Мировойна. Все против всех

• во-вторых, хабов, обеспечивающих самоорганизующиеся группы противодействия террористам и организованные комплексные местные воинские формирования вооружением, информацией, питанием и различного рода ресурсами;

• в-третьих, объединяющей идеи, как правило, так или иначе связанной с религией, конфессиями или в крайнем случае этническими ценностями.

Третье обстоятельство составляет самую большую сложность. Как правило, западные военные плохо знают культуру, традиции, особенности вероисповедания людей на театрах военных действий, либо полях противодействия терроризму. Соответственно, они сосредотачивают все свои усилия на решении первой и второй задач, игнорируя третью. В этом смысле едва ли не единственным исключением является британская армия с огромным опытом колониальных времен, когда господство в колониях обеспечивалось, прежде всего, глубочайшим знанием культуры, традиций и поведенческих особенностей местного населе ния. У американцев этой культуры нет, и они раз за разом делают одну и ту же ошибку, пытаясь привнести свои стандарты в чужую культуру.

Продемонстрируем это на примере Ирака. В период присутствия там американских войск они из суннитских племен создали Движение Возрождения и его боевое крыло «Сыны Ирака». В него входило до 80 тыс. человек. «Сыны Ирака» под руководством американцев успешно сражались и раз за разом наносили поражение подразделениям Аль-Каиды. Обеспечивалось это с одной стороны за счет обучения и подготовки иракцев, с другой — численного превосходства «Сынов Ирака» над аль-каидовцами, с третьей — наличием баз американского снабжения. Казалось бы, уходя из Ирака, американцы создали какую никакую систему тылового снабжения, подготовили воинские формирования «Сынов Ирака», обучили их командный состав самым современным методикам контрповстанческих и антитеррористических действий.

Однако итог всего этого оказался совершенно неожиданным. Сегодня известно, что немалую часть элитных подразделений И ГИЛ составляют командиры и лучшие бойцы подразделений «Сынов Ирака». Не исключено, что завтра американским военным придется в очередной раз воевать против своего собственного порождения. Ведь, в конце концов, и АльКаида создавалась американцами для мобилизации добровольческих отрядов в помощь афганским моджахедам, ведущим войну с советскими войсками.

Специалисты, глубоко знакомые с культурой и историей Ирака, еще перед окончательным уходом американцев предупреждали политическое и военное руководство, что власть в Ираке «приберут к рукам» шииты, которые составляют большинство. Активно в борьбу вмешаются и курды. В этих условиях сунниты самых различных направлений: начиная от религиозных фанатиков, заканчивая приближением Саддама Хусейна и ядром баасистов, и, конечно же, «Сыны Ирака» сплотятся на единой антишиитской основе. Собственно так и произошло. Первый раз эта невероятная для американских политиков и военных, но вполне очевидная для профессионалов разношерстная коалиция проявила себя при штурме в Багдаде тюрьмы Абу-Грейд. Затем она структурировалась в квазигосударственную сеть реструктурированного ИГИЛ. В этой связи не будет преувеличением сказать, что подлинным отцом ИГИЛ стал генерал Д. Петреус, который, преследуя свои политические и карьерные цели, форсировал создание подразделений «Сынов Ирака». Иными словами, он, как это часто случается, решал текущие задачи ценой создания условий для завтрашней катастрофы.

Поэтому в будущем когнитивная, ценностная и поведенческая составляющие должны стать основополагающими конструкциями в создании матриц для выращивания антитеррористических и антиповстанческих сетей. Хотим мы или нет, начинать придется с религии, идеологии, смысла. Затем отбирать и готовить людей, способных возглавлять и функционировать в составе компактных командно-штабных структур. И в заключение развертывать сеть логистически-снабженческих хабов. Иначе, как уже не раз бывало, переданное американцами и их союзниками вооружение местным военным и полицейским, будет неизбежно использовано в последующем не только против местного населения, но и самих американцев, вернувшихся исправлять собственные ошибки.

Очевидно, что ключевой организационной идеей сети является сосуществование и взаимодействие большого количества мелких подразделений и единиц активности, взаимоувязанных через систему снабжения, информации, логистики и т. п., и в той или иной степени координируемых командно-штабной структурой. При этом степень координации может существенно различаться как в отношении единиц, так и применительно к тем или иным полям боя, регионам конфликтов и изменяться во времени. Наличие единого смысла и систем снабжения позволяет таким сетям пульсировать — то собираясь в мощные кулаки, то растворяясь среди местного населения.

Большинство специалистов полагают, что сетевая организация военных действий — это новация. Однако изучение истории показывает, что лучший способ увидеть будущее — это внимательно ознакомиться с прошлым.

Пожалуй, первый пример целенаправленного использования сетевого образа действий в войне дает малоизвестная на Западе история Византийской империи. Кстати, в этой связи надо отметить, что Константинополь, как столица империи, пережил знаменитый Рим почти на тысячу лет. При этом константинопольские императоры находились в гораздо более стесненных ресурсных условиях по отношению к римским, имели хуже защищенную естественными преградами территорию и большее количество опасных врагов. Как же Византии удалось не просто выжить, а существовать в течение тысячелетия после крушения Западной Римской империи в качестве великой державы?

Внимательное изучение византийской истории позволяет сделать следующие выводы. Прежде всего, византийцы не пытались воевать собственными силами. Их у них было слишком мало. Они активно привлекали на службу отлично зарекомендовавшие себя воинские подразделения «варваров». При этом, в отличие от римлян, они не рассматривали командиров и бойцов этих подразделений как людей второго сорта, а сразу же интегрировали их в византийский социум, предоставляли гражданство и делали все, чтобы они приняли христианскую религию. К тому же, дополнительным фактором было то, что варварские военачальники и видные воины становились желанными партиями для византийских невест из элитных слоев. Тем самым византийцы решали сразу две задачи. Они постоянно рекрутировали готовые, эффективные воинские единицы, которые располагались в разных концах империи и интегрировали их в единую византийскую культуру. Плюс к этому, особенность византийцев состояла в том, что они не стремились создать единую централизованную систему снабжения. Они членили территорию империи на небольшие области, способные полностью обеспечить создаваемые военные форпосты или средневековые хабы. Наконец, поскольку подавляющую часть византийского войска и военачальников составляли вчерашние варвары, им было легко вести разведку и получать сведения от своих соплеменников, например, готов, которые по-прежнему, пытались сокрушить империю. Иными словами, византийцам удалось использовать принцип односторонней мембраны. Разведка в отношении Византийской империи была весьма ограниченной. А вот византийцы через бывших варваров были отлично осведомлены о ситуации противника.

Эдвард Лютвак в своей блистательной книге о стратегии Византийской империи показал, что сетевая оборонительная система Византии обеспечивала жизнь Империи на протяжении длительного времени в крайне неблагоприятных условиях. В этой связи

Э. Лютвак справедливо утверждает, что военные теоретики и практики должны столь же подробно изучать «военный ренессанс» Византийской империи, как художники и скульпторы изучают итальянский ренессанс средних веков. Один из знаменитых британских полководцев XX века, генерал Б. Монтгомери в своих воспоминаниях много страниц уделил возможности использования византийских методов активной обороны и наступления малыми силами в современной войне. Он, кстати, особо подчеркивал, что лучших результатов византийская тактика сетевого противодействия достигла против арабов и тюрков.