Россия. Сталин. Сталинград: Великая Победа и великое поражение

И понимает же он, кто были, скажем, Меншиков Александр Данилович, сподвижник царя Петра, или Потемкин Григорий Александрович, помощник и любимец Екатерины, или хотя бы Плеве Вячеслав Константинович, николаевский министр внутренних дел… Попробуй сказать, что он не знает и не понимает, кто сии фигуры уже далекого прошлого! Это обвинение в невежестве. А вот кто такой его современник Куйбышев, не желает знать. В чем же дело? Почему?

Думается, у Куйбышева гораздо больше оснований остаться в памяти народа, в нашей истории, чем у самого Гранина― в истории нашей литературы. Мне кажется, что вскоре после того, как Даниил Александрович исчезнет со страниц газет и с экрана телевидения, многие перестанут понимать, кто был этот деятель.

ЯБЛОЧКО ОТ ЯБЛОНИ

Читатель Н. прислал мне 11(413) номер газеты «Вестник Замоскворечья». Главный редактор― Андрей Востриков, считающий В. Резуна «военным историком».

Самый большой материал номера ― две с половиной полосы ― беседа главного редактора с жителем Замоскворечья генерал-лейтенантом авиации Степаном Микояном, сыном Анастаса Ивановича Микояна (1895―1978). Номер посвящен годовщине начала Великой Отечественной войны.

С. Микоян не только сын известного советского политического деятеля, члена Политбюро, Героя Социалистического Труда, но и племянник знаменитого авиаконструктора Артема Ивановича Микояна (1905―1970), члена партии с 1925 года, тоже Героя, лауреата Ленинской и шестикратного лауреата Сталинской премий, а сам Степан Анастасович в детские годы был пионером, лет десять пребывал в комсомоле и лет сорок в партии. И вот при таком-то биографическом антураже, советском-пресоветском, генерал вдруг на старости лет заскучал, затосковал, загрустил, закручинился. Да о чем же? Оказывается, о далеком прошлом, которого он и не видел, и не нюхал. Вот, говорит, живу я на улице Большая Пионерская. Как мне, бывшему пионеру, бывшему коммунисту отвратительно это! «Ведь раньше-то она называлась Дворянской. Надо бы вернуть прежнее имя».

Ну, что ж, сейчас много расплодилось печальников о прошлом. Особенно в литературно-художественной среде. Вот, скажем, писатель Дмитрий Жуков, отец многолетнего вице- премьера. Представьте себе, потерли ― оказался дворянин! Будучи уверен, что манифест Петра Третьего от 18 февраля 1762 года «О вольности дворянства» не утратил силу, он позволяет себе отменные дворянские вольности. Так, однажды в юбилейный год Победы написал в «Литгазете», что Сталин явился на Тегеранскую конференцию со своей дойной коровой. Тиран, говорит, очень любил перед схваткой с акулами империализма выпить стаканчик парного молока. Без этого не мог… А еще поведал в той же «Литературке» в День Победы, что наши солдаты, сидя в окопах (в которых сам-то он никогда не сиживал), прямо тут же и оправлялись… И на этом не остановились их благородие. Счел также нужным просветить соотечественников о том, что во время войны некоторые церкви пострадали от огня Красной Армии, а вот фашистские оккупанты, видите ли, открывали церкви. Ну, для отдохновения от грабежей и расстрелов пленных, партизан, всех, кто не нравился. Вот такие дворяне у нас пошли…

Но в случае с С.Микояном еще вот что примечательно. В свое время Советская власть в лице Управления делами Совмина дала ему роскошную квартиру в известном правительственном Доме на набережной. (Надо ли говорить, что бесплатно!). Но в 1978 году там начался капитальный ремонт и Микояну в не названных им упомянутых выше правительственных инстанциях предложили другую квартиру. Выбор ему предложили, конечно, богатый. Покидая прежние хоромы (уж поверьте, что хоромы: я бывал там в квартире № 6, в которой жили адмирал Арсений Головко с женой Кирой Ивановой, известной артисткой МХАТа), иные жильцы оставляли сии хоромы родственникам. Мы, говорит Микоян, «долго выбирали из предлагавшихся вариантов…» Еще бы! Чей сынок- то… И нам, говорит, понравилась квартира на Большой Пионерской. Тогда, при Советской власти, название улицы никого в семье Микояна не смущало. О чем речь! Ведь квартирка-то была роскошней, чем прежняя. (Надо ли напоминать, что и ее дали бесплатно.). И однако же человек теперь мучается, мечтает жить на Дворянской. Жуков, ну возьмите вы дядю Степу в дворянство!.. А не переехать ли вам, драгоценный Степам Анастасович, допустим, на улицу Солженицына, бывшую Большую Коммунистическую? Там очень было бы по душе, очень!.. Интересно, а что стало с московским мясокомбинатом имени А.И. Микояна ― как ныне именуется? Вполне могли дать ему имя Чубайса или Радзинского.

