Спешивший жить (СИ)

В тот вечер у Андронова состоялось еще одно очень важное знакомство. Он приглянулся французскому коммерсанту, занимающемуся поставками для немецкой армии. Узнав, что Михаил не женат, коммерсант решил свозить его на личном самолете в Швейцарию, чтобы познакомить со своей дочерью, пообещав уладить все служебные проблемы. Михаил согласился, полагая, что в Швейцарии может связаться с советским посольством. Но такового там не оказалось. Зато Беата, - дочь коммерсанта, оказалась

красивой, изящной, умной и очень эрудированной, знала три языка. Играла на гитаре, хорошо пела. С ней было чрезвычайно интересно общаться.

- Отношения у нас сложились довольно пикантные... - поделился своими приятными воспоминаниями Михаил Андронов. - Беата влюбилась в меня. Я же пытался быть сдержанным, как подобает истинному арийцу. Когда немного приболел, она заботливо ухаживала за мной, согревала электрическими подушками, пичкала лекарствами. Часами просиживала у моей кровати...

- И вы лежали равнодушным бревном? - удивился журналист. - Вспоминали о Беате потом, через годы?

- Конечно, вспоминал. Может, она и забеременела. Может, и родила... Но там, в Женеве, мне нельзя было долго оставаться...

Осенью сорок четвертого, уже на территории Латвии, Михаил в форме капитана танковой дивизии СС "Великая Германия" предпринял попытку перейти линию фронта, но нарвался на немецкий патруль. И все было бы нормально - эсэсовцы поверили, что его офицерская книжка находится в части. Но Андронов не ожидал, что, казалось бы, в сутолоке и неразберихе того, уже тяжелого для немцев, периода они, все же, вызвали к нему для сопровождения в часть, человека, чье имя Михаил себе присвоил!.. Пытаясь спастись, он выпрыгнул ночью из окна второго этажа здания полевой жандармерии на каменную мостовую, да неудачно. Сломал руку, повредил шейный позвонок, получил сотрясение мозга. Доковылял до дома какого-то старика-латыша, которого попросил подбросить к немецкому госпиталю в Салдусе.

В октябре сорок четвертого Михаил Андронов оказался в числе нескольких тысяч раненых солдат и офицеров на борту огромного шестипалубного парохода "Герман Геринг"", следующего из Либавы (ныне Лиепая) в Кенигсберг. По прибытии в конечный пункт их перегрузили в вагоны санитарного поезда. И тут в купе, в котором расположился Михаил и полковник, у которого была ампутирована рука, вошел пастор. Он предложил возблагодарить Господа за их спасение и помянуть погибших в море. Оказывается, два других транспорта из немецкого конвоя с десятью тысячами гитлеровских солдат и офицеров были потоплены советскими подводными лодками. В очередной раз судьба отвела Михаила Андронова от, казалось бы, неминуемой смерти...

После госпиталя Михаила направили в немецкий город Лиссу, где находилась на переформировании танковая дивизия СС "Мертвая голова". И тут его назначают командиром танковой роты. Строевые и политические занятия с помощью младших командиров он еще мог проводить. "Майн кампф" с солдатами штудировал, даже песню-гимн танкистов сочинил. А вот другие специфические для ротного командира этого рода войск вещи он не успел освоить.

В беседе с Владимиром Шуневичем, "знаменитый разведчик" откровенно признался, что был лично знаком с Юрием Андроповым - генеральным секретарём ЦК КПСС Юрием Андроповым:

- Мы с Юрием Владимировичем познакомились еще в Карелии, когда он там работал... - утверждал бывший разведчик. - Кстати, именно благодаря его вмешательству в свое время взяли в работу мою книгу воспоминаний. Поначалу, еще в 50-е, когда меня реабилитировали и наградили орденом, книгу о моей одиссее в тылу врага заказал КГБ. Дескать, поможет воспитывать молодое поколение. Я написал. Но книгу никто не брал. Долгие годы отфутболивали. Пока, наконец, я не прорвался в Кремлевскую больницу к Андропову. Он уже умирал. Узнал меня и написал положительную резолюцию на моем заявлении. Все равно мурыжили...

