Из записок районного опера

Скользкий вопрос, ведь именно на понт он тебя сейчас и берёт!.. Но тут он начинает пороть такую хреновину, и так убедительно, так горячо!.. Кража рассказывается в мельчайших подробностях, — точный адрес, точные обстоятельства, подробный расклад того, что взял куда подевал, в каких именно нычках хранится то, что не успел перед арестом сбыть… Ну разве такое можно придумать?!. Нельзя! Будь ты хоть Лев Толстой — такого не придумаешь, и перед опером с подобной убедительностью — не изобразишь!.. Тем более, что в сводке именно по такому-то адресу и именно в указанное время кража — значится, совпадают и многие другие второстепенные детали его рассказа… Значит, и остальное — тоже правда!.. Без сомнения!.. Ты и не сомневаешься… А он — просит в обмен на координаты нычки, где якобы хранится часть похищенного, всего лишь пару укольчиков, и — получает своё.

Потом ты бежишь к указанному им тайничку — нет там ни хрена!.. Проверяешь указанные им конкретные факты и обстоятельства — всё, сообщённое «вообще» — подтверждается, а насчёт именно его конкретной виновности — оказывается чистейшей туфтой!..

Естественно, мчишься к нему с кипящими от ярости глазами, но натыкаешься лишь на недоумённую улыбочку: «Как?!. Неужели я что-то напутал?!. Странно, со мною раньше таких провалов в памяти не случалось…» И — начинает вкручивать тебе в мозги оправдательные шурупчики, — не успеешь и глазом моргнуть, как залито пламя твоей ярости океаном успокоительных и всё объясняющих слов…

Речь любого мошенника — журчит как ручеек, поворачивая то туда, то сюда… И главное, как логично всё звучит!.. Буквально миг назад казалось тебе, что нет и быть не может никаких извинений совершенному оным индивидуумом, а он — повернул раз, другой, третий поток своих объяснительных фраз, и вдруг выяснилось, что беседуешь ты практически — с ангелом!.. Пытаешься стряхнуть с себя паутину внушаемых иллюзий, напоминаешь себе: «Так он же гад конченный, нельзя ему доверять ни в чём!» Но он опять — говорит, говорит, говорит…

10. ГОРБАЧЁВ-ХИТРОВАН

Я очень уважаю Михаила Сергеевича Горбачёва за тот вклад, который он внёс в крушение прогнившей насквозь мировой системы социализма.

С другой стороны, факт налицо: возглавляя и КПСС, и СССР, Горбачёв сумел погубить и Коммунистическую партию, и Советский Союз… Как же ему это удалось?..

Вспомним начало 1991-го года… Любому сведущему человеку происходящее кругом уже тогда было ясно и понятно: «Горбатый» решил «сдать» партию и государство, а заодно уж — и всех своих соратников, приспешников, прихлебателей… Нелегко это было, слишком много злобных хитрованычей его окружали, но он — смог, исхитрился, сбашковитничал…

Когда держава зашаталась и начала рушиться, со всех сторон развопились: «Предательство!.. Идём к катастрофе!.. Горбачёва — к стенке!..» Приходит Горбачёв во враждебно настроенную аудиторию, восходит на трибуну, начинает истекать на слушателей словесами, запутывать в примерах и выводах, «давить» на разум и чувства незабываемым обаянием своего мудрого и всепонимающего взгляда (помните это типичное для него выражение глаз: «Я знаю больше, чем говорю, но просто ещё не время откровенничать… Вы уж просто поверьте мне на слово!..»)

И о чудо: пока он изрекал — верилось буквально каждому его слову!.. Сомненья — прочь, накапливающиеся громадьём ужасы действительности — себе в задницу, раз Генсек сказал: «Всё нормально!», то так и есть… Это потом, когда он смолкал и спускался с трибуны, даже чуть позже, — когда рассеивалось очарование очередным его выступлением, лишь потом начинали недоумевать: «Постой, как же: «Всё нормально!», если и то — не так, и это — тоже… И откуда завтра взяться лучшему, если сегодня не посеяно ничего хорошего — одно только плохое?..»