Так как во многих суждениях и оценках отец и сын Микояны весьма единодушны, а порой сын просто пересказывает воспоминания отца, кое в чем и обгоняет, превосходит его, то, видимо, целесообразно сперва сказать кое-что об отце.

А.И.Микоян в двадцать пять лет уже был секретарем Нижегородского губкома партии, в двадцать семь― член ЦК, в тридцать и последующие двадцать пять лет― нарком внешней и внутренней торговли, пищевой промышленности, одновременно с 1937 года ― заместитель главы правительства, после смерти Сталина с 1955 года ― 1 — й заместитель, в 1964― 1965 годы ― Председатель, потом член (1965 ― 1974) Президиума Верховного Совета СССР. Словом, с молодых лет человек долгие годы занимал самые важные, даже важнейшие и высокие, даже высочайшие партийные и государственные должности: депутатом Верховного Совета был с 1937 года ― 36 лет, в Политбюро с 1926 года до 1976 ― 50 лет, т. е. гораздо дольше, чем даже Сталин, а членом ЦК ― 54 года, тут рядом с ним никого и близко нет. Разумеется, все эти посты, должности и награды получены были не без содействия Сталина.

Работал он на всех постах, надо думать, добросовестно, энергично, со знанием дела, о чем свидетельствуют и длительность пребывания на этих постах, и обилие полученных орденов, и звание Героя. Однако при всем этом Анастасу Ивановичу не удалось избежать меткого прозвища: от Ильича до Ильича ― без инфаркта и паралича. Рассказывали о нем и такой анекдот (один из его вариантов приводит Рой Медведев в книге «Они окружали Сталина». ― М.,1990), который я слышал в таком варианте. Однажды на заседание Политбюро все его члены явились в мокрой одежде ― на улице шел проливной дождь, гроза. И только один Микоян пришел абсолютно сухим. Его спрашивают: Анастас Иванович, как удалось? А я, говорит, ― между капельками, между струйками, между молниями. Тот же Медведев пишет, что американский историк А.Улам в книге о Сталине заметил: «Размышляя об искусстве политического продвижения, мы обращаемся обычно к примеру Талейрана. Но Талейран был дилетантом по сравнению с профессионалом Микояном» (Цит. соч., с. 218). Тут мне вспомнилось, что когда-то, работая в «Литгазете», я получил письмо

4 Россия Сталин

из Армении, автор которого уверял, что настоящая фамилия Талейрана ― ТалейрЯн. Однако нельзя не заметить, что Анастас Иванович занимался отнюдь не только своим «политическим продвижением». Он славно поработал для страны.

Но был, похоже, еще и такой прискорбный факт, о котором В.П.Пронин, председатель Моссовета (1939―1945), рассказал в беседе с заместителем главного редактора «Военноисторического журнала» С.Г.Ющенко: «В октябре 1941 года Микоян сбежал из Москвы. Я узнал об этом так. 18 октября часов в 12 дня мне позвонил Сталин. Грубо ругая работников Наркомвнешторга и Микояна, который ведал работой этого ведомства, Сталин сообщил, что эти люди покинули Москву и бросили на таможне несколько сот тонн редких металлов: молибден, вольфрам и т. д. Сталин спросил, не может ли Моссовет организовать погрузку этих металлов… В течение двух дней ценные металлы были отправлены на восток.

Сталин ничего не забывал. Когда в 1952 году на XIX съезде Микояна исключали из состава Политбюро, он ему этот случай припомнил» (ВИЖ № 10'91, с. 40)'.

А последующие годы выявили одну поистине драматическую сторону его долгой политической жизни. С молодых лет работая под руководством Сталина, будучи, по сути, близким ему человеком, как тогда говорили, соратником, Микоян едва ли не громче всех нахваливал Сталина. Его усердие в этом уж так зашкаливало, что просто поверить трудно. Так, в 1934 году назначили Микояна наркомом пищевой промышленности. Прекрасно! А в 1935-м на Первом Всесоюзном совещании стахановцев Микоян счел нужным привести такой пример дара предвидения вождя: «Товарищ Сталин давно нас предупреждал, что с культурным ростом страны уровень потребления водки будет падать, а расти будет значение кино и радио». Понимаете, мол, какой гений?