От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным

МАША:

Нас иногда спрашивают: «А вот вы знаете, что папа собирается делать?» Мы никогда его не спрашиваем. Зачем? Ему и так все задают кучу вопросов. Мы больше ему о себе рассказываем. По-моему, ему это интересно.

— Хорошо им вдвоем, похоже? Как же вы решились подряд родить?

— Володя так хотел. Он действительно очень любит девочек. Не все мужчины так трогательно относятся к своим детям, как он. И он всегда их баловал, а воспитывать приходилось мне.

— А мальчика он не хотел?

— Он всегда говорил: «Что Бог даст, то и хорошо». Никогда не говорил, что хочет мальчика.

— А вот это белое и пушистое, которое там у двери лежит, девочка или мальчик?

— Тоже девочка, это Тоська — тойпудель, но сейчас она больше похожа на болонку.

Не стригли давно. Володя сначала отнесся к ней с некоторым недоверием. Слишком маленькая. Но сейчас полюбил.

— Маша и Катя говорят о будущем? Кем они хотели бы стать?

— Маша очень серьезно произносит слово «менеджмент», а Катя говорит, что хочет быть дизайнером, мебель придумывать.

— Девочки, наверное, совсем не видят отца.

— Чаще по телевизору, чем дома. Но он всегда к ним заходит, когда бы ни пришел.

Вообще у нас уговор с Машей и Катей, что они должны ложиться спать в одиннадцать. Если просрочили, то в субботу никого не приглашают в гости. Это, наверное, слишком строго, но иначе они будут сидеть до трех ночи. Я за самоконтроль. Если сидят до трех, то знают, какие будут последствия.

— А из папы они, наверное, веревки могут вить?

— Из их папы веревки вить никому не удастся.

«Женщины одаренные, а мужчины просто известные»

— Что это за книжка лежит, на немецком языке? Вы читаете по-немецки?

— Да, эту подарила преподавательница дочек. Она немка. Очень любопытный подарок, и трогательный. Я еще ее не прочитала.

ВЛАДИМИР ПУТИН:

Знаете, как книжка называется? Жена перевела как «Способные женщины в тени великих мужчин». Но это не совсем точно. Буквальный перевод: «Одаренные женщины в тени известных мужчин». Мне кажется, так звучит гораздо менее приятно для мужчин. Женщины — одаренные, а мужчины — просто известные.

— У женщин, которые находятся в тени мужчин-политиков, наверное, непростая жизнь. Женщине все же хочется внимания, чтобы ее носили на руках…

— Меня не нужно носить на руках. Я, наверное, из той категории женщин, о которых сказано: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Есть женщины, которых не носят на руках.

— Но зато буквально все интересуются женами известных политиков. Вы уже успели обидеться на прессу?

— «Обидеться» — неточное слово. Обижаются обычно на близких людей, которые тебе небезразличны. Неприятно — бывает. Неприятно, допустим, когда журналисты приходят к моей маме и сестре и требуют интервью. Без всякого предупреждения, пользуются их простотой. Неприятно, когда где-то копаются в твоей биографии.

Неприятно, когда врут.

— А муж как относится к прессе? Смотрит телевизор?

— Новости, иногда кино.

— Реагирует как-то?

— Или смеется, или возмущается, или расстраивается. Вполне эмоционально реагирует, я бы сказала. И вечером в субботу или воскресенье, если бывает дома, смотрит аналитические программы.

ВЛАДИМИР ПУТИН:

Я читаю все газеты. Именно газеты, а не дайджест. Все равно, в каком порядке.

Начинаю с той, которая лежит сверху. Читаю «Известия», «Комсомолку», «Советскую Россию», «Коммерсантъ»… Новости смотрю, если есть время. «Кукол» видел пару раз всего. Меня не раздражает, а друзья обижаются. Ну, друзья, может, и имеют на это право.

— У вас есть друзья?

— У меня лично три подруги.

— А у мужа?

— Мне вообще казалось, что у Володи пол-Питера знакомых. У нас всегда был полный дом народу. Особенно в выходные дни. Да и в будни. Всегда кто-то заходил. В основном по его инициативе. Он любит общаться с людьми, иначе, мне кажется, он сейчас не выдержал бы этой нагрузки. Да и сюда приезжают друзья из Питера.

Останавливаются у нас.

