Священные основы нации

Нельзя не понимать, что безответственность Бога за зло противоречит как трезвому взгляду на вещи, констатирующему реальное существование и реальную силу зла, так и христианской идее всемогущества Бога. Но и не в этом дело. Главное то, что своими неубедительными попытками снять с Бога ответственность за зло, христианские теологи, наоборот, дискредитируют своего Бога. Сами того не понимая, они утверждают, что Бог, творя этот мир и ангелов, не знал, чем всё это обернётся. Отсюда происходят и все недоразумения и противоречия, с которыми сталкивается всякий христианин. Рано или поздно его одолевает вполне естественное непонимание того, почему на него, человека, без его ведома и спроса взвалено столь непосильное для него бремя несчастий и ответственности, бремя страданий и выбора? Ради свободы и любви? Но он об этом не просил. Согласно христианской теологии, Бог создал людей от избытка любви и ради радости любви. Но человека никто не спрашивал о том, желает ли он этого и готов ли заплатить за божественную свободу и любовь такую цену. Выходит, что эта жизнь и её главные святыни навязаны ему, и он просто вынужден за них бороться и страдать, сам выбор между истиной и злом навязан человеку.

Безусловно, к такой постановке вопроса привела индивидуализация человеческого сознания. Но ведь ко всё большему обособлению, сужению понятия личности вела и сама христианская идеология, которая всё больше увеличивала личную ответственность человека за свою собственную душу и грехи. А понятие индивидуума, отдельной души, от рождения чистой и безгрешной, никак не согласуется со всем тем злом, которое обрушивается на младенца с первого дня жизни. Появлялась логическая пропасть между понятием ответственности и идеей возмездия. Одно больше не могло объяснить другого. Здравый рассудок не мог вместить мысли, будто младенец виновен в первородном грехе и ответственен за всё зло мира. Этому препятствовала сама христианская доктрина, отрицавшая идею метемпсихоза и кармы, настаивавшая на том, что человек появляется на свет из небытия и душа его - tabula rasa. Вина за первородный грех распространялась на всё человечество от начала мира, а искупать этот грех приходилось отдельно взятому сознанию, в том грехе никак не повинному. Таков был замысел Бога: каждый отдельный человек должен сам, в одиночку, своими силами бороться со злом в окружающем мире и в своей душе, с тем злом, которое исходит от одного из творений Бога, следовательно, так же входит в его планы. Если человек не хочет бороться, он становиться рабом и жертвой зла, он обречён. Не делать выбора, отказаться от борьбы человек не может. К тому его обязал сам факт его рождения, о котором он не просил. Христианство утверждает, что и в своём рождении повинен опять же человек. Дело не в том, трудно или нет в это поверить. Речь здесь идёт уже не о силе веры, а, как уже писалось, об очевидном несоответствии между общей виной абстрактного понятия "человек" и вполне реальной, более чем ощутимой карой за неё, ответственностью, возлагаемой на конкретную личность.

Так мы приходим к удивительной дилемме. С одной стороны, христианская доктрина говорит о том, что человек во всём должен молить Бога о прощении, с другой стороны, эта же доктрина логически приводит к мысли о том, что, наоборот, человек должен простить Бога. Иными словами, не только человек должен оправдываться перед Богом, но и Бог искать человеческого оправдания. Об этом свидетельствует сама возникшая необходимость теодицеи Бога, логического и философского оправдания Бога человеком. Однако из всего сказанного должно стать ясно, что любые усилия этической или онтологической теодицеи просто излишни, неправомерны. Христианство унижает само себя, унижает и умаляет своего Бога попытками снять с Него ответственность за существование зла, ответственность за собственный замысел. Ответственность - это первое условие осознанности, вообще всякого знания. Творец несёт ответственность за своё творение. И если уж отдельная личность, каждый немощный и самый ничтожный человек несёт ответственность за первородный грех, то неразумно снимать с Бога ответственность за сатану, за само его существование и все его деяния. Знать и делать, творить с осознанием последствий и впредь, имея силы прекратить, не прекращать, а попустительствовать, всё это не есть ли ответственность? Зачем и ради чего - это уже другой разговор.

