Русская жизнь. Русский бог (декабрь 2007)

«Код Иванова»

На кухне в «хрущевке» мы с трудом помещаемся вдвоем: я и Татьяна Андреевна, ее подруга Наталья Сергеевна участвует в нашем разговоре из коридора. В середине беседы я понимаю, что, возможно, в такой расстановке фигур есть нечто оправданное: Татьяна Андреевна застала старца еще живым, входила в ближний круг его последователей, и в итоге в середине девяностых от одного умершего «апостола» унаследовала две тетрадки с записями Порфирия Иванова. А Наталья Сергеевна стала паршеком только лет пять назад, и принимать гостей, гордо сидя в кухне, возможно, ей будет дозволено только тогда, когда к ней перейдут рукописи старца.

Татьяна Андреевна категорически запретила обнародовать ее фамилию - выясняется, что по мотивам борьбы между последователями Порфирия Корнеевича за первенство в «Детке» можно написать триллер не хуже и даже авантюрнее, чем «Код да Винчи».

- После смерти Порфирия Ивановича борьба за лидерство в общине развернулась между двумя «апостолами» - однофамильцем учителя Юрием Ивановым и Валентиной Сухаревской. В итоге Иванов обосновался со своими сторонниками на родине Порфирия Корнеевича - в селе Ореховка Луганской области, а Сухаревская с последователями - на хуторе Верхний Кондрючий в той же Луганской области. В нешуточной борьбе победил Иванов. Не только потому, что Сухаревская умерла в 1990 году - у Иванова оказались высокие покровители, - повествует Татьяна Андреевна.

В конце восьмидесятых, по рассказам Татьяны Андреевны, Иванов извратил учение Порфирия Корнеевича, внедрив в «Детку» «научную базу» и переименовав его в «валеологию». Движение стало превращаться в секту. Именно в виде «валеологии» оно было подхвачено последними советскими функционерами (сам Юрий Иванов в конце 80-х работал заведующим идеологического сектора райкома КПСС на Украине), а в начале и середине девяностых - вписавшимися в рынок «красными директорами». В частности, факультеты «валеологии» стали открываться в провинциальных вузах, среди которых выделялся Самарский педагогический университет - там одна за другой проходили «научные конференции». Тогда же, в конце девяностых, по словам Татьяны Андреевны, покровительствовать валеологам принялись супруги президента Киргизии Майрам Акаева и Казахстана Сара Назарбаева. Дошло до того, что валеологию начали официально преподавать в школах Киргизии.

Началась борьба между адептами учения за обладание «евангелиями». В итоге 24 тетрадки из 60 были у некоторых «апостолов» украдены. Произошла череда загадочных самоубийств в среде активистов общины. Коммерциализация и прозелитизм стали разрушать «Детку». Ведь учение старца было обращено внутрь, а не вовне - в его общину люди приходили по рекомендациям, никогда не приветствовали агитацию и вообще занимали отстраненную от официоза позицию. Молчавшая до поры Наталья Сергеевна, оказавшаяся историком по образованию, очень верно подметила, что настоящие паршеки в этом смысле напоминают квакеров, штундистов или амишей - протестантские учения, считающие, что бороться со «Зверем» на его территории и по его правилам бесполезно. «Надо строить Град Божий на свободной земле, как в свое время в США», - уверена она.

Я спрашиваю Татьяну Андреевну и о ее отношении к власти - не к личностям, а к самой идее взять власть в свои руки и ускорить процесс построения Рая. Может, даже и в тетрадях Иванова что-то об этом есть? Она открывает 18-страничное «евангелие» и, не выпуская его из рук, показывает мне: «Вот тут Учитель, видите, о чем пишет?» Я вглядываюсь, но не вижу - уж слишком почерк мелок и вообще похож на каракули ребенка, только что научившегося писать. «Живи с постоянным желанием сделать людям добро, и уж коли сделал его, никогда не вспоминай об этом и не возгордись. Пусть каждый покумекает, что ему важнее - доброе дело или малые радости», - зачитывает она Учителя. «Важна ведь власть над самим собой, а не над другими людьми, - разъясняет Татьяна Андреевна. - Россия потому и опустилась на дно, что никто не хочет творить малые дела, всем только подавай полет на Луну, или завод-гигант, навес-надой. Цифры, цифры, одни только цифры, все кругом только и делают, что считают. Только самих себя сосчитать не могут».

