Письма полумертвого человека

Кстати, о m-lle Купердягиной не беспокойтесь. Гоголь все предусмотрел: к вечеру, имея при себе злодейски чувствительные стишки, явится Балтазар Балтазарович Жевакин, отставной флота лейтенант, петушья нога, - и принят будет прекрасно, - и дети Агафьи Тихоновны все-таки будут дворяне, а кто-нибудь из правнуков - как знать? - может быть, даже сочинит гимн партии большевиков.

А Подколесин - птица не домашняя, вольнолюбивый сыч.

Вот и выпал из пошлого порядка вещей - из принудительного севооборота: как в глубине души - Обломов, как в теории - Лев Толстой, как в стихах Лермонтов.

Кстати: Лермонтов обошелся с некоей Сушковой ничуть не лучше, и даже коварней, чем Иван Кузьмич - с Агафьей Тихоновной. И нельзя исключить, что его-то и вывел Гоголь в Подколесине (как Пушкина - в Хлестакове), - не то чтобы нарочно, а просто слишком хорошо знал наш внутренний город и как устроено там освещение.

... А в остальном, дорогой Д. В., я разделяю Вашу грусть и тоже согласен с Чеховым-Набоковым-Булгаковым, что все должно быть прекрасно белье и мысли, а для этого надо по капле выдавить из себя советского человека, и лет через пятьсот это с нами обязательно случится. И я тоже не люблю, когда окурками тычут в цветочные горшки.

Подозреваю, однако, что не преизбыток рефлексии нас губит, а просто-напросто сбылось предчувствие Михаила Евграфовича (опять я о литературе!) - совесть в России умерла. Ведь у нее столько врагов: страх, алкоголь, комплекс неполноценности, ложь коллективных так называемых чувств... Вот и не осталось взрослых - по крайней мере, взрослых мужчин, а сплошь невменяемые подростки.

Впрочем, имеются два оправдания, они же и подают надежду: история наша ужасна, культура - молода.

Я тут, представьте, Фейхтвангера перечитал - "Семью Опперман". 33-й год и все такое. Добровольные народные дружины охотятся за евреями. "Повсюду стоят, расставив ноги в высоких сапогах, ландскнехты и, разинув глупые рты, орут хором - "Пока не околеют все жиды, ни хлеба, ни работы ты не жди""...

Мне, собственно, хотелось посмотреть, не сказано ли в этой книжке, чем глушили свою совесть порядочные немцы. Ведь в тогдашней Германии проживали 65 миллионов человек, и теперь я не думаю, что все они, кроме подпольщиков и эмигрантов, были негодяи. А в детстве, конечно, думал: ведь явно врут все как один, что не знали про концлагеря.

Ничего нового у Фейхтвангера не нашлось. Ну, знали. Но не из газет. А верили - газетам. А от фактов спасались так называемыми взвешенными суждениями. Кроме того, знать - было смертельно опасно, думать не как все страшно. Жизнь и так тяжела.

"А народ был хорош. Он дал миру великих людей и творил великие дела. Его составляли сильные, трудолюбивые, способные люди. Но их культура была молода. Оказалось нетрудно злоупотребить их поверхностным, безотчетным идеализмом, развить атавистические инстинкты, пещерные страсти - и тонкая оболочка культуры прорвалась. А отсюда то, что случилось".

Признаюсь, как-то странно теперь читать про зверства нацистов в тридцать третьем: евреев бьют резиновыми дубинками, стальными хлыстами. Убивают не насилуя, о снятых скальпах, отрезанных ушах ничего не слышно. В общем, порядочному человеку не так уж трудно уверить себя, что лично у него есть проблемы поважней.

А тут - открываешь буквально первую попавшуюся газету, верней последнюю, а там про двоих арестованных (наверное, правильней - задержанных) юношей, оба не боевики, это точно, - а хоть бы и боевики:

"У Рамзана Ресханова перерезано горло, переломаны конечности, синие следы на коже за ушами, видно, что его пытали током... Глаза у Рустама, старшего, выколоты, нос отрезан, руки перевязаны проволокой, на сжатом кулаке выжжено W (дабл ю). Эта английская буква - символ шамановской бригады. Ноги у обоих братьев связаны веревками. Сухожилия под коленями перерезаны ножом..."

