в эффективность SMS-рассылок и социальных сетей Интернета мы ни страдали, понятно, что за шесть часов собрать таким образом от 10 до 15 тысяч человек невозможно. Тем более невозможно на следующий день организовать их и направить на штурм административных зданий. Следовательно, у мятежа были организаторы, до сего времени прячущиеся в тени.

Пока неважно, использовали ли Морарь, сначала истерически, в стиле Новодворской возвещавшую в мегафон начало «революции молодежи», а потом отчаянно оправдывающуюся в своем блоге, что она лично и ее приятели не имеют к погромам никакого отношения, «втемную» или же они понимали, что и зачем делают. Важно, что якобы стихийные волнения, как это было в Молдавии в 2001 году, а затем в Словении, Сербии, Украине, Узбекистане, Грузии и Киргизии, тщательно направлялись.

В России хорошо помнят звериный лик молдавского демократического фашизма, родившего лозунг «Чемодан, вокзал, Россия» и устроившего чудовищную резню в Приднестровье, которая вынудила его отделиться от Молдавии. Казалось, этот фашизм сгинул навсегда.

Молдавский народ сам, на демократических выборах избавился от своих безумных вождей, а затем, раздраженный бездельем и коррупцией умеренных националистов, в 2001 году передал власть коммунистам. Они сделали многое. Хотя Молдавия по величине ВВП осталась беднейшей страной Европы (промышленность была уничтожена в годы правления демфашистов полностью — не только в силу объективных причин, но и как «наследие колониализма»), отставание от других стран сократилось качественно: по данным МВФ, ВВП Молдавии вырос за годы правления коммунистов в 4,8 раза — с 1,3 млрд. долл. в 2000 году до 6,2 млрд. в 2008. Не лишне напомнить, что ВВП стран СНГ и Монголии (МВФ использует именно такую группировку) за то же время вырос в 2,2 раза (в том числе ВВП России, за счет роста цен на нефть, — в 6,8 раза).

Об уровне порядка, наведенного коммунистами в Молдавии, свидетельствует компьютерная система учета: каждая бутылка вина, произведенная промышленным образом, по Интернету регистрируется в налоговой службе в момент производства. В нашей стране аналогичная система так и не налажена даже в отношении водки — ведь тогда придется легализовывать «третьи смены» на якобы вполне легальных предприятиях.

О стремлении коммунистов к развитию свидетельствует порт на Дунае, построенный на арендованном у Украине клочке земли, — и благодаря хорошей организации работы сразу же перетянувший на себя значительную часть грузопотока украинских портов. Любой тоскующий по Крыму патриот может согреть свою душу чтением полных отчаяния по этому поводу статей в украинской прессе.

О демократичности коммунистов ярко говорит как фактический отказ от применения силы, так и руководство Счетной палатой и Центризбиркомом представителей оппозиции. Даже Морарь, заявив в своем блоге, что «выборы не были честными», сочла необходимым тут же оговориться, уточнив, что понимает под «выборами» «не сам день голосования, но и предшествующие четыре года»: иначе ее бы просто не поняли люди, которые хорошо видели, как на самом деле проходили эти выборы.

Да, в адрес коммунистов раздается много критики, — но перед выборами это скорее свидетельствует о демократизме властей: представьте себе интенсивную критику представителей «Единой России» перед аналогичными по значимости выборами в нашей стране! И так уже убийства и избиения критически настроенных к власти журналистов стали в нашей стране нормой жизни, — чего невозможно сказать о Молдавии и чего не смеют говорить о ней даже самые оголтелые пронатовцы и антикоммунисты.

Реальная проблема Молдавии — массовое возвращение гастарбайтеров, которым из-за кризиса больше нет работы ни в России, ни на Украине, ни в Европе, — однако они не принимали участия в беспорядках. Вторая проблема — полицейский прессинг на бизнес, напоминающий в ряде случаев то, что происходило во Львове накануне «оранжевой революции» (и энергия протеста против чего была умело канализирована в разрушение законности, плоды которого Украина пожинает сегодня). Однако и бизнес в заметных масштабах не участвовал в протестах.

Их подлинные организаторы бросили на дубинки полиции ничего не понимающую молодежь, но бывший Министр внутренних дел Молдавской ССР Воронин уклонился от применения насилия и, пожертвовав двумя зданиями, сохранил здоровье сотням молодых дураков. Однако безнаказанность подлинных организаторов погромов в центре столицы будет означать постоянную угрозу возвращения к власти демократических фашистов — демшизы начала 90-х, теперь мечтающей включить Молдавию в состав Румынии.

Стоит напомнить, что во время оккупации Молдавии, с 1918 до 1940 год, во всей стране не было построено ни одного каменного общественного здания, между Румынией и Молдавией сохранялась таможня, а к молдаванам относились как к животным, так что даже румынские парламентарии, возвращаясь из поездок по Молдавии, закатывали в парламенте подлинные истерики по поводу бесчеловечности румынского государства. Как это государство решало «еврейский вопрос» во время войны в многонациональной Молдавии, тоже хорошо помнят, — но практика показывает, что наглым насилием и беззаконием, замаскированным под волю народа, эту волю можно сломать.