ВЛАДИМИР ПУТИН:

Недостаток общения с друзьями сильно меня подавляет эмоционально. Потому что у меня очень хорошие друзья. И на самом деле, это часть нашей жизни, это мы, это часть нас самих. Я это остро почувствовал, когда за границу уехал. Первые годы страшно скучал по друзьям. Просто без них пустота и одиночество. Хотя и нагрузка была на работе, и семья, и дом. Я понял, что мы же самовыражаемся в друзьях. После третьего года в Германии наступил период адаптации, появились новые связи. И я вдруг с тревогой почувствовал, что меня не тянет в отпуск.

Правда! Испугался даже.

У меня много знакомых, а близких людей наперечет. Они никуда не делись. Они меня никогда не предавали. И я их тоже. Это, на мой взгляд, то немногое, чем стоит дорожить. Даже не знаю, ради чего можно было бы предать друзей. Карьера? Сама по себе она не очень меня привлекает. Только как возможность реализовать себя, сделать что-то интересное. А как же можно самореализоваться, если ты себя предаешь? Я на это так смотрю, просто. Если же смотреть на карьеру как на способ прорываться к власти, чтобы командовать или зарабатывать деньги, и ради этого ты готов лишиться всего — ну, это другое дело. А если у тебя есть жизненные приоритеты, ориентиры и ценности, то ты понимаешь, что нет смысла жертвовать собой и теми, кто является частью тебя. Просто нет смысла: потерь больше, чем выигрышей. Так получается.

— Вам наверняка приходится ходить на приемы, вести с мужем светскую жизнь, быть на виду, соблюдать этикет. Вас это не тяготит?

— Ну если есть с кем поболтать, то нет. Что касается одежды, то даже приятно.

Женщине всегда приятно красиво одеваться. Другое дело, что сама политика никогда меня не интересовала. Вот это скучно.

— А что вы предпочитаете носить — юбку или брюки?

— Сейчас юбки, а раньше — брюки. В повседневной жизни люблю трикотаж юбку и свитер. А в официальных случаях теперь приходится носить костюмы.

— Раньше жены руководящих работников одевались в закрытой секции ГУМа. А вы куда едете, если хочется что-то купить?

— В магазины, как и все. Вот недавно съездила в «Эскаду» и купила брюки и свитер, которые сейчас на мне. Неделю ездила по городу и искала себе сапоги. Так и не нашла. Ничего не подошло.

— А мужу тоже вы покупаете одежду?

— Какое-то время покупала я. Да и сейчас иногда. Он никогда не придавал значения одежде. У него всегда было два, максимум три костюма. Ну, еще джинсы, рубашки.

Дома он ходил в джинсах и свитере. Очень непритязателен в одежде. Сейчас, поскольку все время на публике, стал к этому относиться внимательнее, но не более того.

— Многие обратили внимание, что раньше рукава костюмов были длинноваты. Теперь все нормально.

— Просто раньше этим занималась я, и иногда ленилась подшивать. Теперь появилась возможность делать это в ателье.

— Если вы ему купите галстук, он безропотно наденет?

— Только если будет подходить к рубашке и костюму. Безропотно он ничего не делает.

— Раньше у вас были длинные волосы, а теперь — стрижка. У кого вы стрижетесь?

— У Ирины Барановой. У нее стриглась и Наина Иосифовна Ельцина. По-моему, Ирина — замечательный мастер. У нее свой салон.

— А мужа кто стрижет?

— Есть какие-то мастера — то ли в ФСО, то ли в ФСБ. Стрижке он тоже никогда не придавал особого значения. Я люблю, когда он пострижен совсем коротко.

— А отдыхать вы ездите вместе?

— Раньше ездили. Два раза на Куршскую косу. За границей были. А теперь…

Знаете, я больше не строю планов. Раньше строила, и когда они рушились или не сбывались, мне было всегда ужасно больно, плохо, обидно. А потом я поняла: проще всего, чтобы не было разочарований, не строить планов — ни совместного отдыха, ни праздников, ни отпусков…

— Как-то вы очень грустно это сказали.

— Да нет. Я же понимала, что так будет. В конце концов, если бы меня волновала только моя личная судьба, то я бы в какой-то момент сказала мужу: «Володя, я тебя просто умоляю, не надо этого ничего. Давай останемся в стороне. Давай будем жить по-другому». Но я же не сказала.