К 100-летию начала строительства многопартийности в России

В публичной политике России в настоящее время проблема согласования частных и общественных интересов при выработке общегосударственного курса глобальной, внешней и внутренней политики и его осуществления не осознаётся подавляющим большинством действующих политиков-практиков, политических аналитиков и журналистов.

Однако для России столкновение с этой проблематикой в наши дни — не что-то принципиально новое: она сталкивалась с нею в начале ХХ века, и тогда произошла катастрофа культуры и государственности вследствие того, что российская интеллигенция и общество в целом не смогло её выявить и разрешить [6].

4. Вот как писал об этой проблеме Василий Осипович Ключевский (1841 — 1911), историк, чья жизнь пришлась на эпоху преддверия краха Российской империи.

«20 дек[абря 1905 г.]

Политические мысли

Я не сочувствую партиям, манифесты которых публикуются в газетах. Я вообще не сочувствую партийно-политическому делению общества при организации народного представительства. Это: 1) шаблонная репетиция чужого опыта, 2) игра в жмурки. Манифесты представляют политические принципы, но ими прикрываются гражданские интересы, а представительство частных интересов — это такой анахронизм, с которым пора расстаться. Все платформы грешат одним недостатком: они спешат установить, т.е. предопределить, направление нашего будущего конституционного законодательства, а наша ближайшая задача и забота — обеспечить и подготовить самый орган конституционного представительства.

Оппозиция против правительства постепенно превратилась в заговор против общества. Этим дело русской свободы было передано из рук либералов в руки хулиганов.

Я могу только [проявить] сочувствие, но не могу принять участие.

Е.Тр[убецкой?] etc. — это не бойцы, а только застрельщики. Они способны расшевелить нервы, но не дадут идей.

Обществ[енные] интересы не так разнообразны и недружелюбны м[ежду] собою, как личные мнения, и первые легче согласить, чем вторые.

…

В этом месте в рукописи В.О.Ключевского 3/4 страницы оставлены пустыми. Далее текст продолжается:

…

Законы о Г[осударственной] думе. Незаконченность дела. Что приобретено (бюрократия сбоку). Обилие партий и неудобство этого. Выход — уяснение общих интересов и их соглашение с частными. Видимое противоборство частных интересов, внушаемое приказной администрацией, и их внутреннее согласие, которое д[олжно] выражать народное пред[ставитель]ство (знай, сверчок). Как администрация согласует интересы — дифференц[ированный] железнодорожный тариф Вышн[еградско?]го. Народное представительство — общее благо: это внутренняя связь частных интересов» (В.О.Ключевский. Собрание сочинений в 9 томах. Москва, «Мысль», 1990 г., т. 9, стр. 355, [текст в квадратных скобках — добавлен издателями]).

* *

Эти заметки В.О.Ключевского, написанные им судя по всему для самого себя [7], хотя и были сделаны век тому назад, но они по прежнему актуальны для России и других так называемых «демократических стран». Однако при господствующем в нашем обществе мировоззрении и миропонимании эти заметки В.О.Ключевского нуждаются в пояснениях как по причине их краткости, так и по причине того, что и столетие спустя для большинства людей затронутые им вопросы не принадлежат к числу общепонятных.

Начнём с того, что в его тексте объективно-фактически есть намёк, если не его современникам, то потомкам: В.О.Ключевский в качестве примера успешного согласования государственным аппаратом частных интересов и интересов общественных вспоминает дифференцированный железнодорожный тариф И.А.Вышнеградского. Но чтобы понять, что это означает, надо знать кое-какие сведения из истории политики в отношении науки, и науки как таковой.

На протяжении всей второй половины ХХ века кибернетику представляют обществу в качестве науки об управлении вообще, хотя она — в том виде, в котором её представил публике Н.Винер, — в действительности не является достаточной общей теорией управления: в книге Н.Винера “Кибернетика” много интересных частностей, но нет главного:

· философии, которой управление как осуществимая практика более или менее ярко выраженно соответствует,

· и описания процессов управления как таковых на основе определённого понятийного аппарата, достаточно полного и адекватного для того, чтобы на его основе можно было реальные разнородные по своей природе процессы интерпретировать (представлять, рассматривать) в качестве процессов управления.

Вследствие этих особенностей «кибернетика» в её чистом виде (в традиции, восходящей к Н.Винеру, — автору книги с этим названием, вышедшей в США в 1948 г.) стала глобальной имитацией достаточно общей теории управления, причём имитацией культовой. Потом на протяжении десятилетий кибернетика становилась прикладной наукой по мере того, как под её “крышу” (владельцы «лэйбла» “Кибернетика” крышевали все дисциплины, где речь заходила о процессах управления) входили большей частью прикладники-техники, которые и вносили в неё каждый своё содержание, наполняя изначально почти что пустой лэйбл. Поэтому сетования многих интеллигентов на то, что в СССР при И.В.Сталине «зажимали» развитие кибернетики, — вздорны, как и последующие выводы из этого утверждения. Но для того, чтобы понять существо этой вздорности, надо знать, что именно написал Н.Винер, знать содержательную сторону теории и практики управления и его организации в технических, социальных и природных системах. Порицающие же «зажим» “кибернетиков” при И.В.Сталине в своём большинстве не знают или не понимают ничего из названного. Но прежде всего им следует понять, что:

“Кибернетика” Винера не «положила начало новой отрасли в науке», как это рекламируется, а только придала легитимность ИНТЕРПРЕТАЦИЯМ объективных явлений Жизни — как общеприродных, так и социальных, — В КАЧЕСТВЕ (а равно — самоуправления) — сначала в библейской культуре, а потом и в общемировой [8].

И начало такому подходу в научной традиции библейской культуры положил всё же не Н.Винер в 1948 г., а А.А.Богданов [9], автор книги “Тектология — всеобщая организационная наука” (1913 — 1922 гг.) [10]. Однако в силу своего происхождения для возведения в ранг основоположника «тектологии — всеобщей организационной науки — кибернетики» в библейской культуре Н.Винер (1894 — 1964) подходил лучше, нежели А.А.Богданов: «Н.Винер родился в США в семье еврейского иммигранта. По семейному преданию, Винеры происходят от известного еврейского учёного и богослова Моисея Маймонида из Кордовы (1135 — 1204), лейб-медика при дворе султана Саладина Египетского. Норберт Винер с гордостью отзывался об этой легенде, не ручаясь, однако, вполне за её достоверность» (из предисловия редактора перевода ко второму изданию на русском языке книги Н.Винер “Кибернетика”, Москва, 1968 г.).

Ещё одна причина неугодности А.А.Богданова для «мировой закулисы» в качестве основоположника новой отрасли Науки состоит в том, что он подал свою «тектологию» как более или менее ярко выраженную альтернативу марксизму — глобальному проекту «мировой закулисы», создавая тем самым предпосылки к его обрушению и ликвидации власти «мировой закулисы» в случае введения «всеобщей организационной науки» (тем более в развитии) в свод общедоступных знаний человечества.