Статьи

Это приведет аналитика к концепции «земля принадлежит тому, кто ее обрабатывает» – со всеми сопутствующими смыслами: ликвидация сословий, равенство людей перед законом, понятие о естественных правах человека, ликвидация цеховых ограничений и цеховой структуры в ремесле. Заметим, однако, что ведущую роль во всех этих процессах, будет, по мнению теоретика, играть Римская Католическая Церковь.

Понимая всю выгодность (и даже необходимость) монокультурного земледелия, ученый придет к выводу об активизации товарообмена. Вероятно, он сможет даже вычислить необходимость всепланетной системы обмена, соответствующей транспортной сети, денежного кредита. Гениальный теоретик сможет додуматься до ассигнаций и банковских структур (при тщательном анализе экономического обеспечения Крестовых Походов подобные прозрения вполне возможны).

Иными словами, он сумеет разработать концепцию «сельскохозяйственного капитализма» и выстроить модель аграрного капиталистического государства с ведущей ролью Церкви, равенством граждан перед (церковным) законом и свободной торговлей.

Нет никаких сомнений в том, что подобное исследование вскрывает важные особенности индустриальной фазы развития и даже строит проекцию индустриального мира на традиционную экономику. Однако, с нашей сегодняшней точки зрения, в подобной «крестьянской утопии» отсутствует главное: представление о крупном фабричном производстве и его господстве в промышленности. Иными словами, именно то, что делает индустриальную фазу индустриальной и структурирует все ее существование.

Нашей задачей становится, таким образом, отказ от постиндустриального подхода и построение концепции «следующей фазы» с позиции «надсистемы», то есть – последовательности (возможно бесконечной) фаз развития.

Из предварительной разработки Сергея Переслегина (при участии Елены Переслегиной, Николая Ютанова, Сергея Боровикова) «О когнитивной фазе развития».

Об авторе: Переслегин Сергей Борисович – социолог, историк, критик, публицист, эксперт исследовательской группы "Конструирование будущего" (г. Санкт-Петербург).

Авианосцы как трансляторы цивилизационных смыслов

Интервью Сергея Переслегина сотруднику исследовательской группы "Конструирование Будущего" Артуру Гавриленко – с моей точки зрения, глубинный смысл событий вокруг Ирака ровно один – испытание "геоэкономического оружия"

США живут и собираются жить на проценты от руководства миром. Сумеет ли остальной мир "наказать" Америку, причем не в военной сфере и не в экономической? У нас есть возможность наблюдать, как сегодня Америка проигрывает в информационном пространстве то, что выиграла в войне геоэкономической. Это может стать важным результатом данного эксперимента: информационные бонусы работают не всегда, лишь до столкновения с грубой реальностью.

Буш и Пауэлл сидят в баре и обсуждают план нападения на Ирак.

Подходит бармен и спрашивает:

– Чем заняты?

– Да вот – собираемся убить сто миллионов иракцев и двух евреев.

– А евреев за что?

– Ну, я же говорил, что на иракцев всем наплевать!

Вы готовы умереть за Ирак?

– Разумна ли внешняя политика России во время развития иракского кризиса? Какие цели преследует внешнеполитический аппарат, проводя в основном позитивную линию взаимодействия с тремя основными игроками – Европой, США, Ираком?

– А какую позицию можно предложить в качестве альтернативы? Встать на сторону США, войти в анти-иракскую коалицию, чтобы усилить и без того колоссальное давление? В 1991-м году, когда агрессором был Ирак, захвативший Кувейт, присоединение к американской позиции было возможно, реально и необходимо. Но в 2003 году, когда невооруженным глазом видно, что агрессию осуществляют США и Великобритания, российская дипломатия просто не может избрать проамериканскую политику. Из тех соображений, по которым когда-то Иосиф Виссарионович сказал Уинстону Черчиллю: "Знаете, а ведь у меня будут трения с моими избирателями".

