Паханы

Конечно, карьера вышибалы не соответствовала амбициям Малыша, и в свободное от службы время он занялся мошенничеством. Его группа «наперсточников» обосновалась на Сенном рынке. Львиную долю прибыли приходилось отдавать бригадиру, им был тогда бывший мастер спорта по борьбе Владимир Кумарин, Тамбовский Кум.

К 1989 году, когда над тамбовцами стали сгущаться милицейские тучи, Малышев уже был в криминальном мире достаточно заметной фигурой. Он почти на равных держался с такими известными авторитетами, как Герцог, Марадона, и находился в одной весовой категории со Слоном, Бройлером, Стасом. Но уже тогда его выделяли среди других природная сообразительность, хитрость, умение мыслить логически.

Когда Кум и его команда загремели на нары, Малыш, оставшись на свободе, на всякий случай совершил вояж в Швецию. Оттуда он распространил слух о своей трагической гибели в бандитской перестрелке. И только после того как судебный процесс закончился, Малышев вернулся в Северную Пальмиру.

Шел 1991-й год. Частному предпринимательству дали зеленую улицу. Вместе с ним льготный режим получила паразитирующая на нем преступность. Приток спортсменов, переквалифицировавшихся в рэкетменов, усилился. К ним же примыкали сокращаемые военные, все, кто оставался не у дел.

За короткое время Питер из респектабельного города с ориентацией на западную культуру превратился в настоящую бандитскую империю. Словно грибы после дождя, стали появляться самые разные бандитские группировки, которые формировались по принципам землячества: архангельская, азербайджанская, дагестанская, воронежская, воркутинская, кемеровская и другие.

Вот им-то, новоявленным бандитам, ничего не имеющим за душой, кроме огромного желания заполучить все и сразу, признанный авторитет Малышев бросил клич: все под мой, самый грозный, стяг, что даст каждому право действовать не в одиночку, а от моего имени, мне же — часть прибыли с бандитского промысла. Таким образом Малыш выписывал всем желающим реальную лицензию на рэкет.

Примерно в 92-м году ходила и байка о том, что однажды в офис в «Пулковской» пришел тринадцатилетний воришка со словами: «Александр Иванович, я принес вам долю…» Для подростка Малышев был кумиром. Надо сказать, что имя этого человека активно использовали и джентльмены удачи, и бизнесмены, и мелкие торговцы. Чтобы избежать беспредела, коммерсанту достаточно было установить в витрине торговой точки табличку: «Под охраной Малышева А.И.». Но те, кто пользовался этим, не имея права, горько расплачивались за самоуправство.

Пожалуй, этот период в жизни Малышева можно считать самым звездным. Он безраздельно господствовал в Петербурге и пытался устанавливать связи с Москвой, ориентированной больше на воров в законе. Рассказывали, что он был близко знаком с Витей Калиной. Последний неоднократно бывал в городе на Неве. Потом, после его убийства, московским связником императора из «Пулковской» стал Олег Романов.

Из петербургской криминальной хроники:

В октябре 1992 года Александру Малышеву и девяти его подельникам были предъявлены обвинения в бандитизме. Позднее число арестованных увеличилось до тридцати четырех. Все они якобы принадлежали к кирпичевской преступной группировке. Сам Малышев это полностью отрицал, признавая лишь, что знаком с Владиславом Кирпичевым как с «завсегдатаем хороших ресторанов». Арестованым инкриминировалось вымогательство с некоего бизнесмена около 1 миллиона немецких марок..

Это была одна из самых скандальных историй, в которой, словно в капле воды, отразился «малышевский» стиль. Из-за этого «пивного дела» Александр Иванович в третий раз оказался на арестантских нарах. К тому времени он был солидным человеком и больше интересовался реальным бизнесом, предпочитая торговлю антиквариатом и автомобилями. Кроме этого, он контролировал несколько игорных заведений, прибирал к рукам шоу-бизнес. Так, существует версия, что Малышев имел самое прямое отношение к музыкальному центру Киселева. Он выезжал за границу как его представитель, и на выделенные им средства проводились музыкальные массовые праздники «Виват, Санкт-Петербург!» и «Белые ночи рок-н-ролла».

