Взгляд на Америку через задний проход

Первый штрих.

Американская система скорой помощи работает как отлаженный конвейер на заводе Форда. Поступившего больного быстро приводят в первый порядок, после чего приходит врач-менеджер, который внимательно смотрит в честные глаза бедолаги и его родственников на предмет… платёжеспособности, и если перспектив в данном вопросе не отмечается, больному тут же дают пинка под зад. Если же помимо медстраховки есть шанс опустить больного (или родственников) на КЭШ (наличные), то лица медиков сразу добреют, и начинается вторая стадия. Больного переводят в палату и перво-наперво начинают делать ему все известные науке (а также совершенно ей неизвестные) анализы, исследования и процедуры, стараясь, пока больной в шоке, а родственники в истерике, накрутить как можно больше "бабок".

Отец попал в эту вторую категорию. Надо было видеть, как он испугался на следующее утро, когда пришёл в себя. Он дрожащим голосом шептал мне на ухо, чтобы я настоял на прекращении этого "интенсивного лечения", т.к. через 3-5 дней таких ударных медицинских усилий, счёт за лечение может достигнуть больших 5-значных цифирок в "зелёных".

Однако русский человек не был бы русским человеком если бы не нашёл выход в этой ситуации. Мы включили испытанный и всем соотечественникам известный ещё с Совдепии приём под названием "давайте прибедняться", т.е. представляться более бедными, чем это имеет место на самом деле. Надо заметить, что в России этот приём, как правило, не слишком успешен, так как все прекрасно знают, что у нас ещё с советских времён принято представляться бедными, сирыми и несчастными. Никто и не верит. Правда в последние годы в среде так называемых "новых нерусских" набирает силу противоположная тенденция, которую по аналогии можно назвать "прибогачиваться", т.е. представляться более богатым, чем имеет место на самом деле. Но это так, к слову…

Зато, какой успех имело это нехитрое новшество в США. Вот что значит – дикая страна: они даже представить себе не могут, что человек может "сыграть дуркана" и представится бедным и убогим. Ведь в Америке надо всё время (даже лёжа на операционном столе) демонстрировать Успех, даже если на самом деле живёшь в картонной коробке на городской свалке. Так что, услышав о наших "материальных проблемах" американские Айболиты приуныли и стали стремительно терять к нам интерес, что сразу же выразилось в стремительном сокращении количества исследований на томографах, гематографах, рентгенах и прочих пургенах.

Однако успех всё же оказался частичным, потому что, потеряв надежду серьёзно разжиться КЭШем (наличными), они решили всё же наверстать своё за счёт медицинской страховки. Как говорится, "с паршивой овцы, хоть шерсти клок…".

Началась третья серия нашей медицинской эпопеи – вялотекущая. Почему вяло – понятно: страховая фирма не оплачивает без разбора все процедуры и супердорогие исследования, но не может отказаться от оплаты содержания больного в больнице. Какой вывод? Надо сократить до минимума лечение, но постараться побороться за максимально длительное нахождения больного в стенах оздоровительного учреждения.

Сколько, вы думаете, стоит один день лежания в палате в американском госпитале (на примере чикагского "Resurrection Medical Center")? Вы не поверите. Только койка стоит 800 долларов в сутки, плюс питание, плюс услуги сиделок, плюс смена белья. Всего (без стоимости лечения!) набирается 1200 долларов в сутки. Плюс к этому само лечение (о его содержании мы поговорим ниже), плюс специальные исследования (скажем, исследование на томографе стоит 5500 долларов). В общем, когда всё это сложишь, волосы встают на голове дыбом.

Для справки заметим, что в Америке есть два вида медстраховок: первая даётся госслужащим и госпенсионерам за счёт государства – она безлимитная, зато вторая оплачивается за счёт страховых взносов частных фирм, на которых работает подавляющее большинство американцев – она лимитированная, т.е. денег на ней ровно столько, сколько каждый человек успел накопить из собственных отчислений от зарплаты до момента попадания в лапы целителей. Так вот мне говорили, что даже месячное пребывание в госпитале подобном упомянутому "Resurrection Medical Center" может полностью истощить страховой счёт взрослого человека со средней зарплатой, отбарабанившего на какой-нибудь фирме 10 лет. После чего, можешь лечиться, как захочешь, самостоятельно или за КЭШ (наличные), если они есть. Именно поэтому надо видеть, как вполне благополучные средние американцы демонстрируют настоящий, неподдельный ужас, попав в подобную клинику и ощутив полное бессилие перед безликой машиной пожирающей их накопленные действительно тяжким трудом страховые сбережения.