Со следующего же утра опять начинали орать: «Предательство!» и «Горбачёва — к ответу!» Но в обед неугомонный Михаил Сергеевич вновь восходил на трибуну с очередным докладом, после которого до самого вечера снова туманно лыбишься только что услышанным мыслям про успехи перестройки и скоро ждущих нас счастливых временах…

К и д а л о й, карточным шулером или напёрстничником Михаил Сергеевич стал бы первоклассным, но заделался — Генекральным секретарём ЦК. А что, тоже непыльная работёнка, одно только плохо: для своей кипучей деятельности выбрал он нашу страну, а не какую-нибудь другую… Хотя за сокрушение коммунизма — всё равно нижайший поклон ему…

11. ЯШКА-ШИРОКИЙ

Из менее известных широким массам прохиндеев — Яков Иосифович Перельман, кличка «Яшка-Широкий», пузатенький еврей, в очках и с залысинами. (От необъятного брюха — и кличка). 51 год человеку, три судимости за спиною, неунывающий характер и бойцовское сердце в груди…

Всегда и при любых условиях умел зарабатывать себе на кусок хлеба и что-либо вкусненькое сверху. Могу вкратце описать только последние из бурных лет его жизни, проведённые на моих глазах.

Он имел концы в «зоне», регулярно возил туда чай и мак, а обратно — изготавливаемые зеками так называемые г а й к и — якобы золотые кольца и перстни с золотым напылением на них. (Именно одной из них и орудовал ранее упоминаемый здесь «пролетарий-супружник», кстати…) Их он продавал знакомым к и д а л а м помоложе и пониже рангом, а иногда и сам рисковал толкнуть такую г а й к у лоху. Но тут он был не совсем удачлив, — нашего человека еврейская внешность сразу настораживает… Мнение народа таково: если еврей — то обязательно надует!.. Много больше имел он от своей страсти к карточным играм. Картами владел виртуозно, они так и мелькали молниями в его пальчиках…

Ну а фирменным приёмом Яши был «визит врача в палату». В юности отучился он полтора года в мединституте, всю жизнь почитывал журнал «Здоровье» и познавательные брошюрки, так что медицинской терминологией владел. И вот, значит, приходит он в какую-нибудь больницу под видом посетителя, а на лестнице между этажами — достает из сумки и надевает белый халат, а на шею вешает такую финтифлюху, названия не помню, медики ею у больных сердце слушают…

Идёт по больничному коридору, деловито здоровается с народом. Медики в любой большой больнице друг друга в лицо помнят плохо, больные же вообще почти никого в лицо не знают, так что риска попасться нет практически никакого… Заходит Яков Иосифович в какую-нибудь палату, и начинает привычные для любого медобхода расспросы: «Где болит?.. Что болит?.. Каков ранее поставленный диагноз?.. Что прописал лечащий врач?.. Не нужна ли вам помощь в том, чтобы раздобыть нужное лекарство вдвое дешевле того, что с вас берут сейчас?..» Разумеется, такая помощь нужна практически всем!.. Но не у всех больных при себе, к сожалению (или к счастью!), есть деньги!.. Те же из них, кто при деньгах, с радостью отдают купюры заботливому врачу, он их пересчитывает, аккуратно записывает, сколько и у кого брал, обещает занести лекарства через час — и исчезает. Не побоюсь громкого слова — навеки!..

Мелочь, конечно, но только на этих вот «больничных копейках» сто долларов ежемесячно Яшка — Широкий имел!..

Потом страну замутили экономические реформы, во время которых не зашибал миллионы только ленивый. Яков Иосифович не ленился, искал свою нишу и нашёл: купил у одного прогоревшего бизнесменчика его фирму со всеми реквизитами, как то: печать, расчётный счёт в банке, офис с секретаршей и лицензия на право деятельности. Кое-что подклеив и подправив в документации, Перельман заключил от имени своей фирмы договор с неким крупным предприятием на поставку ему партии… ну, скажем, шарикоподшипников. Сделка была должным образом зарегистрирована у нотариуса. Широкий получил солидную предоплату — и сгинул вместе с нею в направлении далёкого горизонта…

Но за тем изгибом земного шарика деляге не повезло: обыграл в карты не того человека, тот обиделся, и — настучал куда следует. «Там-то скрывается давно разыскиваемый Вами за мошенничество гражданин Перельман Я.И.»