Что поделаешь - культура у нас такая молодая.

Письмо V. Д. Ц. - С. Л.

4 апреля 2001

Всем угодить - себя уморить

Вот работаю-работаю, и все время такое чувство, будто весь мир претендует на продукты моего труда. Не на исписанную бумагу, конечно же, а на деньги, вырученные от продажи рукописей.

Претендуют организации и частные лица. Телефон работает все хуже, но в марте он подорожал на семь, что ли, рублей с копейками, а в апреле - еще на сколько-то. Ей-богу, на эти семь рублей я не стану жить лучше, они, извините за прямоту, не пробьют заметной бреши в моем бюджете, но должен же быть хоть какой-то смысл в наших земных делах - даже и в том, что платим на семь рублей больше. Однако смысла - пусть не высшего, но хотя бы здравого кажется, нет. И если придет тысяча экономистов и приведет тысячу обоснований необходимости подорожания, я все равно не могу уразуметь, отчего так: чем качество услуги ниже - тем она дороже. Не может быть никакой науки, в том числе экономической, чтобы она противоречила здравому смыслу. Допустим, я стану доказывать, что чем статьи мои хуже, тем больший мне следует платить гонорар, - ну что это такое получится?

Армия научила меня основополагающим принципам мироустройства: 1) Зачем что-то делать, когда можно не делать? 2) Почему ему будет хорошо, а мне ничего? Этими двумя вопросами диавол с успехом искушает подавляющее большинство окопавшихся на разных фронтах Отчизны. Известен и ладан на данного черта, он совсем нехитрый - добросовестность. Всего и делов: добрая совесть потребна, чтобы взять да и сделать, что должно (а там уж будь что будет). Добрая - в смысле здоровая.

Ну, тут я, положим, зарвался. У меня самого такой нет. Моя болеет.

- и т. д. "Неукротимая" - конечно, у Ахматовой, остальное могу отнести и к себе. Потому что это чувство (или орган?) в течение многих уже лет ежедневно подвергается испытанию. Откуда бы и куда бы ты ни пошел, а тем более поехал, уже не только организации потребуют денег за свои услуги (отвратительного качества) по перевозке тебя, но и многочисленные частные лица - основываясь на предположении, что у тебя эти самые деньги есть, и знании, что у них - нет. Или - на знании, что их у тебя больше. Или - на уверенности, что как бы все ни обстояло на самом деле, ты думаешь (ситуация тебе диктует), что у тебя их больше, то есть ты благополучнее и должен поделиться.

Эти люди - нищие.

Испытание - именно совести, чувства иррационального. Тут здравый смысл тушуется. Благодаря всевозможным СМИ за последние десять лет мы в подробностях узнали про то, как: тяжело хворают, получают три рубля в месяц за трудодни в колхозе, становятся жертвами злодеев-риэлтеров, теряют руки-ноги на беспрерывных мелких войнах или просто на производстве - и весь остальной мартиролог советско-российской жизни. А также: про лжесирот, инвалидов, спившихся и попавших в рабство к бандитам, ушлых старушек, на самом деле прячущих в чулане мильёны, зрячих слепых, вороватых цыган, которые "люди-беженцы", и прочих, кто делает бизнес на сострадательности, мягкосердечии и всемирной отзывчивости нашего народа.

И как отличить первых от вторых? Визуально? Интуитивно? Как совесть подскажет?

"Первый несчастный воздыхатель возбуждает чувствительность женщины, прочие или едва замечены, или служат лишь... Так в начале сражения первый раненый производит болезненное впечатление и истощает сострадание наше". (Пушкин. Выделено мною.)

Есть, конечно, халявщики, взыскующие сострадания лениво, без огонька, им, как правило, никто не подает. Есть настоящие виртуозы своего дела. (Особенно хорош русский мальчик с гармошкой, чье задорное хождение по вагонам выгодно отличается от заунывного нудежа "Находимся на вашей территории несколько семей...") Но - кто я такой, чтобы отделять игру от подлинных людских страданий и давать меру последним?