Конец какка-ду (нанотехнологии погубят капитализм)

Английская промышленная революция отнюдь не случайно совпала с ограблением Индии и опиумными войнами в Китае.

Капитализм шагал по планете, разбивая закрытые общества, выкорчевывая локальные культуры, уничтожая бесперспективных аборигенов, заставляя перспективных туземцев работать на него, вовлекая целину за целиной в хозяйственный оборот, вытравливая религиозные, социальные, сословные, моральные и прочие ограничения на рост капитала…

Капиталист юридически может быть связан со своими работниками трудовым договором. А может и не быть. Тогда их соединяют отношения неэквивалентной купли-продажи. Ковер, который выткала пакистанская девочка, принес ей заработок в двадцать долларов, в то время как цепочка торгашей наварит на её труде еще тысячу долларов. То же самое относится и к команде китайских программистов, создавших компьютерную игру, от движка до графики. Они получат за свой подвиг пару тысяч долларов, в то время как американская фирма, которая растиражирует эту игру и упакует её в пестрые коробочки, разбогатеет на несколько миллионов. Особый случай — это экономическая конкиста, когда капиталисты напрямую захватывают плоды общественного труда. Наиболее яркий примеры такой конкисты в новейшее время мы имеем на просторах России, где к каждой нефтекачке времен двадцать седьмого съезда был незримо добавлен финансовый насос, перекачивающий нефтедоллары в западные банки.

Взаимоотношения между эксплуататором и эксплуатируемым как будто различны, а вот результат один и тот же. Синяя птица по имени «какка-ду» всегда поможет капиталисту присвоить прибавочную стоимость, созданную чужим трудом, чужими мозгами и чужими руками. (Справедливости ради отмечу, что капиталист тоже может лично поучаствовать в созидательном процессе, но это будет лишь единичный, пусть и квалифицированный, вклад в систему общественного труда)…

И вот капитализм практически дошел до так называемой постиндустриальной или информационной фазы…

Вкалывать всерьез — это уже, как правило, занятие для туземцев, проживающих на периферии, за пределами капиталистических метрополий. Одни туземцы применяют самый минимум знаний, не больше, чем требует утренняя гимнастика: вставил, вынул, закрутил, завинтил. Другие, напротив, ворочают пластами многолетнего образования. Но, в любом случае, стоимость рабочей силы составляет все меньшую часть от конечной стоимости продукта. Стоимость потребляемых материалов и износа «железа» существеннее, но тоже не слишком значительна. Все большую стоимость, в абсолютном и относительном значении, имеет Код.

А в перспективе, ничто, кроме Кода, не будет иметь ценности. Ведь Всемогущий Код отменит любые ресурсные ограничения, найдет выход из любого положения.

Как часть Кода можно рассматривать и схемы по присваиванию Кода. Это лицензии и прочие способы «огораживания» технологической информации. К самой важной информации относятся секреты использования массовой психологии. С недавней времени потребитель узнает о том, что ему требуется, не от самого себя, не от своего желудка или, предположим, гениталий, а от фирм-производителей. «Тебе — твое мнение» (Dir Deine Meinung) значится на рекламных щитах массового немецкого таблоида «Бильд». Лучше не придумаешь… Экономика удовлетворения естественных потребностей превращается в экономику разжигания низменных наклонностей. Большая часть продаваемого программного обеспечения относится к играм, подавляющая часть игрового софта ориентируется на рефлексы, которые нам достались в лучшем случае от рептилий. Догнать, убить, трахнуть… К Коду относятся и политтехнологии. Стадо потребителей надо не только приучить к постоянному «жеванию» вне зависимости от реальных потребностей, но и удовлетворить морально, имитируя всеобщее участие в принятии государственных решений. Поэтому во время отправления «демократических процедур» не ожидайте дискуссий по поводу равного доступа к Коду и другим общественным ресурсам. Элита, владеющая Кодом, устроит замечательный цирк, будут клоуны, называемые «кандидатами в президенты», будут аттракционы типа партийных съездов…

И вот, где-то на этом пути в рыночную бесконечность на радость капиталу появляются нанотехнологии.

