Для чего люди одурманиваются? Сборник

Кстати сказать, лубочная литература и лубочные картинки играли немаловажную роль в антиалкогольной пропаганде в среде простого российского населения. Особенно распространены они были в XVII веке.

Составители нашей книги не ставили перед собой цели представить на суд читателя всеобъемлющую историю антиалкогольного движения в нашем отечестве. Из широкого исторического потока мы «выхватили» последний, самый мощный этап движения за народную трезвость, который пришелся на последние десятилетия прошлого и начало нынешнего века. Если два предыдущих этапа были, по существу, крестьянскими, то в последней волне представили и проявили себя также рабочие, врачи, учителя, ученые, особенно профессора медицины, военные, видные писатели и журналисты, художники, а также православные и католические священники. Это движение отличало многообразие форм, что мы и пытались отобразить в нашей книге. Неоценимую роль в антиалкогольной пропаганде сыграла печать. С 1883 по 1916 год в России издавалось только на русском языке 31 периодическое издание. 27 из них было специально посвящено борьбе с пьянством, и четыре издания регулярно публиковали материалы антиалкогольного содержания. Вот названия только некоторых из них: «В борьбе за трезвость», «Вестник трезвости», «Отрезвление», «Сеятель трезвости», «Сила трезвости», «Трезвые всходы», «Трезвая мысль», а также многие другие.

Вдумаемся в цифру: не менее чем в 32 губерниях и 91 уезде были организованы общества трезвости. Возникали они стихийно, общественность «без всякой указки сверху» организовывала их.

Книга «Для чего люди одурманиваются?» представляет не только исторический интерес. Каждая ее страница убеждает в том, насколько сильной может быть общественность в борьбе с социальным злом. В ней в какой-то мере раскрываются условия, причины пьянства в России, и, что нам кажется немаловажным, в ней собраны научные данные, не потерявшие значения и в наши дни, и также обобщен богатейший опыт профилактики и борьбы с зеленым змием, опыт актуальный как никогда именно сегодня.

Г. О. [1] О пьянстве в России [2]

Страшная народная язва, убивающая физические и умственные силы нашего народа, укореняющая в нем разврат и нищенство, обратила наконец на себя внимание и общества, и правительства. Во всех классах народа, и в городах, и в селах, идет громкий говор о пьянстве, о спаивании народа во имя «свободного промысла». Вопрос о пьянстве делается важным государственным вопросом, и приходит время держать на него ответ прямой и положительный в интересах народа и государства.

Предки наши любили, говорят, водку и порой пивали невоздержно; впрочем, довольно долго, именно до начала тысяча шестисотых годов, за пьянство сажали в тюрьму и даже били кнутом; пить вино позволялось только по большим праздникам. Но пьянство приняло другой характер, когда сделалось статьей государственного дохода, когда вином начала промышлять казна и кабак сделался царевым. Впрочем, до половины 17-го столетия пьянство развивалось далеко не свободно: казна, продавая вино народу из своих кабаков, отданных в веру или на откуп, порой делала ограничения в видах народной нравственности. Так, например, в 1652 году изданы были, по ходатайству духовенства и думных людей, довольно строгие правила о кабаках: в селах «меньших» не дозволялось держать кабаков, а в городах и больших дворцовых селах можно было иметь только по одному кружечному двору. Одному «питуху» не велено было давать больше чарки вина; лицам «священнического и иноческого чина» вино не продавалось. Во время постов, по воскресеньям, средам и пятницам вином не торговали. Должны были питухи пить смирно, без «дурна, и драки, и душегубства, и иного воровства». Но все эти меры имели силу весьма недолго: пьянство год от году размножалось, увеличивался и доход казны. Потребность в деньгах становилась ощутительнее, а между тем корчемство вином принимало громадные размеры и коснулось даже монастырей. Как бы то ни было, но интерес финансовый взял верх, и в 1659 году велено было: «питухов с кружечных дворов не отгонять и великого государя казне во всем учинить прибыль».