***

По подсчётам самого М. Андронова ему пришлось двенадцать раз убегать от фашистов, - и каждый побег мог очень плохо закончиться. В последний раз, когда ушел из познаньской школы переводчиков навстречу приближающемуся фронту, его чуть не убили свои. У командира не хватало бойцов для наступления, а для задержанного надо было выделить сопровождающего. Сдали в СМЕРШ, посадили в яму в наручниках и кандалах. На допросе офицеры приняли Михаила за диверсанта. От волнения у него пропала способность говорить по-русски, что ещё более усугубило ситуацию. И лишь когда Михаил вспомнил очень важную информацию и рассказал о том, что является родным братом Сергея Владимировича Михалкова, cитуация в корне изменилась. Потом пришли документы из Москвы, подтверждающие, что он разведчик под псевдонимом Сыч и, действительно является родным братом автора текста гимна СССР!

В интервью "Фактам" Михаил Андронов (он же Михаил Михалков) поведал и о некоторых секретах своей семьи. Он рассказал журналисту о том, что его отец был до революции известным адвокатом и коннозаводчиком. И что отца, как адвоката, Ленин вызывал однажды в Смольный, когда решил расстрелять большую группу бывших царских генералов и сановников. Вождю понравилось, что представитель дворянского сословия после революции не покинул Россию. Отец Михаила тогда сказал Ленину, что уничтожать военных и прочих специалистов - преступление перед Отечеством. И Ленин прислушался к мнению адвоката. После гражданской войны отец, по заданию правительства, отправился на Северный Кавказ организовывать промышленное птицеводство. И так увлекся этим делом, что стал изобретателем первого советского инкубатора для цыплят!

Рассказал Михаил Михалков и о том, что в советское время их семья ютилась в одной комнате в коммуналке. Старший брат Сергей писал стихи в каморке на чердаке, печатался, поступил в Литературный институт... Был Михаилу с Сашей (средним братом, позднее работавшим журналистом в "Вечерней Москве" и умершем за пару лет до интервью) - и за отца, и за мать. Вскоре Сергей познакомился и подружился с Натальей Кончаловской, - внучкой знаменитого художника Сурикова, которая, к тому времени, уже была членом Союза писателей. Наталья, будучи старше Сергея на 12 лет, разглядела в нем талант. Но когда дружба переросла в нечто большее, долго сомневалась. Разницы в возрасте стеснялась, да и ухажеры за ней ходили толпами.

- Брат, конечно, и сам был не промах. Однажды влюбился в некую красавицу по имени Светлана... - поведал Михаил Владимирович. - И как-то говорит: "Хочешь, завтра в "Правде" посвящу тебе стихотворение?" "Да брось ты... " - отвечает Светлана. - У него действительно в "Правде" уже были набраны стихи. Он помчался в редакцию и дописал: "Посвящается Светлане". Там были слова "Спи, моя Светлана... " Так и напечатали. Утром газету получил Сталин. Дочь, как известно, у него тоже Светлана. И стихи ему очень понравились. Потребовал автора: "Мы там, по-моему, кого-то из писателей награждаем?" Поскребышев приносит указ. Первый в списке - Самуил Маршак, второй - Корней Чуковский, третий - Константин Симонов, четвертый - не помню кто. Пятым, последним, стоял Сергей Михалков. Его должны были наградить какой-то медалью. Сталин зачеркнул все это, перенес фамилию брата вверх, в самое начало списка, и добавил: "Орденом Ленина". Тут случился курьез. Сергей все обещал нам с Сашей: "С-с-скоро ордер на квартиру". Он же заикается. И когда ночью к нам заявился наборщик с гранками указа и произнес слово "орден", нам послышалось "ордер". "Сколько комнат, сколько комнат?" - дружно завопили мы, младшие. "Идио-о-ты! Дураки! Орден Ленина!" - закричал обалдевший Сергей. На следующее утро Михалков взял газету с указом и отправился к председателю Моссовета: "Председатель Моссовета! Помогите вы поэту. Нет у бедного поэта для работы кабинета! Он работает с трудом, дайте въехать в новый дом!" Тот засмеялся и дал ему трехкомнатную квартиру на улице Горького, напротив Моссовета. Только после этого Наталья Кончаловская дала согласие на брак. Ведь у нее девочка росла от первого брака, которая впоследствии вышла замуж за Юлиана Семенова.