Дорога к Тангуну (СИ)

За королевским дворцом открывается вид на гору. Кажется, в легенде тоже шла речь о какой-то горе... Конечно же, позже мы выясним, что это совсем не та возвышенность, и называется она Пукхансан, дословно - "гора, которая находится на севере реки Хан". У этой горы, как оказалось, тоже легендарное прошлое. Во-первых, это излюбленное место для альпинистов, которых тянет словно магнитом на покорение вершины высотой около тысячи метров. И любят они оставлять после себя пирамидки из камней. Что это? Узелки на счастье? Во-вторых, три "рогатых" вершины. Почему на них выросли "рога"? Наверное, получить ответы на эти вопросы можно, только поднявшись на Пукхансан.

Родоначальник корейцев, основатель корейского государства

Когда родился Тунгун, люди очень радовались, ведь именно он стал первым правителем Корейского полуострова и назвал свое королевство Чосоном. Сначала, правда, он сделал столицей Пхеньян, но позже перенес ее в Асадал на горе Пэгак или Тхэбэксан. И правил он своим королевством 1500 (по другим источникам - 1038 или 1048) лет. Сейчас это уже не столь важно! Ну, а потом он отрекся от трона и стал горным божеством.

По легенде, Тангун женился на дочери речного Бога Писоап, и та родила сына по имени Пуру, который и стал правителем Восточного Пуё.

В разных источниках называются разные даты правления Тангуна, но самой популярной и изученной версией мифа все же считается история, рассказанная в XIII веке в "Самгук Юса". Согласно ей Тангун начал править в 2333 году до н. э.. Как бы то ни было, но до 1961 года летосчисление в Южной Корее называлось Танги и велось с 2333 года до н. э.

Миф о Тангуне, родоначальнике корейцев, основателе корейского государства Древний Чосон - один из наиболее спорных у жителей полуострова. Может быть, поэтому его постоянно обновляли. В старую легенду корейцы добавили и более поздние факты, например, на древнейшие предания о мировом дереве и верховном небесном владыке наложили буддийские мотивы о духе дерева Тан и Индры в образе Хванина. Деяния Тангуна рассчитали так, чтобы они совпали с периодом правления древнекитайских государей, а вымышленные географические названия идентифицировали с современными.

Именно поэтому в мифе о Тангуне прослеживаются разные наслоения: не только буддийские, но и шаманские элементы, присущие многим народам северо-восточной Азии. Например, медведь - герой многих мифов об основании различных культур в Маньчжурии и на Дальнем Востоке России.

Этот миф оказал большое влияние на культуру Кореи. Многие поэты и художники воплотили образ Тангуна в своих произведениях. Живописец VI века Сольго будто бы нарисовал Тангуна после того, как к нему во сне снизошел дух родоначальника. Считается, что поэт XIII века Ли Гюбо, увидев картину Сольго, воодушевился и написал поэму о Тангуне (жаль, что она не сохранилась!). Ли Сынхю (XIII в.) в "Чеван унги" воспроизвел миф о Тангуне в стихах.

Легенда оставила свой след и на религии корейского народа. Когда государство Корё переживало трудности из-за внутренних неурядиц и иноземных нашествий, особенно во время монгольских завоеваний, миф о Тангуне в какой-то степени сплотил нацию. Этого героя стали считать общим предком корейцев и поклоняться ему как божеству. Особенно почитали Тангуна за Бога у косиндо (это ветвь корейского шаманизма). Движение тэджонгё, по сути, ставшее преемником косиндо, также сплотило людей в тяжелые времена японской оккупации, да и сегодня имеет своих последователей - патриотов корейской нации.

С 1909 года национальным праздником Республики Корея, или Южной Кореи, является День основания государства. Он учрежден в память об образовании первого корейского королевства Кочосон (Древний Чосон) и стал официальным выходным, когда поднимается государственный флаг. Интересно, что сначала этот день отмечался в третий день десятого месяца по лунному календарю, то есть, в день рождения Тангуна, и только с 1949 года получил конкретную дату - 3 октября по григорианскому календарю.

