Полдень, XXI век (апрель 2012)

– Выбирают серьезно. Есть возрастной ценз: первая седина в бороде. А сами выборы по трем параметрам: сообразительность, так как исторический прототип был смышленым, знание местности, это понятно, и способность не украсть топор! Да-да, не смейтесь, на этом острове людей, не признающих собственности, Туй, попросив у Маклая для какой-то порубки железный топор, на следующий день вернул его. Соплеменники были так потрясены этим необъяснимым поступком, что память о нем сохранилась в веках.

– Так он – наследственный, так сказать, дворянин? Столбовой?

– Да, Виктор Геннадьевич, в некотором роде… Хотя «столбовой Туй» это, собственно, уже Маклай… но вот они идут.

– Ну что, Юра, мне, разумеется, он ничего не ответил, так что давай на переговоры… что такое, Виктор Геннадьевич? Результаты мы вам доложим.

– Извините, но пусть ваш сын переводит эти дебаты в реальном времени.

– Точно! Еще и тут договорные игры разводить.

– Н-ну хорошо. Юра, народ требует синхрона, давай – за себя и за него.

– Туй, знаешь ли ты новую систему охраны?

– Туй знает.

– Туй, я хочу пробраться туда, в лепрозону. Не через ворота, как я сейчас хожу, а как раньше. Мне нужно, чтобы ты был со мной.

– Туй с тобой.

– Они тоже хотят пойти. Пойдешь ли ты с ними?

– Туй с ними.

– Уточните, что мы пойдем не отдельно, а вместе с вами.

– Мы хотим все вместе, я и они. И ты с нами, да?

– Туй с вами.

– Вот и хорошо. Когда мы сможем пойти, не спрашивать?

– Туй знает когда.

– Не беспокойтесь, господа, это вопрос дней, начинаем готовиться. Спасибо, Туй, ждем. Юра, проводишь, да? Заодно обговорите детали. Ну вот, согласился, это, поверьте мне, большая удача. Вы просто идите, бегите, ползите за ним след в след – и вы окажетесь там. А что посмотреть, кого послушать, Юра вам покажет, найдет, переведет. Это будет самое незабываемое приключение вашей жизни! И подготовку начнем прямо сейчас. Вот, это вам маленькие памятки: общие рекомендации, наиболее частые выражения, ну, типа, здрасьте, до свиданья, спасибо и тому подобное. Ознакомьтесь. Остальное – по ходу и на месте. Вопросы?

– А что у него за игрушка на шее висела? Амулет?

– О, вы заметили! Это Idolo pintado en el cuerpo – «Идол, раскрашенный по телу», а по-здешнему, паре – фигурка из прутьев, обшитая тапой, то есть местным лыком, и набитая тростником. В ней душа умершего предка. Туй ее не снимает.

– Умершего? А фигурка сидячая.

– Да, это поза смерти, здесь так хоронили.

– Ладно, жрать идем? А вечером – по писке, да, Фил?

– Заметано, Евстратыч!

– Ну вот мы и дождались. Как вы видите, пришел Туй, следовательно, мы сейчас выходим. Проверили обувь. Хорошо. Теперь рюкзаки. Вот здесь, в верхнем отделении, проверили торбочку с лямкой, в ней – самое необходимое…

– А чего у тебя она такая здоровая?

– Там конфеты, чупа-чупс, – подарки. В правых кармашках – мягкие каски с фонариками, в левых – аптечки. Вы помните, что рассчитывать мы сможем только на себя, у нас не будет никакой связи с внешним миром – даже при крайней необходимости; это экстремальный этнотуризм. Рюкзаки застегнули, надели, подтянули лямки. Дальше. Есть и пить в Зоне нежелательно, поэтому принимаем по капсулке поддерживающего и два-три дня сыты – всё по классу «А».

– Тогда что ж вы Чингачгука не подкармливаете?

– А у него там знакомые, он там и поест и выпьет. Если бы мы сейчас отбили ему аппетит, он воспринял бы это как наведение порчи и обиделся. Тем более, если праздник будет, тогда вообще всех угощают. Ну, всё, мы готовы. Идите за ним, я сзади. В лесу не отставайте: он не остановится и ждать не будет.

– Во, громыхнуло. Чего там, гроза, что ли?

– Здесь разве бывают грозы, Юрий Филиппович?

– Д-да… но редко, раза два в год. Ну, если не передумали, то идите.

– Чего передумывать-то? За направляющим шагом-арш!

– Ну чё, продрались вроде? Эй, ты куда? Чего он подрал от нас?

– Бегите же за ним, туда, к скале, там пещера. И вы! Скорее!..

