Фашизм — душитель свободы совести

Вражда между фашизмом и христианством в гитлеровской Германии началась не сразу. Больше того, реакционные епископы христианских церквей Германии в свое время помогли Гитлеру установить его диктатуру. Они боялись революции, боялись возраставшего влияния коммунистической партии на рабочий класс и надеялись, что гитлеровцы сумеют справиться с революционной грозой. Первые послания германских епископов, выпущенные после того, как установилась диктатура фашистов, были полны благодарности Гитлеру за разгром коммунистических организаций. Многие католические священники быстро усвоили фашистскую фразеологию о мнимых расовых преимуществах немцев перед другими народами. На германское духовенство сильно влиял и римский папа, который требовал, чтобы оно поддерживало Гитлера.

Гитлеровцы сумели воспользоваться этой поддержкой. В то же время они громили католические организации, преследовали верующих и тех священников, которые были противниками фашистского режима.

Помогая гитлеровцам захватить власть, чтобы удушить революционное движение, епископы не рассчитывали, что сами они очутятся под фашистским сапогом, и были жестоко разочарованы, когда Гитлер лишил католическую церковь Германии политической власти. Однако повести открыто борьбу за свои былые привилегии церковники не решались.

Едва захватив власть, гитлеровцы начали расправу со своими политическими врагами, а таких оказалось очень много. Массовые расстрелы, избиения, грабежи, еврейские погромы, сожжение миллионов книг, наглое попрание элементарнейших человеческих прав грязным фашистским сапогом — все это восстановило против Гитлера новые массы людей, даже тех, которые прежде верили его лживым обещаниям служить интересам народа.

Среди этих людей было немало верующих — католиков и протестантов, состоявших в церковных общинах. Естественно, что люди, состоявшие раньше в католических профсоюзах и прочих религиозных массовых организациях, по-прежнему тяготели к церкви, даже больше прежнего, ибо после того, как гитлеровцы разогнали эти профсоюзы, оказалось, что во всей Германии нет никаких легальных нефашистских организаций кроме церковных приходов. Верующие понесли в церковь свое разочарование в фашистском режиме. Священники, которые приветствовали захват Гитлером власти, потеряли свой авторитет в глазах масс.

Среди верующих, даже политически неразвитых, отсталых было много людей, горячо ненавидевших гнусный фашистский режим. Если бы они понимали свои классовые интересы, они пошли бы в свое время за коммунистами, которые указывают правильный путь борьбы за освобождение трудящихся. Но для верующих авторитет священника был сильнее. Теперь духовенству пришлось считаться с тем, что верующие ожидали от церкви сочувствия их антифашистским настроениям, ожидали выступлений в защиту человеческих прав, грубо нарушенных фашистскими варварами. Если бы церковь не откликнулась начато, массы верующих трудящихся разочаровались бы в ней, отошли бы от нее. Поэтому руководители германских церквей были вынуждены прислушаться к настроениям и требованиям масс и поискать такой формы протеста, чтобы и народ удовлетворить, и фашистов не слишком обидеть.

Нужно, впрочем, тут же сказать, что и среди католического и, еще больше, среди протестантского духовенства (особенно низшего, приходского) с самого начала нашлось известное число мужественных людей, которые решились выступить против фашистского террора не из соображений узко церковной политики, а из сочувствия к порабощенному фашистами народу.

Форма таких выступлений была довольно мирная: священники в весьма умеренных выражениях говорили в проповедях об очередных фашистских бесчинствах по отношению к церкви, публично сожалели о том, что Гитлер нарушил свое обещание не вмешиваться в церковные дела и оставить неприкосновенными массовые организации церквей. Но сколько бы ни смягчали проповедники свои речи, на фашистов они действовали, как раскаленное железо. Подосланные полицией хулиганы устраивали в церквах скандалы, свистели во время проповедей, выкрикивали фашистские лозунги, старались вызвать верующих на драку. Если священник казался явным «крамольником», его без церемоний хватали и увозили в полицейский застенок.

Прихожане, наблюдавшие все это, еще больше объединялись вокруг церкви.

Массы снизу оказывали давление на церковь и заставляли ее в той или иной форме протестовать против: гитлеровского террора. Это не входило в расчеты церковных руководителей, которые надеялись на мир с Гитлером, даже ценой больших потерь для церкви. Но и епископам пришлось считаться с настроениями верующих. Отношения церкви с фашизмом становились все более напряженными, и гитлеровские бандиты перешли к нападкам даже на высшее духовенство.

Все это следует иметь в виду, говоря о религиозных гонениях в Германии. Нужно помнить, что церковные организации вступили в конфликт с фашистами под давлением народных масс, а вовсе не потому, что князья церкви осуждают фашизм. Это свидетельствует о том, насколько сильны в Германии антифашистские настроения в народе.

Германские фашисты непрочь были бы наладить мирные отношения с церковными организациями. Гитлер был бы рад не раздражать церковь, пользующуюся в стране большим влиянием на массы. Сам он не раз подчеркивал, что остается «добрым католиком» (этим он хотел приобрести доверие верующих Германии и других стран, где распространен католицизм). В программе фашистской партии специально говорится, что она поддерживает христианскую религию. В своих речах Гитлер нередко вопит, как кликуша: «С нами бог!». Но одно дело — желание жить в мире, а другое — невозможность мира. Епископы хотят пользоваться авторитетом у масс и потому вынуждены считаться с их настроениями, подлаживаться к ним.

Но массы ненавидят фашизм, и церковники вынуждены, хотя весьма робко и осторожно, выступать против «крайностей» фашизма, против бесчинств в церквах и издевательств над верующими, которые совершают фашистские головорезы. Фашисты, не допускающие ни свободы мысли, ни свободы слова, требующие слепой собачьей покорности своему «фюреру», приходят в неистовство даже от весьма робких церковных проповедей с протестами против насилий над свободой совести.

Разумеется, с каждым днем ненависть германского народа к фашизму не слабеет, а усиливается. Не прекращаются и раздоры между гитлеровцами и епископами.

Фашистский террор против духовенства

Уже в первые дни фашистской диктатуры в Германии, в феврале 1933 г., на собрании католиков в Крефельде был избит фашистами один из видных деятелей «центра» — Штегервальд. Примерно в то же время падерборнский епископ пожаловался одному из фашистских вожаков — фон-Папену, что гитлеровцы ночью ворвались к священнику Отто Коху в г. Дортмунде, увели его в помещение своей организации и там долго глумились над ним.

Обыкновенно фашистские власти отвечают на такие протесты, что это, мол, случайные бесчинства, которые не повторятся. На самом деле это преднамеренный поход фашистов на верующих и на церковь, гонение на веру.

Приведем несколько примеров.

В августе 1939 г. был убит в концентрационном лагере «Бухенвальд» католический священник Штейнведер. Три месяца просидел он в этом лагере. Его беспрерывно истязали за то, что он не хотел признать Гитлера стоящим выше Христа.

В августе 1937 г. в Имменштадте был присужден к тюремному заключению монах-капуцин Гуго только за то, что сказал, что фашистская организация «Сила через радость» не дает своим членам возможности посещать богослужения.

Во Франкентале в июне 1937 г. был приговорен к штрафу священник Шредер только за то, что он в проповеди нелестно отозвался об одном из главарей фашистов — Бюркеле. Кстати сказать, Бюркель известен как ярый враг христианской религии и духовенства, пускающий в ход любые хулиганские приемы, чтобы досадить верующим.

В июне 1937 г. в Мюнхене был арестован популярный католический священник Руперт Майр, а вместе с ним еще 10 католических священников. Майра приговорили к 6 месяцам тюрьмы.