5. Там, за рекой, в тени деревьев

Это сладкое слово «нанотех» сегодня применяется по отношению к технологиям, которые манипулируют материей как минимум на молекулярном уровне, задавая её свойства и функции.

Нетрудно предвидеть вопрос от публики. Ну как тут может пострадать капитализм, если ведущие капиталистические страны и транснациональные корпорации сосредотачивают у себя исследования и разработки в этой области, энергично высасывая все подходящие интеллектуальные ресурсы из стран второго и третьего эшелона. (Та же элитная образовательная система России бесплатно готовит мозги для американского нанотехнологического сообщества уже на протяжении последних 10–15 лет).

Вопрос на сто долларов. Придется покопаться в сущности нанотеха.

Нанотехнологии — это жемчужины современных знаний, тщательно защищенные от постороннего глаза и способные принести огромную прибыль.

Рассмотрим лишь несколько практических решений «ближнего прицела».

Углеродные нанотрубки, кремниевые нити, алмазные волокна и другие гибкие материалы с огромной прочностью на разрыв сделают возможными лифты на орбиту и висячие мосты через проливы и моря. С помощью диамантоидных наноплёнок можно будет надувать в одночасье целые города. Растянутые на орбите пленочные зеркала-солетты будут собирать и направлять солнечную энергию в районы холодного климата (чтобы продлить навигацию или увеличить сельскохозяйственный сезон).

Умная одежда будет снабжена бесчисленным количеством наноактуаторов и наносенсоров. Родственные умной одежде силовые экзоскелеты многократно увеличат возможности человека. Представьте дедулю, который, застегнув молнию на своем «внешнем» скелете, мигом превратится в Клода Ван-Дамма. Экзоскелет будет не только на два порядка увеличивать его дедовскую силу, но и давать необычайный диапазон чувствительности, например на электромагнитные поля (от рентгеновских лучей, скажем, «мурашки забегают»), спасать от агрессивной химии, радиации и прочих поражающих факторов.

Интеллектуальный дом, прошитый наноконвейерами и нанокомпьютерами, станет строить и ремонтировать сам себя, обеспечивать своих обитателей теплом и электричеством с помощью бесчисленных нанотрубчатых устройств, преобразующих энергию солнца, ветра и волн.

На небе мы увидим аэрозольные дисплеи размером с приличную тучу. Станет возможной реклама пива и зубной пасты размером с половину небосвода. Телевизоры-пузыри, никогда не лопающиеся благодаря нанотехнологическим поверхностно-активным веществам (ПАВ), будут летать по комнатам и улицам. Программируемые ПАВ сделают возможными «жидкие вещи». Сверхпроводящие наноразмерные транзисторы перенесут мощности мэйнфрейма в компьютер, размером с зубную пломбу. Отсутствие трения у шарикоподшипников превратит любой драндулет в болид. Мириады наносенсоров и наноботов будут охранять вашу жизнь и имущество, обладая распределенным интеллектом не ниже, чем у птичьей стаи или рыбьего косяка.

Из медицины и биологии стоит упомянуть искусственные молекулы-абзимы, соединяющие свойства антител и энзимов, способные адресно поражать раковые клетки (от смерти будет спасать одна единственная таблетка). Патрульные наноустройства будут обнаруживать любые вредные факторы в тканях тела, информировать об этом мозг через нервные волокна и принимать немедленные меры по устранению вреда, включая отстрел бактерий, демонтаж грибков, глистов, больных клеток и холестериновых залежей. Наномаркеры, прилипающие к больным клеткам, сделают болезни видимыми в оптическом диапазоне. Роботы-васкулоиды и роботы-респироциты, постоянно находящиеся в крови, будут поддерживать жизнедеятельность человека, даже в самой экстремальной ситуации (ранение, шок, кома). Наноботы-энзимы будут проводить необходимые генные модификации в конкретных тканях и органах.