……………………………………………………………………………..

– Во, блин, марш-бросок. А чё за спешка вдруг?

– Туда, не останавливайтесь, входите. Да скорее же!

– Ты чё толкаешься, барбос? Я те толкну!

–  Матаа!

– Вниз! На землю!!

– Да ты чё, сдурел? Я те ща… Ё-о-о-о!.

………………………………………………………………………………

– В-все целы?

– Ни хрена себе… Чё это было-то?

– Р-ракета.

– Ну блин… Откуда?

– Сверху… Виктор Геннадьевич, вы целы?

– Цел, не светите в глаза. Это что за шутки?

– Это не шутки. Евстрат Евстратович остановился у входа, а это нельзя. Мы уже на подходе, они охраняются, здесь уже нельзя. По внешнему периметру стоят датчики и периодически – облеты беспилотников. Вот мы сейчас и пережидаем, в пещере нас не увидят ни в каком диапазоне.

– А если увидят – вышлют группу захвата?

– В принципе, должны и раньше высылали, но теперь, после нескольких случаев заражения, стали бояться и просто пускают с беспилотников ракету.

– А-а-а… Похоже, в зад клюнуло…

– Эх, Евстрат Евстратович… ну, покажите. Ничего не вижу, раны нет.

– Позвольте-ка мне… Так больно? А так?

– Да нет, не – о-ой!

– Ну ясно, ушиб мягких тканей. Видимо, осколком камня. Заморозить бы…

– Есть-есть, у меня ж полрюкзака – аптечка. Сейчас… вот, пожалуйста.

– Во-о, обработка травмы, как у нас… Чё, предупредить нельзя было?

– В экстремальном туризме не принято, вы ведь за это и платили.

– За что я платил?! За то, чтобы мне оторвало полжо…

– За реальную, невыдуманную опасность. За неожиданность. За пережитый страх. Вы же подписали отказ от претензий в случае…

– А если бы я застрял у входа? Ну, шагнул бы в сторону и начал отливать…

– Закончили бы внизу. Я вынужден был бы вас утащить. Прямо в отливе.

– Ты – меня? Ты? Да я таких, как ты, семерых разбросаю, студент.

– Я аспирант. Я бы вас убедил.

– Ха! Чем?

– Аргументами. У меня тут есть один. Вот.

– Чёй-то? Газетка?

– Это? Да, но в нее, видите, завернут обрезочек трубы…

– То есть ты бы меня… Ах ты, мозгляк!

– Обрезок трубы в газетке. Это успокоительное класса «А» в вашей аптечке?

– Нет, ну, обычно мы используем более цивилизованные средства убеждения, но сборы были в такой спешке. А это не требует ни лицензирования, ни заправки, ни подзарядки… Это же ultima ratio, последний довод, он должен быть убедительным. Спасибо Тую: задержались бы еще на секунду – и не успели бы сойти… Пойдем под землей, здесь всё изрыто пещерами и источено тайными ходами, как в термитнике. В них прятались, хоронили, хранили сокровища рода. В них время от времени исчезали люди – туристы, исследователи. И это до сих пор. Их столько, что сюда даже приезжал один какой-то – Туй знает какой – «руссо доктор» искать проход к центру Земли, но, кажется, не нашел.

– Да, проход не нашел, но кое-какой материал привез. Термиты… Термиты, Юрий Филиппович, – примитивнейшая группа среди всех общественных насекомых. Как может даже самая тупая охрана не знать, что есть такой путь?

– А они знают. Но они совсем не тупые, они знают и то, что в скафандрах туда не влезть, – вы увидите, а без защиты никто не полезет даже искать. Ну вот, Туй пошел, пора. Вы идите за ним, я – сзади.

………………………………………………………………………………..

– Чего он встал?

– Тише, пожалуйста, он слушает. Мы пришли. Идите сюда. Этот камень – дверь, он закрывает вход. Давайте вместе.

– Ты чего, парень, он – тонны две.

– Нет-нет, он повернется, давайте… еще… Вот видите, это вход. Нет, не входите, сначала Туй.

– Во блин. Как это мы?

– Он выдолблен изнутри. И стоит на полукруглом камне, как на подшипнике. Спускайтесь за Туем, только медленно. Теперь вы. Я закрою сам, изнутри легче, можно упереться… Ну вот, мы в первой пещере системы. Рюкзаки оставляем здесь, их дальше не протащить, достаем торбочки. Вы помните, перед лазом в туннель защелкиваете лямку на лодыжке, вот так, и протаскиваете в туннеле за собой. Свет все время вниз. Двинулись.