В день праздника проводится церемония на алтаре вершины горы Мани на острове Ганхва-до. Согласно легенде, этот алтарь поставил сам Тангун в знак благодарности отцу и деду на небесах. Праздник отмечается и в Северной Корее, в мавзолее Тангуна неподалеку от столицы КНДР Пхеньяна, но он не имеет государственного статуса.

Возле жертвенника богов земли и зерна

Каменная дорожка приводит нас к довольно пустынному и даже немного мрачному месту. Как выяснилось, "Садик там" на самом деле Sajikdan, что в буквальном смысле означает жертвенник богов земли и зерна. Об этом написано на табличке, где есть текст и на корейском, и на английском языках. Изучаем план территории, чтобы понять, куда же нам идти. Спросить некого, вокруг - ни души. И это буквально в двух шагах от центральной площади и ее достопримечательностей!

Сеульцы очень предприимчивы. Они используют каждый квадратный сантиметр земли, выравнивая мощной техникой холмы, засыпая землей море и выстраивая дома с минимальным расстоянием между собой. В этих мизерных просветах нет места не только для деревьев или цветов, но и для букашек. Вы не встретите на улицах одинокую собачку или котика, да и птиц почти не увидите. Вот поэтому показалось странным, что посреди мегаполиса огромная территория огорожена высоким забором, за которым нет никаких строений. Заглядывая в просветы в ограде и в мрачных старых воротах (их несколько), мы увидели нечто вроде пустыря. Да уж, интересен жертвенник, символизирующий духовную основу династии, как написано на табличке!

Мы обошли огороженную территорию и приблизились к невысокой светелке - мини-будке для охранника или вроде того. Ну наконец-то хоть один человек! Уж эта-то молодая женщина должна точно знать, где находится Тангун! И мы не ошиблись. Она показала рукой в сторону возвышенности на этой же территории парка. Все-таки этот "Садик там" и есть довольно старый, разросшийся парк с вековыми деревьями, по центру которого и стоит жертвенник! Склон возвышенности был довольно пологим, и подниматься поначалу было совсем легко, тем более для таких как мы пешеходов здесь были выложены уже знакомые нам широкие каменные дорожки.

Мы прошли несколько метров и остановились там, где дорожка поворачивала направо. Словно притягивала какая-то таинственная сила! Она заставила сделать шаг вперед и раздвинуть лохматые ветви дерева. И мы это сделали! Видимо, нарушили чью-то идиллию: прямо перед лицом пролетела огромная черно-белая птица, обдав волной упругого январского воздуха из-под своего опахала. Птица явно вылетела из-под груды камней, которые создавали здесь своеобразное ущелье - опять же мрачное и в то же время завораживающее взгляд. И она не улетала до тех пор, пока мы, растерявшись, доставали свои телефоны, чтобы запечатлеть такую гордую красавицу. А птица по-хозяйски уселась на камни и что-то ела - может быть, и мы должны были положить для нее пищу - кто знает... И резко взлетела, как только нацелили на нее камеру. Так и получились фото без этой странной пернатой. Лишь позже мы поймем, что птица и есть хранитель Тангуна. Когда увидим рядом с ним ее сородичей... Однако, не буду забегать вперед.

За поворотом склон стал почти отвесным. У каменной дорожки появились ступеньки и поручни, и самый крутой ее участок упирался в ворота. Скорее, это была имитация ворот, их очертание с непременным символом инь-ян вверху, ведь дверцы входа просто отсутствовали. А дальше, уже за воротами, проглядывалась ровная заасфальтированная площадка, окаймленная елями - любимыми деревьями корейцев. Местные жители много могут рассказать, например, о том, что во времена японской оккупации эти ели вырубали и вместо них сажали сакуру. Сейчас все наоборот - но если где-то цветет сакура - корейцы плачут. Душевные раны не заживают даже в последующих поколениях, настолько глубокими стали они за тридцать пять лет насилия.