С этих пор отношения правительства к пьянству принимают характер финансовый, вино делается средством «для пополнения великого государя денежной казны». Казна обращается то к откупам, то к казенному, то к смешанному управлению. Манифестом 1765 года введена была чистая откупная система на самых широких основаниях, которая, изменяясь и совершенствуясь, существовала с небольшими перерывами до 1863 года. Комиссия, назначенная Екатериной II (в 1764 г.) для рассмотрения винных и соляных сборов, нашла, что единственный способ обеспечить государственный доход — отдать питейную продажу на откуп частным лицам. Так как на первом плане стоял интерес финансовый, то во имя его откупщикам обещано было монаршее покровительство, дозволено им носить шпаги, над отдаточными дворами ставить государственный герб и открывать для «казенной» питейной продажи кабаки там, где и в каком количестве они пожелают… Откупа входят в силу; питейные сборы, поднявшись до 5 миллионов руб. сереб. (за 1767 г.), растут быстро: в первых годах нынешнего столетия доходят до 21 миллиона руб., а в 1811 году до 53 миллионов руб. асигн. и таким образом становятся главною статьей государственного бюджета.

Не дешевой ценой были куплены эти крупные доходы. Откупщики поручены были особому покровительству губернаторов; они могли заводить кабаки «негласные», переносить старые кабаки на места выгодные, иметь при них особые харчевые покои. Слово «кабак» заменено выражением «питейный дом», так как от злоупотреблений «название кабака сделалось весьма подло и бесчестно». Расширение льгот откупу, узаконенное ему покровительство и в особенности право ставить кабаки там, где откупу угодно, возвышало цифру питейного дохода, но, с другой стороны, увеличивало пьянство в громадных размерах. Еще в 1803 году поднимаются жалобы на спаивание народа, на пьянство, доводящее народ десятками тысяч до полного разорения. Департамент уделов первый подал голос за своих удельных крестьян и просил принять меры к пресечению зла. Помещики, в свою очередь, заявили жалобы на то, что откупщики, пользуясь проезжими дорогами, ставят на них кабаки, без согласия владельцев и даже чуть не против барского дома, соблазняют и спаивают народ. Жалобы были услышаны.

Правительствующий сенат постановил закрыть питейные дома, учрежденные без согласия удельного ведомства. Даже ограничено было (с 1807 г.) вообще число кабаков. Впрочем, последнее ограничение не имело почти никакой силы, так как покровительство губернатора оставлено было в силе, да, кроме того, и реестров на кабаки 1803 года, которыми ограничен был откуп, не оказалось в наличности.

После войны 12-го года, по мысли графа Гурьева, манифестом 1817 года введено (с 1819 г.) казенное управление, а откупа уничтожены как неудобный и вредный способ взимания питейного сбора. Казенное управление существовало 8 лет и в первую пору представляет увеличение государственного дохода, а впоследствии— ряд злоупотреблений, приносивших убыток казне и громадный вред народной нравственности…

В мае 1826 года министр финансов граф Канкрин во всеподданнейшем докладе высказал: «Желать должно, чтобы умеренное употребление вина между простолюдинами умножалось». В пьянстве открыли средство поддержать наше земледелие, стесненное искусственным отвлечением капиталов к фабричному делу и затруднявшееся в сбыте хлеба вследствие упадка торговых сношений с иностранными государствами. В России городов мало, говорил Канкрин, и хлеб может находить свое потребление только превращением в вино. Дабы поправить наше винокуренное производство усилением внутреннего потребления, Канкрин обратился к откупу, так как при казенном управлении вследствие злоупотреблений сословие чиновников развращалось. В июле 1826 года откупа были восстановлены, и с тех пор по 1863 год мы имели в России откупную систему, постепенно разраставшуюся и в правах и в границах; ее ненавидел народ, но тем не менее ею пользовались как главным средством для пополнения государственного бюджета. Казенное управление за первый, 1820 год дало 77 с половиной миллионов; затем, постоянно уменьшаясь, вследствие злоупотреблений питейный доход в 1826 году не составил и 68 миллионов. Возрожденные откупа увеличили в первые четыре года доход казны только на 5 миллионов и давали по великороссийским губерниям в 1827–1831 годах по 72 789 900 руб. ассигн., в 1851–1854 годах почти до 83 миллионов и, наконец, в последнюю эпоху своего существования, в 1859–1862 годах, давали казне ежегодно номинального дохода 127 769 488 руб. 32 коп., что в общей сумме государственного бюджета составляет почти 46 %, так как сумма всех государственных доходов составляет, например в 1859 году, 280 736 835 руб.