Однако вернемся в сентябрь 1992 года. Тогда в Санкт-Петербургский РУБОП поступила оперативная информация, из которой следовало, что малышевцы взяли в заложники коммерсанта Дадонова и пытаются выбить из него около миллиона дойчмарок, которые тот собрал в качестве кредита под оплату крупного контракта по поставке пива в Россию. Но это, так сказать, уже конец дела. А начало его было более интересным.

Дадонов сам обратился за помощью к Малышеву. Произошло это через Владислава Кирпичева. Коммерсант попросил защиты от «наехавших» на него кавказцев.

Как выяснилось, Дадонов, собрав с будущих клиентов деньги, сам оказался в достаточно щекотливом положении. Контракт он проплатил, а пивные поставки задерживались. Среди его кредиторов были коммерсанты, через которых в выгодное дело вложила свои средства для отмыва дагестанская преступная группировка. Темпераментные южане, не привыкшие долго ждать, почуяв неладное, «наехали» на держателя контракта и потребовали в резкой форме либо пиво, либо деньги. Вот здесь-то среди главных действующих лиц и появились Кирпичев, а потом Малышев и Берлин. Последний в бандитской иерархии занимал пост советника императора, главного махинатора, через которого незаконный «черный нал» превращался в праведно нажитый капитал, оседающий за границей.

В результате разведки, проведенной Берлиным, специально мотавшимся в Германию, было установлено, что на «пивном деле» можно сорвать очень приличный куш без особых усилий. Надо только умело провести разводку. А уж по этой части команда Малышева поднаторела так, что ей вряд ли нашлись бы в городе на Неве равные соперники. У них в арсенале имелось несколько отрепетированных спектаклей по выколачиванию денег. Тот, что предстояло разыграть, входил в число коронных номеров.

По сюжету малышевской пьесы определенная роль в предстоящем спектакле отводилась и дагестанцам. С ними обговорили план действий, определив, какой будет их доля прибыли. После этого перешли к конкретным шагам.

Наезд обиженных кредиторов, дагестанцев, должен был перерасти в похищение коммерсанта. Так и сделали. После этого над жертвой учинили издевательства в стиле изощренных нравов Востока.

Дадонов был истерзан и почти сломлен, когда на сцене появился Кирпич в роли ангела спасителя. Его команда чуть не с боем вырвала полуживого предпринимателя из рук мучителей. Все обставлялось достаточно эффектно, но только для единственного зрителя, которым на этом спектакле и был не кто иной, как Дадонов.

Как известно, за специально поставленное зрелище, если оно, конечно, не благотворительная акция, следует платить. В этом случае платить следовало еще и за освобождение. Поэтому Кирпич ласково предложил Дадонову включить в цепочку проворачиваемого им пивного контракта еще одну фирму.

— Мы же не разбойники какие, чтобы снимать последние портки с ближнего, — вполне дружески повел беседу Вячеслав Владимирович. — Понимаем, в каком затруднительном положении вы находитесь. Потому за предоставленную помощь нам хватит и того, если станем партнерами.

— Хотите сказать, что сами заработаете то, что потратили, и еще получите прибыль? — Коммерсант не хотел так просто делиться лакомым куском, из-за которого он столько пережил.

— Не мне учить, что пока лишь планируемая прибыль — воздух.

— Ничего себе воздух! Это… — Дадонов даже потерял дар речи. И было от чего. Новые партнеры делали заявку чуть не на полмиллиарда долларов. Это почти весь контракт.

— Да не волнуйтесь так, старина. Все средства так и останутся вашими. Наш партнер в Германии лишь прокрутит их. Вы останетесь при своих интересах. Да разве же могут друзья поступить иначе? А мы друзья. Не правда ли? Иначе стоило бы совать за другого голову в петлю…