Из одного только самоуважения, уважения к своей идее и к своему Богу христианство должно признать, что Бог ответственен за зло. Даже если прямой источник зла - дьявол, то его косвенный источник - Бог, ибо Бог сотворил дьявола, от начала зная о его падении. Дьявол, и, следовательно, всё его зло - часть Божественного замысла. И тогда возникают уже совсем иные вопросы: стоило ли творение такой цены, стоило ли ценою зла творить этот мир, стоят ли такой цены идея божественной любви и идея духовной свободы, простить ли Бога за то, что, не спросясь нашего желания, он вынудил нас на эти страдания и на эту борьбу со злом, принять ли на себя из любви к Богу общечеловеческую вину за первородный грех, принять ли сам Божественный замысел. Это и есть самые настоящие вопросы веры. И обращены они уже не к абстрактной философской мысли, а к сердцу каждого отдельного человека. Решить их так или иначе он должен сам. Но должен обязательно. К этому его обязывает знание, которое есть ответственность. От древа познания он ел сам, пойдя против воли Бога. Но и это было частью Божественного замысла. Бог знал об этом заранее и позволил этому случиться. Кто из них, человек или Бог, более ответственен за случившееся? Скорее всего тот, кто является автором всей этой истории. А является ли её автором Бог или человек - ответить трудно.

4. Путь нации.

В философии Китая есть понятие Дао, которое лучше всего выражает идею Пути, своего естественного пути для всякой сущности, соответствующего всеобщему космическому пути Вселенной, её естественной гармонии. Конфуцианство вкладывало в это понятие прежде всего этический смысл, смысл нравственного пути человека, Лао-Цзы придал ему онтологическое значение начала и сути бытия. И то и другое значение верны, более того, они неразрывно связаны между собой, потому что предназначение, духовный путь, тот путь, который предназначен всякой сущности Богом непременно предполагает соблюдение определённых этических и моральных принципов, он даёт духовные ориентиры, те указатели, по которым человек может и должен идти. Следование своему звёздному Пути на земле означает, по сути, следование этим божественным ориентирам, заложенным в человеческой душе. Пожалуй, самое удачное определение Дао дал в одном из своих произведений Иван Бунин: "тот Путь всего сущего, коему не должно противиться ничто сущее". Отклонение от этого пути, тем более противоречие ему, противоречие вселенскому порядку и гармонии не может пройти бесследно. Оно означает противоестественность, изъян, влечёт за собой болезнь и в конечном итоге завершается устранением болезнетворного начала во имя сохранения всеобщего порядка и блага. Всякая сущность, самая ничтожная тварь Божья следует, сознательно или нет, сокровеннейшим велениям Бога, следует Дао. До этих пор она находится в гармонии с Вселенной и в единении с Богом. Как только она начинает нарушать вселенские законы, преступать Путь, заповедованный ей свыше, она становиться болезненна и болезнетворна, несёт в себе опасность для других и гибель для себя самой. Грехи, проступки, всякое зло есть, в сущности, отклонение от своего духовного Пути, противоречие естественному порядку вещей, противодействие божественной воле, вызов Богу. Накапливаясь в душе, в энергетической памяти сущности, все эти негативные единицы информации возвращаются к ней. Так или иначе, рано или поздно, она должна их искупить. Помимо же искупления, удары судьбы, испытания и несчастья призваны вразумлять духовного отщепенца, наставлять его на верный, ему заповедованный путь, помочь найти себя, возвратить себе своё настоящее, истинное бытие. Такова высшая мудрость и справедливость мира, обеспечивающая порядок и гармонию его существования. Но её мало понять на уровне логики рассудка, её нужно ощутить, почувствовать, прислушаться и услышать внутри себя, в глубине своей души, никогда, наверное, до конца не потерянной, всегда сохраняющей связь со своей ДУХОВНОЙ РОДИНОЙ. Хочется надеяться, что окончательно порвать эту связь нельзя, что она есть в каждом, хотя зачастую истощавшая до состояния слабой, вот-вот грозящей порваться нити. Эта живая нить, эта струна должна зазвучать, для чего необходимо усилие духа, без которого никакое божественное наставление, даже откровение свыше не может быть воспринято и понято. При известных условиях, при наличии желания и надежды, что-то родное, сердечное, истинное, вдруг затрагивает эту струну, и она начинает звучать, тихо или мощно, как голос совести или зов сердца. Этот звук, который нельзя спутать ни с чем, в котором нельзя ошибиться, и указывает человеку его духовную родину, его истину, указывает на то, что для него является настоящим, истинным и родным.