Спешивший жить (СИ)

Точная дата смерти Лемана и место его захоронения неизвестны. В январе 1943 года в служебном вестнике гестапо было опубликовано извещение: "Криминальный инспектор Вилли Леман в декабре 1942 года отдал свою жизнь за Фюрера и Рейх". Гиммлер и Мюллер не стали докладывать Гитлеру о том, что в гестапо уже долгие годы работал советский агент. Факт предательства столь высокопоставленного офицера СС был скрыт. Даже жене Лемана не сообщили об обстоятельствах гибели мужа.

***

Пожалуй, наиболее точный ответ на вопрос: "Были прототипы у Штирлица?.." дал сам Юлиан Семёнов в своих книгах, многочисленных интервью и дневниковых записях, сохранившихся в его домашнем архиве, благодаря стараниям родных писателя, и в первую очередь, благодаря усилиям его младшей дочери. Ниже приведены некоторые из записей.

"...Я получаю множество писем сейчас. На конверте адрес: "Москва, Союз писателей, Семенову для Исаева-Штирлица". Разные люди, разных возрастов, национальностей, вкусов, просят дать адрес Максима Максимовича Исаева, чтобы начать с ним переписку. Мне даже как-то неловко отвечать моим корреспондентам, что Исаев-Штирлиц - персонаж вымышленный, хотя точнее следовало бы сказать вымышленно-собирательный...".

"... В Хабаровском краевом архиве я нашел записочку П. П. Постышева Блюхеру. Он писал о том, что переправил во Владивосток к белым "чудесного молодого товарища". Несколько раз в его записках потом упоминается о "товарище, работающем во Владивостоке очень успешно". По воспоминаниям Романа Кима, юноша, работавший под обличьем белогвардейского журналиста, имел канал связи с П. П. Постышевым. Об этом человеке мне также много рассказывал В. Шнейдер - друг Виктора Кина, работавший во владивостокском подполье. Когда Меркуловы были изгнаны из "нашенского города", Максим Максимович однажды появился в форме ВЧК - вместе с И. Уборевичем. А потом исчез. Вот, собственно, с этого и начался мой герой - Максим Максимович Исаев, который из романа "Пароль не нужен" перешел в роман "Майор Вихрь" (в одноименный фильм он не "попал" из-за обычной в кинематографе проблемы "метражности". В романе Штирлиц-Исаев - отец помощника Вихря по разведке, "Коли"), а уж потом из "Майора Вихря" - в роман "Семнадцать мгновений весны" и затем в роман "Бриллианты для диктатуры про летариата"...".

"...Максим Максимович Исаев, работая во Владивостоке в стане оккупантов, должен был "пропустить" через себя, понять и выверить информацию о настроениях в "Черном буфере", которую он ежедневно получал как газетчик, легально, не прибегая к "бондовским" сверхэффектным трюкам. При этом следует учесть, что контрразведка белых во главе с опытным офицером охранки Гиацинтовым сугубо внимательно относилась к газетчикам, имевшим широкий круг знакомств среди самых разных слоев общества. Только благодаря тому, что друзьями Исаева были настоящие люди, предпочитавшие смерть предательству, он смог выиграть поединок с начальником белой контрразведки...".

"...Роман "Бриллианты для диктатуры пролетариата" начался с ленинского тома, где была приведена его записка члену Коллегии ВЧК Глебу Ивановичу Бокию по поводу хищений драгоценностей из Гохрана РСФСР. Драматизм этой записки был сам по себе законченным сюжетом для романа. В архиве Октябрьской революции я познакомился с запыленными папками Гохрана. Потом - поездка в Таллин, работа в библиотеках и архивах, встречи с самыми разными людьми, сбор по крупицам фактов, из которых должна была вырасти правда того времени...".

"...Когда я начинал "Майора Вихря", в моем распоряжении были материалы, связанные с группой "Голос", которая действовала в Кракове, - резидент Е. Березняк, заместитель по разведке А. Шаповалов (об этой группе впоследствии была написана документальная повесть "Город не должен умереть"). Были записи бесед с польскими товарищами - Зайонцем, Очкошем, был рассказ польских друзей о том, как в окружении Кейтеля, когда он прилетал в Краков из Берлина, находился человек в форме СД, связанный с глубоко законспирированным подпольем. Были, наконец, беседы с генералом Бамлером, в прошлом одним из ближайших сотрудников адмирала Канариса. Сейчас я встречаю во многих газетах статьи с сенсационными заголовками о живом и здравствующем "майоре Вихре". Считается, например, что я писал образ Вихря с Е.С. Березняка. Это неверно. Да, действительно, я взял один эпизод из жизни Е. Березняка - его бегство от гестаповцев с краковского рынка, но характер Вихря, его облик, его манеры, его привычку говорить и думать я "списывал" с моего доброго друга, писателя Овидия Горчакова, которого многие знают как одного из авторов фильма "Вызываем огонь на себя" и немногие - как разведчика, сражавшегося в фашистском тылу. Образ связника Исаева - биржевого маклера Чена - я писал с двух людей - с Р.Н. Кима и В.Н. Шнейдера. Таким же подвигом, как бегство Березняка от гестаповцев, была работа Алексея Шаповалова, внедрившегося в абвер к полковнику Бергу. Вообще, консультировавший "Майора Вихря" генерал - он был в дни войны во фронтовой разведке - рассказывал, что в окрестностях Кракова работало во время войны несколько групп военной разведки и каждая их этих групп еще ждет своего писателя, ибо подвиги их поразительны...".

"...Когда я беседовал в Кракове с человеком, знавшим советского нелегала из окружения Кейтеля, "офицера СД", я попросил дать словесный портрет нашего разведчика. Интересно, что словесный портрет, данный польским товарищем, удивительным образом совпадал с описанием Максима Максимовича Исаева - покойный Роман Ким совершенно великолепно и очень точно обрисовал мне "белогвардейского газетчика". Именно это и заставило меня допустить возможность "перемещения" Максима Максимовича в Германию. Я спрашивал потом генерала Бамлера, человека, прошедшего сложный путь - от помощника Канариса в абвере до борьбы против Канариса в комитете "Свободная Германия": "Допускаете ли вы возможность работы русского разведчика в абвере или СД?" Генерал ответил, что русскую разведку он считал самой талантливой и сильной разведкой в мире. Бамлер также проанализировал по моей просьбе возможность работы на советскую разведку высокопоставленного офицера абвера. Он даже назвал фамилии тех офицеров восточного управления абвера, которые, по его мнению, могли начать работать на нас, поняв неизбежность краха гитлеризма. Отсюда родился образ полковника Берга...".

Окончательный и лаконичный ответ на вопрос о прототипах Штирлица можно найти в такой утверждении писателя: "...Можно ли считать, что Максим Исаев-Штирлиц, действующий в этих исторических хрониках, - фигура выдуманная? Ни в коем случае. Образ этого разведчика "списан" с нескольких ныне здравствующих людей, которым хочется принести благодарность за их великолепную, честную и смелую жизнь...".

***

Однако... Недаром в народе говорят: "На вкус и цвет - товарищей нет". Эта мудрость не обходит стороной и разведчиков всех стран и народов. К примеру, Ким Филби (1912-1988) - один из руководителей британской разведки и знаменитый агент советской разведки с 1933 года, после просмотра фильма "Семнадцать мгновений весны", якобы сказал такую фразу: " С таким сосредоточенным и напряженным лицом настоящий Штирлиц не продержался бы и дня!..". А ведь эти слова были сказаны суперагентом, - только за период с 1941-го по 1945 год Ким Филби передал в Москву 914 секретных и сверхсекретных документов!