У отца правда была государственная безлимитная страховка. Но каково было лечение… Кажется, нет слов, способных передать тот театр абсурда, который представляет собой американская медицина (и который со временем ждёт и нас, грешных, если реформа нашей медицины будет идти по тем же американским лекалам).

Начнём с того, что лечащий врач, раз посетив больного, может потом более ни разу не появиться у его кровати (в нашем случае именно так и произошло), предоставив его попечению дежурных врачей (которые каждый день разные) и сестёр. То есть, фактически, нет врача, который постоянно наблюдает за течением болезни и вносит текущие корректуры в методику лечения. Это само по себе безумие, но оно становится просто безумием в квадрате, если с самого начала поставлен неверный диагноз (как было в нашем случае). После этого больного начинают упорно лечить от неверно определённой болезни, не обращая никакого внимания на несоответствие симптомов и ухудшение состояние пациента. В нашем случае был поставлен диагноз "микроинфаркт" и именно от оного упорно лечили отца до самого конца пребывания в госпитале. Всё бы ничего, но проблема заключалась в том, что отец перенёс операцию по ликвидации непроходимости желудка (по-научному: "формирование анастомоза между желудком и двенадцатиперстной кишкой") и у него продолжались проблемы с пищей. Но в американской истории болезни (видел собственными глазами) этой ОСНОВНОЙ проблемы даже не было упомянуто, и соответственно её никто и не думал лечить. А когда сестрам надоело перестилать постель после постоянных рвот, они просто прекратили давать отцу еду. Ну точно по поговорке: "Какое лучшее средство от головной боли? Гильотина!".

Вторая особенность американского госпиталя ещё смешнее. Вы можете представить себе, что вы лежите в палате со сломанной ногой, к вам приходит врач и неожиданно начинает вырывать у вас совершенно здоровый зуб? Вы пытаетесь воззвать к его логике: мол, доктор, у меня нога сломана, а зуб вполне здоров. На что вам с не меньшей логикой ответствуют: я стоматолог и сломанную ногу лечить не умею, так что пока будем рвать зубы. Вы думаете, это я анекдот рассказываю? Ошибаетесь. Именно так лечат в Америке (по крайней мере, в чикагском элитном госпитале "Resurrection Medical Center"). Приходит доктор и говорит: я специалист по сердечным болезням, так что не морочьте мне голову с вашей непроходимостью пищи. Будем лечить микроинфаркт! А специалист по желудку у нас в данный момент отсутствует. И вообще, не мешайте работать. Мне показалось, что я ослышался. Я переспросил ещё раз. И получил снова тот же ответ от доктора медицины, некого Ахмада (где он изучал медицину, и где получил степень доктора осталось загадкой). И что характерно, они чётко следовали данной установке: до самого конца желудком и непроходимостью пищи никто не занимался, хоть тресни, а лечили (если это можно назвать лечением) от мифического микроинфаркта.

За день до выписки к нам зашёл доктор-болгарин, неплохо говоривший по-русски, и мне удалось с ним довольно долго побеседовать. Я начал ему раз в двадцатый (именно столько заходило в палату дежурных врачей) пересказывать историю болезни отца и жаловаться, что никто не занимается лечением непроходимости пищи. Он внимательно слушал, кивал, а потом спросил, почему мы раньше не рассказали врачам об этой проблеме. Я слегка сорвался и заорал, что в данный момент пересказываю эту историю как раз в 20-ый раз и это уже похоже на анекдот. Он открыл историю болезни, которую наваяли американцы за 4 дня пребывания отца в госпитале и сказал, что там ничего этого не записано и даже стал мне переводить построчно весь тот бред, который эти козлы там написали. Потом похлопал меня по плечу и сказал, чтобы я не расстраивался. Это обычная практика, сказал он, здесь часто ставят диагноз «микроинфаркт» потому, что ни подтвердить ни опровергнуть этот диагноз практически невозможно даже при вскрытии (микроинфаркт не оставляет шрамов на сердце в отличие от настоящего инфаркта), зато позволяет достаточно долго держать больного в клинике, накручивая счёт и использовать очень недорогое лечение и минимизируя уход.