В своей проруби

Если в конце восьмидесятых община последователей Порфирия Иванова в Москве насчитывала не менее двадцати тысяч человек, то сейчас сократилась до нескольких сотен. Кто-то из «апостолов», вокруг которых группировались мини-общины, умер, кто-то увидел, что пришедший на смену советской власти рынок не позволяет развивать учение. Но главным образом численность столичных адептов «Детки» сократилась за счет переезда целого их отряда в Луганскую область, в села и хутора вокруг родной деревни Порфирия Корнеевича. Эти люди ожидают там прихода «последних времен» и сошествия нового пророка. «Это Юрий Иванов, который в конце девяностых принял украинское гражданство и стал видным функционером Коммунистической партии Украины, придумал, что спасение будет только тем, кто сгруппировался вокруг Чивилкина бугра в Луганской области. Такой у него аналог израильской Храмовой горы», - говорит Татьяна Андреевна.

Бородачи, собравшиеся для омовения вокруг Битцевского пруда, жалуются, что жизнь превратилась в каждодневную борьбу. Самый старший из них, Андрей Семенович Козловский, клянет на чем свет стоит Город, забирающий последние человеческие силы. «Вот мне по паспорту шестьдесят семь, а душевно и телесно не больше, чем тридцать пять. Из этих тридцати пяти, пять годков я прибавил лет за семь» - Андрей Семенович углубляется в сложную систему подсчета. - Босиком по городу ходить нельзя - я пробовал, соль даже ногти разъедает, - вот тебе плюс год. Воды для обливания хорошей нет - только тут, в Битце, за МКАДом, да и то она, если разобраться, дрянь - еще прибавляй годик«. Раньше паршеки ходили в лес, километрах в двух от Битцевского пруда, на родник: там вроде вода почище. Оттуда они шли, полуголые и босиком, и в тот день, когда я их встретил. Но каждый выход на обливание в роднике теперь дается им с большим трудом. «Года три назад попы родник освятили, и все Северное Бутово пошло за якобы святой водой. Нас оттуда стали гонять - не нравится им, что ногами в чашу забирались. Потом мы стали набирать воду в ведра и обливаться в стороне, так и это людей злило - родник-то теперь святой, а мы, нехристи, по их словам, силу от воды уводим», - Андрей Семенович заканчивает рассказ, уже погрузившись в полынью, рядом с плотиной, сбрасывающей воду с двухметровой высоты, даже в лютые морозы не замерзающую благодаря мощному течению.

Только вокруг Битцевских прудов последователи Порфирия Иванова и могут сегодня чувствовать себя в своей тарелке. Удивительнейшим образом они достигли тут симфонии с новыми хозяевами местности - уже упоминавшимся Сергеем Тихоновичем и прочими отставными защитниками государственной безопасности. Несколько лет назад вокруг Битцевского пруда возродилась лыжная база под названием «Альфа», на которой теперь проводятся соревнования, действует лыжная секция для детей. Потихоньку вывозится мусор, облагораживается пляж, да и присмотр за территорией не лишний. Сергей Тихонович вот только переживает, что ему не попался знаменитый битцевский маньяк Пичушкин. «Таким надо сразу, на месте головы отрывать - чтобы другим лютовать неповадно было».

Паршек Андрей Семенович проблему Пичушкина трактует на свой манер: «Учитель ведь все в своих записях предусмотрел, и появление таких предвестников скорого Апокалипсиса. Он ведь как учил: вы совершайте правильные поступки, и тогда святость к вам придет, Природа не будет по отношению к вам агрессивной», - паршек прерывает свой монолог глубокими вдохами и выдохами, как и учил Порфирий Корнеевич. Остальные пятеро адептов тоже с энтузиазмом выгоняют из легких застоявшийся воздух.

Но набрасывающаяся на людей Природа - не единственная проблема, стоящая перед человечеством. «Я очень внимательно следил за „татарским делом“, - оживленно начинает свой рассказ еще один бородач, Юрий Иванович Тарасюк. От него после купания в проруби идет пар, и кажется, что „татарское дело“ заставляет его волноваться, еще усиленнее избавлять организм от лишней влаги. - Женщинам ведь там разрешили фотографироваться на паспорт в головных уборах, признали их традицию. А нашу традицию - ходить полуобнаженными - никто признавать нехочет. А вклеили бы в паспорт мою фотографию с голым торсом, и каждый милиционер, завидев меня такого, ни одного упрека высказать не смог бы - вот оно, документальное доказательство, что я паршек».