Вторая альтернатива – встать на сторону Ирака. В еще более ясной форме, чем это уже сделала Россия? Это значит – объявить коалиции войну, или, по крайней мере, объявить о своем "особом статусе невоюющей страны", как сделала Америка во время Второй Мировой войны. Но готова ли Россия драться с США за Ирак, пускай даже речь идет о "холодной", экономической войне? Россияне не одобряют действий американцев, но они не влюблены поголовно в Саддама Хусейна. Предполагаю, что мало кто из нас всерьез готов "умереть за Ирак", и сомневаюсь, что такая акция была бы в интересах нашей державы в целом.

До сих пор все попытки России выступить в защиту "униженных и оскорбленных" – болгар в 1877 году, сербов в 1914 году – заканчивались для российской дипломатии весьма непродуктивно. Болгария, освобожденная от турецкого ига российским оружием, в Первой Мировой войне воевала на стороне Германии, во Второй хранила до 1944 г. нейтралитет, благожелательный по отношению к немцам. Румыния выступила как союзник фашистской Германии. Известна сегодняшняя позиция стран, некогда освобожденных от фашизма советскими войсками, таких как Чехия, Словакия, Польша. Даже если предположить невероятное: вступив в борьбу, мы добиваемся успеха в деле защиты Ирака от американской агрессии, – это лишь испортило бы наши отношения с США и не укрепило бы связей с Ираком. Который, думаю, повел бы себя в будущем так, как в прошлом повел себя Египет.

Конечно, рано или поздно России придется выбирать между двумя геополитическими противниками (теперь понятно, что противниками): ЕС, возглавляемым Германией и Францией, и Соединенными Штатами. Российский МИД и российское руководство считают, чем позже России придется делать выбор, тем лучше. Я с этим вполне согласен.

На мой взгляд, в течение всего кризиса Россия вела политику здорового политического эгоизма, отвечающего нашим интересам. При этом МИД, в отличие от большинства акций, проводимых им в последние десятилетия, действовал разумно, "не поступившись принципами", не поддержав безоговорочно режим Хусейна, не примкнув к агрессии против суверенной страны. Россия сохранила некоторое влияние в Совете Безопасности, какие-то экономические возможности, не совершила никаких необратимых шагов, которые были бы оправданы эмоциями, но в конечно счете привели бы к негативным последствиям для страны.

Испытание "геоэкономического оружия": игра не по правилам

– Какие цели преследуют США? Создать "нового Гитлера"? "Новую ось глобального противостояния"? Если США добьется своего, сможет ли Россия прописать себя в "послевоенных" контурах Ближневосточного региона?

– С моей точки зрения, глубинный смысл событий вокруг Ирака ровно один – испытание "геоэкономического оружия".

Разумеется, менее всего США нужно делать из Саддама нового Гитлера. Его проще изготовить из "любимого руководителя" Северной Кореи, тем более что, в отличие от Хусейна, у Ким Чен Ира точно есть и ядерное, и химическое оружие. Можно сконструировать фюрера и из современного руководства Германии. Ведь Германия захватила Францию, разве нет? Мы, конечно, понимаем, что они объединились, но если следовать логике Америки, согласно которой отсутствие доказательств существования оружия массового поражения у Хусейна еще не доказывает отсутствия ОМП, то в таком случае договор между Германией и Францией можно интерпретировать как "акт наглой агрессии". А у Германии есть традиции кайзера, традиции настоящего Гитлера, да еще и экономические возможности. При желании, если не Гитлера, то Сталина можно слепить из китайских лидеров: они владеют огромной страной с миллиардным населением и большим количеством неучтенного ООН оружия: и ядерного, и традиционного.

Саддам до нового Гитлера не дотягивает, и выставлять его лидером новой "оси зла" несерьезно. Как у Салтыкова-Щедрина: "От него ждали, что он великое кровопролитие учинит, а он чижика съел". Ирак – не противник, но место для проведения "учебно-тренировочной" акции. Риск минимален: в серьезную войну с Ираком и его союзниками не влезешь, а "проверку систем" можно осуществить по полной программе. Надеюсь, все это понимает и команда Джорджа Буша.