Руина, Мазепа, Мазепинцы

грамоты на маетности и мельницы переяславскому протопопу, ка-

невского Успенского монастыря игумену, гадячским и любечским

мещанам, Печерскому монастырю - грамота на владение

местечком Смелым с четырьмя деревнями, и городам: Киеву, Пере-

яславу, Нежину, Каневу, Чернигову, Псчепу, Гадячу, Стародубу, Козельцу и Остру - грамоты, подтверждавшие их, уже прежде

бывшие у них, магдебургские права и привилегии, обещалось

мещанам этих городов царское милостивое жалованье и призрение, а доходы хлебные и денежные назначалось собирать и отдавать

в казну впредь воеводам и приказным людям.

Угождая всеми способами Москве, Бруховецкий готов был

бить челом о всем, что, по его соображениям или, быть может, по прямому внушению от москвичей, московскому правительству

пришлось бы по вкусу. Так, он просил, чтобы в Киев прислан

был из Москвы русский святитель и малороссийское духовенство

не зависело бы от митрополита киевского, утвержденного властью

польского короля. Это очень понравилось московскому

правительству, потому что таким способом в его волю отдана была бы

важнейшая сторона общественного строя в Малороссии. Но с

обычною московскою осторожностью на это гетману дан был такой

нерешительный ответ: о таком важном предмете будет учинена

1 Судья Забела- - села: Обтов, Ревутинцы, Лучишки, Погореловку, Ковенки; войсковой писарь Шийкевич - Покурницу и Ковчин; полковники: киевский Дворецкий - Серединку, Надиновку и Бурки; нежинский Гвинтовка - село Нехаевку; лубенский Гамалея - Хорутовку и

Хицы, а переяславский Ермолаенко, оставленный наказным гетманом -

город Домонтов над Днепром.

64

ссылка с цареградским патриархом, и, смотря по ответу, какой

получится от патриарха, учинен будет царский указ.

Малороссияне, посетившие тогда с гетманом Москву, были

обласканы и могли возвратиться на родину с приятным

впечатлением, но не такая судьба постигла одного из них, писаря Захара

Шийкевича. Был пир у князя Юрия Алексеевича Долгорукова, куда приглашены были гетман и малороссийские старшины.

Шийкевич, подпивши, начал браниться с переяславским

протопопом Бутовичем, назвал его <брехуном> (лжецом)- и замахнулся

на него ножом. Протопоп отнял у него нож, Шийкевич замахнулся

на протопопа вилкою, и тут же, разгорячившись, начал <лаять>

позорными словами и судью, и полковников. После такого

безобразия войсковой арматный есаул Щербак подал на Шийкевича

челобитную в таком смысле: Войску Запорожскому чинятся от

него налоги и тягости, бьет и увечит людей невинно и ставится

пышнее боярина и гетмана; гетман с своей стороны доносил, что

Захар бил Ивана Сербина и двух подписков канцелярских и

одному из них голову повредил. Шийкевич, по желанию гетмана, был сослан в Сибирь.

Замечательно, что бывшие около гетмана при первой же

возможности покушались тайно вредить ему в высших кругах

московского правительства. Киевский полковник Дворецкий по

секрету говорил Желябужскому; <гетмана выбрали полковники, и он

ими только держится, а простые козаки его не любят. Теперь

наши говорят, будто я его наустил жениться в Москве. Боюсь, что про меня так будут говорить козаки. Пусть бы государь указал

гетману о всяких делах с нами говорить, а не говоря с нами -

не велел бы ему ничего начинать>. Между тем, тот же Дворецкий, так исподтишка отзывавшийся о гетмане, заискивал расположения

Бруховецкого и просил дозволения женить сына своего на

гетманской свояченице. В нравах того века было наговаривать на

сильных и в то же время искать у них милости и благосклонности.

Так относились старшины и полковники к своему гетману, так

и гетман раболепно, но двулично, относился к московской

верховной власти, что и доказал впоследствии.

На отпус’ке своем Бруховецкий еще получил на 400 руб.

