Руина, Мазепа, Мазепинцы

предварительные условия мира с Россиею беспрестанно

составлялись и переделывались, и, между прочим, царь соглашался, чтоб с

обеих сторон последовала амнистия, но требовал изъятия из нее

малороссийских изменников, ушедших из Турции за шведским

войском, и шведы на то уже соглашались. Дела клонились к более

или менее близкому заключению мира между воюющими

сторонами. Орлик, пытаясь во что бы то ни стало не допустить этого, осенью 1720 года отправился из Швеции в, Германию и сначала

поместился в Ганновере. Оттуда, от имени шведского правительства

и от своего имени, оп отправил письма к английскому королю, с

предложением военного союза против России. Англия, недавняя

еще союзница русского царя, теперь становилась враждебною пол-

791

итическому могуществу России: успех морского дела в этой

державе беспокоил ее. Из Ганновера Орлик в ноябре того же года

прибыл в Бреславль и оттуда отправил Федора Нахимовского с

письмами к хану крымскому, к силистрийскому сераскиру и к

запорожцам; последних утешал он известиями о военном союзе

европейских держав против России, с целью доставления

независимости Украине.

Но бедный Орлик не понимал еще, как видно, что его дурачили, что во всех дипломатических предположениях, которыми его

тешили, не было правды. Не прошло и года, как Орлик на опыте узнал

это. Швеция помирилась с Россиею окончательно. Тогда Орлик

прибегнул к иного рода попытке: он испробовал, нельзя ли

помириться с царем, и обратился с письмом к архиепископу рязанскому

Стефану Яворскому, хотя всегда верному царю, но истому

малороссиянину, страстно любившему свою родину с ее народом.

Письмо это доставлено было чрез посредство голштинского

посольства и оставлено без последствий для Орлика, но оно

сохранилось в делах Государственного Архива, как драгоценнейший

источник для истории мазепинской эпохи. В нем Орлик излагает

довольно подробно, как зародилась и как развивалась у гетмана

Мазепы мысль изменить царю Петру и перейти на сторону врагов его.

Во многих чертах это письмо представляет сходство с показанием

Войнаровского, и это придает им обоим достоинство достоверности.

Орлик и Войнаровский были люди близко стоявшие к Мазепе и к

делам, совершавшимся в Украине в оное время. Но письмо Орлика

драгоценнее показания Войнаровского, как по сравнительно

большей подробности излагаемых событий, так и потому, что Орлик

находился в более независимом положении, когда писал свое

письмо, чем Войнаровский, дававший свое показание, находясь под

стражею.

Когда по заключении Россией вечного мира со Швецией и

Турцией не представлялось долго возможности устраивать против

России козни, Орлик ушел во Францию, потом очутился в Турции и

поселился в Салониках. Он выжидал времени, когда можно будет

снова явиться в политический мир с украинским вопросом. Он таки

дождался, что в европейской политике настали компликации, среди

которых возможно было в мутной воде ловить рыбу. Франция, вместе с Испаниею, тесно привязанною к Франции династическими

интересами, находилась в открытой войне с Германскою империею.

Омрачался политический горизонт и на севере. Умер польский

король Август И. Явилась в Польше немалочисленная партия, желавшая возвратить корону Станиславу Лещинскому. Она себе

находила опору во Франции.

Французский король был в супружестве с дочерью Станислава

Лещинского и стал поддерживать оружием своего тестя. Это поста-

792

вило Францию во враждебное положение с Россией, которая в

Польше поддерживала другого кандидата на польский престол -

саксонского князя-избирателя.

Европа разделялась на два враждебные стана: в одном была

Франция с Испанией, а к ним по старинным симпатиям примкнуть

готовы были Швеция и Турция, в другом - Россия Германская

империя, Дания, Голландия, Англия. Польша наполовину была на

той, наполовину на другой стороне. Среди таких сложных вопросов

удобно казалось воскресить вопрос об отторжении Украины от

Московской державы и об образовании из нее отдельного самобытного

государства. И вот Орлик, проживавший в Салониках, едет к

крымскому хану в его летнюю резиденцию в Каушаны (в Бессарабии) и оттуда посылает в Сечь воззвание, гласившее, что пришло время

не пожалеть жизни для освобождения Украины и всего

малороссийского народа из-под московского-ярма. Он сообщал, что теперь

настало самое благоприятное к тому время, какого не скоро придется

дождаться. Французский король, могущественный из всех

христианских государей, в соединении с испанским королем и с

сардинским, одерживает победы над цесарскими войсками в Италии и на

Рейне, и уже цесарское величество не в силах обороняться, а тем

более не может подавать помощь союзной с ним Москве, находящейся под угрозою враждебных действий и со стороны Турции. У

них есть еще надежда на помощь Англии, Голландии, королей

датского и прусского, богопротивные поступки цесаря и Москвы, не

расположены помогать им в войне, чтоб не навлечь на себя гнева

Божия за пролитие неповинной крови. Орлик извещал запорожцев, что в Польше и в Литве уже все воеводства, земли и поветы

поднялись за Станислава, своего избранного короля, и войско польское

и литовское поражает повсюду Москву. Уже и Швеция с своей

стороны готовится к военным действиям против Московской державы, Вступивши в союз с французским и польским королями; Оттоманская Порта держит наготове свои неисчислимые войска, а хан

крымский уже двинул свои орды к польским пределам.

В такое-то удобное время, - укорял запорожцев Орлик, -

войско запорожское допустило увлечься коварными обещаниями

своих давних заклятых неприятелей.

Далее в своем послании Орлик припоминал запорожцам всякие

неприязненные поступки московского правительства против них, достаточно показывающие, что не следует ни в чем доверять такой

власти, вспомнил и разорение Сечи в 1709 году, и казни

запорожских старшин и товарищей, попавшихся в беду чрез то, что

поверили обещаниям царской милости; не забыл помянуть построения

крепости в Каменном Затони и самарских городков с лживыми

уверениями, будто эти городки строятся только на время войны против

татар и турок, с целью хранения боевых и продовольственных за-

793

пасов для войска, а по окончании войны будут срыты; вспомнил и

о том, как во время шведской войны зазывали на службу не мало

низового товарищества, потащили их в Петербург и развели на

каторжные работы, от которых они все погибли. Указывал, наконец, Орлик на примере Украины: не послушалась она

доброжелательных и правдивых предостережений покойного своего гетмана

Мазепы, а поверила более московским уверениям в грамотах, поднисан-

ных царскою рукою и читанных по церквам, где, призывая во

свидетельство Бога, уверяли Войско Запорожское и весь народ

малороссийский, что все люди войсковые и посполитые будут

пользоваться такою свободою, в какой пребывали их предки во времена

славной памяти гетмана Богдана Хмельницкого. Но по окончании

шведской войны московское правительство так сдержало свои

клятвы и обещания: упразднило в Украине гетманскую власть и вместо

нее учредило коллегию, набравши из своего народа двенадцать

мучителей, которые совершали над украинским народом неслыханные

мучительства, а когда генеральные особы обратились к царю с

жалобою через своих послов, то их всех потащили в Петербург, одних

в ссылку заслали, других в тюрьму засадили. Здесь, конечно, в

послании Орлика идет речь о наказном гетмане Павле Полуботке и

о его товарищах, но Орлик, живучи вдали, не мог знать в точности, как происходили события, - и делал ошибки. Так, в числе