Японцы в Японии

Но не о них нашумевшая недавно книга С. Камата «Тоёта» — завод отчаяния". Автор не безработный, ему повезло дважды: найти работу и поступить на самый крупный в Японии, третий по величине в мире, автомобильный завод "Тоёта". Так отчего же отчаяние?

Две желтые полосы — бригадир, фуражка без полос — постоянный рабочий, красная полоса — рабочий моложе 20 лет, одна белая — стажер, зеленая — ученик, две зеленые полосы на фуражке — это у автора книги, он сезонник…

Что-то очень знакомое в этом четком распределении цвета полосок, показывающих "статус", иначе степень прав — или бесправия? — людей. Да, конечно, это же из феодальных времен, когда японское общество делилось на четко разграниченные слои, даже внешне, покроем и цветом одежды, наглухо отделенные друг от друга. Но, может быть, на "Тоёта" случайное сходство? Книга убеждает в обратном. На примере одного сезонного рабочего автор рисует трудовые будни, протекающие в условиях жесточайшей эксплуатации, невыносимо тяжелой обстановки конвейерного труда. Крайне низкая заработная плата, отсутствие выплат по социальному обеспечению, и это в условиях непрерывной интенсификации труда, нередко приводящей к производственным травмам — физическим и моральным. Глубоко потрясает описание жизни в бараках, лишенных элементарных удобств, но зато находящихся под неусыпным надзором полиции.

Знакомство с книгой Камата приводит к выводу, что хозяева завода "Тоёта" поднаторели в получении максимальной прибыли. Этому служит специально разработанная система оплаты труда: основной оклад крайне низок, к нему прибавляется плата за сверхурочные, а к моменту окончания срока действия контракта приплюсовывается "премия". Если учесть, что заработная плата, как правило, выдается рабочим с задержкой на 20 дней, а на заводе работает 41 тысяча человек со средним заработком 90 тысяч иен в месяц, то любой экономист без труда подсчитает, какой дополнительный доход с общей суммы в 3,7 миллиарда иен получают хозяева, имея ее в своем полном распоряжении в течение 20 дней. Выплата "премиальных", как ни странно, также служит к выгоде хозяев: половина суммы "премиальных" выдается в конце года, а сезонникам, не доработавшим до конца срока, оговоренного в контракте, "премиальных" вообще не дают. Камата описывает случай, когда один рабочий, поступивший вместе с ним на завод, вынужден был подать заявление о досрочном уходе после того, как потерял в цехе сознание. До окончания действия контракта у этого рабочего оставалось 46 дней, но, несмотря на заключение врачей о нетрудоспособности, рабочий был лишен "премиальных". Этот случай не единичен: до конца действия контракта, как правило, выдерживает лишь 30 процентов сезонников.

Положение сезонных рабочих особенно тяжело еще и потому, что профсоюзные организации, по существу, ими не занимаются. К тому же на частных предприятиях профсоюзы полностью подчинены администрации, руководители профсоюзов назначаются дирекцией из числа мастеров и бригадиров, а делегаты на профсоюзные собрания — из лиц, угодных начальникам цехов.

Участь сезонников на заводе "Тоёта", положение с профсоюзными организациями не исключение. Не многим лучше и тем, кто попадает под рубрику "пожизненно занятых" и "занятых непостоянно". Их так же нещадно эксплуатируют. Да это и понятно — ведь именно "дешевые трудовые руки", руки честного, но недополучающего за свою работу японского труженика и обеспечили экономике этой страны высокие темпы роста, сотворив так называемое "японское чудо". Однако двадцатый век не верит чудесам, как правило, долго они не протягивают.

Экономический бум сменился стагфляцией. Как подчеркнул недавно в своем выступлении председатель Президиума ЦК КПЯ К. Миямото, ныне в Японии наблюдается обострение всех экономических противоречий. Это неизбежный результат общих особенностей экономики и политики монополистического капитализма, к тому же усугубленных спецификой Японии с ее политикой "высоких темпов экономического роста". Процент накопления капитала в Японии самый высокий в капиталистическом мире, что связано с экономической политикой консерваторов, когда правительство и всеяпонский банк предоставляют льготные ссуды под самые низкие проценты в первую очередь именно крупным компаниям. Такая политика проводилась и продолжает проводиться за счет общественного капиталовложения и расходов на социальное обеспечение. По отношению к общему национальному доходу Япония тратила на социальное обеспечение трудящихся в процентном выражении в три раза меньше, чем другие развитые капиталистические страны. Как отмечалось на страницах печатного органа социалистической партии Японии "Сякайсюги", современная стагфляция представляет собой "закономерный результат всего функционирования государственно-монополистического механизма в послевоенный период. Подлинное искоренение причин инфляции могло бы стоить жизни самому капитализму".

Это прекрасно понимают те, кому именно капитализм со всеми его противоречиями и социальной несправедливостью обеспечил теплое место под солнцем, которое они, естественно, не желают уступить. Вот почему классовые бои, проходившие в Японии в последние несколько лет, носили столь ожесточенный характер. Теперь не до уступок, коль скоро борьба пошла не на жизнь, а на смерть. А ведь именно так стоит вопрос, свидетельство чему парламентские выборы в декабре 1976 года, когда правящая либерально-демократическая партия едва смогла получить половину общего количества мандатов в нижней палате. Широко известный в Японии член либерально-демократической партии, в прошлом генеральный секретарь кабинета Э. Сато Тосио Кимура в этой связи заявил, что если кабинет Т. Фукуда не проведет реформу правящей партии, то процесс изменения соотношения сил в пользу оппозиции станет необратимым и консерваторам придется согласиться на коалицию с некоторыми партиями оппозиции.

Как видим, несмотря на явную тревогу, правящие силы все же намерены удержаться, не уступать. Однако у них серьезный противник — прогрессивная оппозиция во главе с коммунистической и социалистической партиями, по праву представляющими трудовой народ Японии — истинного хозяина страны.

Хозяин страны. Это и рабочий, честно изо дня в день исполняющий свой трудовой долг, своими умелыми и умными руками прославляющий народ Японии. Это старик крестьянин, согнувшись под палящими лучами солнца, по колено в воде любовно выращивающий побег за побегом знаменитый японский рис. Это писатель, актер, режиссер, своим искусством раскрывающий глаза рядовому японцу на саму жизнь, на все, что есть в ней несправедливого и прекрасного, помогающий и нам лучше понять соседний народ. Это мужчина и женщина, старик и ребенок, каждый со своими проблемами, мечтами и свершениями. Это нация, трудящиеся.

О них, об истинных хозяевах Японии, написана эта книга. Пусть они еще только в пути, только завоевывают свои права на светлое будущее. Все равно именно они и есть Япония. Та Япония, которую я встретил, узнал, с которой подружился. И если эта книга наряду со всем тем, что уже известно советскому читателю об этой стране, хотя бы несколько расширит знание жизни "японцев в Японии", то моя цель достигнута.

ДНИ И НОЧИ ТОКИО

С чем сравнить пробуждение ото сна самого большого города мира — Токио? Может быть, с настройкой какого-то фантастического оркестра, где вместо звучания струнных инструментов полязгивание пришедших в движение электричек, трамваев и поездов метро, где духовые играют подъем рабочему люду, где глухие раскаты ударных оповещают о начале нового дня японской столицы.