Агонизирующая столица. Как Петербург противостоял семи страшнейшим эпидемиям холеры

Этим, однако, усилия власти не ограничились. Зная, что основной контингент холеры – это городская беднота, в гигиене малосведущая, решили вплотную заняться просветительской работой. Устройством лекций (докладчикам – по 10 рублей за лекцию), показами диапозитивов, раздачей десятком тысяч экземпляров листков и брошюр с наставлениями о том, чего остерегаться в холеру и как себя вести: «Нужно было напрячь силы, чтобы сломить отчасти упорную привычку малоимущих классов населения столицы, особенно вновь прибывающих пришлых рабочих, пить сырую воду из Невы и каналов. Для этого нужно было прежде всего время, нужно было неустанно и назойливо твердить: не пейте сырой воды! Нужно было пойти на десятки тысяч барок к рабочим, дать им совет и раздать тысячи наставлений, как уберечь себя и других от холеры, убедить их всех не загрязнять Невы, воду которой пьет миллион людей».

А еще санитарная комиссия обеспечила круглосуточную охрану в районе всех трех водоприемников – чтобы туда не сбрасывались зараженные отходы.

Развозка чистой воды во время эпидемии. 1908 г.

Наконец, еще одно мероприятие сугубо практического свойства: для блага небогатых горожан решено было расставить на улицах, рынках, в садах города бочонки с кипятком и с холодной кипяченой водой. Их ежедневно прополаскивали кипятком и наполняли водой. «В общей сложности, – подытоживал потом доктор Губерт, – раздавалось в день до 5000 ведер кипятка и 3000 остуженной кипяченой воды, главным образом, на рынках, базарах, по берегам рек, а в праздничные дни – у церквей и на кладбищах. В среднем выдавалось в месяц около 150 000 ведер кипятку, 80 000 ведер остуженной воды и около 1 200 000 порций чая и сахара. Персонал при кипятильниках состоял из 118 служащих, 5 наблюдателей и 6 артельщиков. Каждый кипятильник приготовлял от 10 до 100 ведер. Этой временной организации уделялось немалое внимание, дабы придать стройность, аккуратность, дешевизну в оборудовании и эксплуатации кипятильников».

Бесплатная раздача кипятка. 1908 г.

Развозили воду бочки пожарных частей; стояли бочонки у Литейного моста, в Михайловском, Екатерининском, Исаакиевском, Никольском, Покровском, Овсянниковском, Введенском, Румянцевском и Казанском скверах, Юсуповом саду, в Александровском парке, на Лиговском проспекте у Николаевского вокзала, да и много еще где. «В жаркие дни вода, конечно, выпивалась вся, а в некоторых местах, в особенности по праздникам, приходилось наливать воду по два раза в день», – констатировал потом еще один участник тогдашней борьбы с холерой доктор медицины Всеволод Михайлович Тылинский.

Параллельно начали санитарные осмотры наиболее неблагоустроенных городских улиц и домов, остававшихся источниками заразы. Перечень обнаруженных упущений Городская управа затем опубликовала – и он впечатляет:

– открытые сточные канавы на Миргородской улице и «по улицам за Обводным каналом»;

– «загрязнение пруда Юсупова сада вследствие: 1) отсутствия отхожего места на островке в доме сторожей, 2) отсутствия общего отхожего места в саду для публики и 3) неочищения пруда в продолжении 15 лет»;

– «загрязнение набережной реки Невы у выхода речки Монастырки, возле амбаров, вызванное отсутствием общего отхожего места»;

– «недостаточная величина навозных ям в извозчичьих дворах»;

– «отсутствие в районе Волкова поля, несмотря на 100 жилых домов, мостовых, канализации и освещения».

Чтобы не возникало сомнений в значимости таких данных, с точки зрения городской гигиены, высчитали процент удовлетворительных и неудовлетворительных в санитарном отношении, где имелись случаи холеры. Оказалось, что среди удовлетворительных домов задеты холерой были 11,4–60,9 % (в зависимости от участка), а среди неудовлетворительных – 100 %. Более чем убедительная статистика.