соболей, протопоп - на 300 руб. лисиц; старшинам и полковникам, всего двадцати человекам, дано по сорока соболей, в 80 руб.

каждый сорок, а козаки и прочие, в числе 296-ти, получили по паре

соболей в 3 рубля; некоторые же еще по другой паре в 2 рубля.

Кроме того, гетман, старшины и полковники на прощанье

получили по кубку, по куску шелковых материй и по куску

английского сукна. 20-го декабря оставил Москву гетман со всею своею

ассистенциею, в сопровождении пристава Леонтьева, которому

указано было проводить гостей до Путивля и наблюдать, чтоб

3 Заказ 785 65

русские люди не делали обид малороссиянам, а малороссияне —

русским людям на всем пути своем.

. VIII

Высокомерие Бруховецкого. - Доносы его в Москву

на некоторых лиц. - Корыстолюбие гетмана. -

Народные своевольные купы. - Пререкания гетмана

с великорусскими воеводами. - Пререкания с

епископом Мефодием по вопросу зависимости

малороссийской церкви от Москвы. - Объяснения

Мефодия и киевских духовных с боярином

Шереметевым. - Мефодий хочет настроить

Шереметева против Бруховецкого. - Заступничество

Мефодия за киевских мещан пред Шереметевым. -

Дьяк Евстрат Фролов. - Козни киевского полковника

Дворецкого против гетмана.

Важным и грозным человеком воротился в Украину Иван

Мартынович Бруховецкий, обласканный московскою властью с

небывалым для козака титулом боярина-гетмана. Тотчас в Украине

начал он показывать свою силу и влияние, какое приобрел в

столице. Писаря Шийкевича спровадил он в Сибирь, еще будучи

в Москве; теперь, по возвращении, такая же судьба постигла

войскового судью Юрия Незамая. Еще прежде, когда Бруховецкий

находился в Каневе, Незамай без приказания гетмана выдал

проезжий лист женам пяти каневцев, навлекших на себя гнев

гетмана; за это Бруховецкий тогда же поколотил судью и приказал

заковать в кандалы, а по возвращении своем из столицы отправил

в Москву, откуда Незамай был сослан в Казань. И других лиц, на которых гетман имел подозрение, упрятал он тем же путем.

Так, он отправил с Огаревым в Москву каких-то пять колодников, потом оговорил перед верховным правительством лубенского

полковника Гамалею, бывшего овручского полковника Децика и

какого-то Карпа Давидовича, приказавши в то же время взять их

под стражу. Он писал также на Дмитрашку Райчу. Этот человек, родом волох, прибыл в Украину с ватагою волохов и служил у

Дрозденка; не покорившись Дорошенку, после падения Дрозденка, перешел он с волошскою ватагою в 500 человек на левый берег

Днепра и получил дозволение жить в Глуховском уезде. Теперь

гетман указывал на его неблагонадежность, просил услать его в

Смоленск; но малороссийский Приказ велел отправить

Дмитрашку Райчу в заднепровские украинские города и сообщил гетману, что он может судить всех по своим войсковым правам, а

присылать в Москву может только таких, от которых <чает какого-нибудь

дурна>, когда они останутся на свободе в малороссийском крае.

Бруховецкий своим челобитьем о введении воевод и

великороссийского управления в Малороссии угождал Москве, но это в

сущности отнимало у самого гетмана его выгоды, так как гетман должен

66

был воеводам уступить важную часть управления в Украине.

Теперь Бруховецкий хотел по крайней мере воспользоваться

временем, пока не приедут воеводы, и выбрать для себя и для своих ко-

зацких старшин по возможности больше с мещан и с поспольства

поборов в тех статьях, которые должны будут перейти в ведение

воевод. Подначальные гетману старшины и полковники принялись, по приказанию гетмана, за такие сборы, сопровождаемые

грабежами, насилиями и побоями. Гетман обложил имения духовенства и

монастырей под предлогом составления описи доходных статей, отнимал под разными предлогами у многих владельцев угодья и