Пионер научной фантастики

Нельзя не изумляться тому, что эта замечательная сатирическая картина американской империалистической политики была дана Одоевским не только за много десятилетий до испано-американской войны и захвата о. Кубы и Филиппин, до коварного отторжения Панамского перешейка от Колумбии и экспансии в Южной Америке, но даже до войны США против Мексики 1846–1848 годов, не говоря уже о нынешней политике «с позиции силы».

Одоевский яркими красками изображает, как от первоначального подъема Бентамия перешла к задержке всякого развития науки, техники и культуры вообще, к обострению классовых противоречий, непрерывным внешним и гражданским войнам, одичанию и вымиранию населения и, наконец, к полному развалу.

«Исчезли все великие предприятия, которые не могли непосредственно принести какую-либо выгоду или которых цель неясно представлялась ограниченному, корыстному взгляду торговцев… Все, что не было направлено прямо к коммерческой цели, словом, что не могло приносить процентов, было названо мечтами… Науки и искусства замолкли совершенно: не являлось новых открытий, изобретений, усовершенствований». И опять-таки в этом отрывке поражает не только сила и яркость изложения, но и прозорливость автора. Русский писатель далеко опередил в этом отношении всех западных современников. Ведь даже много десятилетий спустя некоторые западноевропейские писатели в своих научно-фантастических романах нередко идеализировали американский капитализм, а иногда и сулили ему светлое будущее.

Так же мастерски рассказывает Одоевский о растлении и вырождении культуры Бентамии во времена «банкирского феодализма». Невольно является мысль, что речь идет о современной нам гнилой, упадочной «культуре» Голливуда, порнографии, гангстерской литературе и военном психозе.

Отцы боялись своих детей — и не без оснований. «Юный бентамит с ранних лет… научался одной науке: избегать законов… и смотреть на них лишь как на одно из средств извлекать себе какую-нибудь выгоду… Все отвлеченные, общие мысли, связывающие людей между собой, показались бредом, книги, знания, законы нравственности — бесполезной роскошью… Все силы дряхлели в человеке».

Одоевский знает, что, конечно, кроме банкиров, купцов, продажных литераторов и полицейских, в Бентамии есть и трудовой народ — «ремесленники и землевладельцы».

Однако Одоевский не верил в то, что простой народ сможет спасти американскую (и вообще западную) культуру — в этом основная слабость Одоевского и как автора научно-фантастических произведений и как мыслителя вообще, в этом особенно отрицательно проявлялась его классовая ограниченность.

Он был уверен, что Бентамия погибнет и ее население «одичает». Кое в чем повесть Одоевского, опубликованная впервые в 1844 году, перекликается с позднейшими фантастическими рассказами По, также бичевавшими буржуазные порядки Америки, с мрачными предсказаниями Уэллса в «Машине времени». Однако «Город без имени» Одоевского поражает смелой постановкой вопроса о том, что капитализм должен рано или поздно превратиться в невыносимые оковы для научно-технического прогресса.