Тем временем пресса продолжала информировать.

«Русское слово», 11 сентября: «Бактериологическая станция произвела анализ воды в каналах и реках Петербургской губернии. Из 12-ти проб в пяти оказалось присутствие холерных вибрионов».

«Русское слово», 13 сентября: «После прививки холеры певец Народного дома Карышев съел два десятка слив, после чего заболел холерой и умер».

«Русское слово», 16 сентября: «14-го сентября на невской линии городского трамвая в течение дня было четыре холерных случая в вагонах среди пассажиров. Заболели холерой двое мужчин и две женщины. Внезапное проявление признаков холеры вызвало панику среди остальных пассажиров».

И еще одна любопытная заметка из последнего номера «Русского слова», перекликающаяся с событиями 1831 года и напоминающая о том, что лучи просвещения не всегда доходят до всех адресатов: «Артистка Нового театра Нестерова 13-го сентября подъехала к рынку на Сенной, чтобы купить кое-какие вещи. В это время на извозчике провозили холерного больного с сильной рвотой. Артистка, вынув из кармана флакон с карболовым раствором, стала обрызгивать себя. Сейчас же ее окружила толпа продавцов с криком, что она распространяет холеру. Благодаря находчивости кучера, быстро подхватившего артистку на пролетку и увезшего ее, она избегла побоев».

В стороне от эпидемии не остались на сей раз и юмористы. Знаменитый Саша Черный опубликовал в не менее знаменитом петербургском журнале «Сатирикон» (за подписью Иван Чижик) иронические «Меры предохранения против заболевания холерой»:

«1. Стихов Рукавишникова не читай.

2. Если случится по ошибке пожать руку Меньшикову, обмой оную сулемой.

3. Водку пей только кипяченую. Закусывай лимоном.

4. Рекомендуется носить набрюшники из думских речей Гучкова. Очень помогает.

5. Повесь над кроватью карточку г. Оппенгейма. Отличное дезинфекционное средство.

6. «Новое время» читай в перчатках.

7. Сырых женщин не целуй.

8. Если имеешь деньги, уезжай в Европу. Там холеры не бывает.

9. Увидев союзника на улице, перейди на другую сторону.

10. Трамваев не избегай. Зарезанные трамваем холеры не боятся.

11. Хорошо питайся и помни, что холера – болезнь тех, кому нечего есть.

12. Пой патриотические песни после каждой еды.

13. Заболев, не забудь заявить дворнику о выписке и послать благодарственную телеграмму Городской думе».

Про Оппенгейма и набрюшники читатель все уже знает, Иван Рукавишников – это плодовитый в ту пору поэт, Михаил Меньшиков – известнейший тогда публицист правого толка, которого назвали еще «нововременским Иудушкой» (отсюда и пункт 6). Союзник же, вне всякого сомнения, – это член ультраправого «Союза русского народа».

В общем, не столько холере посвящена шутка, сколько и политическим реалиям того времени.

Достигнув пика к 9 сентября – 444 заболевших и 175 умерших, холерная эпидемия 1908 года понемногу начала отступать. До 14 сентября включительно умирали свыше 100 человек в день, 15 сентября – 93, потом еще два дня свыше ста – и больше уже на эти рубежи смертность не возвращалась.

Кто умирал?

Читатель уже знает мнения наблюдателей прошлого о том, что холера – болезнь преимущественно простого люда, но знает и множество людей состоятельных и известных, этой болезнью унесенных. В 1908 году таким оказался видный историк Николай Павлович Павлов-Сильванский: он умер от холеры 17 сентября. Впрочем, в холеру 1908 года специалисты по статистике впервые высчитали точные данные, распределив всех заболевших/умерших (до 1 декабря 1908) по роду их занятий. Краткая выжимка из этого списка в порядке убывания:

Чернорабочие ― 2050/817

Живущие на средства родителей и родственников ― 815/515

Личная прислуга ― 670/217

Занимающиеся домашним хозяйством ― 505/145

Занимающиеся торговлей ― 304/159

Извозчики ― 265/145