Малые войны 1920–1930-х годов

Имеются две основные железнодорожные линии Маньчжурии и Монголии: КВЖД и ЮМЖД. Мы должны считаться с КВЖД. Она образует букву «Т» с ЮМЖД. Эта система не отвечает военным, требованиям. Мы должны иметь под своим контролем железные дороги в Южной и Северной Маньчжурии, но если КВЖД, принадлежащая Советской России, будет развиваться в этой области, то наша новая континентальная политика получит удар, и это вызовет в ближайшем будущем конфликт с Советской Россией. В этом случае нам вновь придется сыграть ту роль, которую мы играли в русско-японской войне. КВЖД станет нашей точно так же, как стала нашей ЮМЖД, и мы захватим Гирин так, как мы захватили Дайрен.

В программу нашего национального роста входит, по-видимому, необходимость снова скрестить наши мечи с Россией на полях Монголии в целях овладения богатствами Северной Маньчжурии. Пока этот скрытый риф не будет взорван, наше судно не сможет пойти быстро вперед. Мы должны потребовать от Китая права строить важные военные железные дороги. Когда эти дороги будут закончены, мы будем всемерно наполнять Северную Маньчжурию нашими войсками. Советская Россия должна будет вмешаться, и это будет нашим предлогом для открытого конфликта.

Мы должны настаивать на постройке следующих железных дорог: [94]

1. Тунляо-Жэхэсская дорога. Когда она будет закончена, она принесет нам огромнейшую пользу в нашей борьбе за развитие Внутренней Монголии, где имеются огромные участки для возделывания риса; монгольская шерсть гораздо лучше австралийской. Монголия является потенциальным источником огромнейшего богатства. Если мы эту промышленность будем поддерживать путем развития железных дорог, то продукция возрастет по меньшей мере в 10 раз.

Мы этот факт скрывали от остального мира, чтобы Англия и Америка не начали с нами конкурировать.

2. Солунь-Таонаньская дорога. Если мы заглянем в будущее Японии, то мы должны признать неизбежность войны с Россией на полях Северной Маньчжурии. С военной точки зрения эта дорога не только позволит нам угрожать тылу России, но и лишить ее возможности подвозить подкрепления в Северную Маньчжурию.

Вместе с Тунляо-Жэхэсской железной дорогой это будут две дороги, ведущие в Монголию.

3. Участок Чанчунь-Таонаньской дороги; эта дорога идет от Чанчуня до Далая в долине р. Сунгари. Построив эту линию, мы сможем превратить Далай в базу для наступления на Сибирь по трем дорогам: через Таонань, Аньшань и Цицикар.

4. Гирин-Хойренская линия. Гирин-Дунхуасская линия уже готова, линия Дунхуа-Хойрен должна еще быть построена.

Когда мы будем иметь в своих руках эту огромную транспортную систему, мы уже не должны будем скрывать наших намерений в Маньчжурии и Монголии.

Согласно завету Мейдзи, наш первый шаг должен был заключаться в завоевании Формозы, а второй — в аннексии Кореи. Теперь должен быть сделан третий шаг, заключающийся в завоевании Маньчжурии, Монголии и Китая. Когда это будет сделано, у наших ног будет вся остальная Азия, включая и острова Южного моря.

Мы должны будем когда-нибудь бороться с Америкой в целях самосохранения, а также для того, чтобы дать предостережение Китаю. Если Гирин-Хойренская железная [95] дорога будет закончена, мы будем иметь большую окружную линию через всю Маньчжурию и Корею. Нам тогда никто не сможет помешать, и Японское море станет центром нашей национальной обороны. Обеспечив транспорт продовольствия и сырья, мы. уже не должны будем бояться ни американского флота, ни китайской или русской армии. Мы тогда сможем подавить корейское движение.

Маньчжурия и Монголия. Раньше или позже нам придется здесь воевать с Советской Россией, и эти дивизии сформируются в две крупные армии. На юге они займут Шанхай Гуань и защитят его от северного продвижения китайских войск. На Севере они будут защищать Цицикар от продвижения русских на юг. В наших руках окажутся, таким образом, все богатства Маньчжурии и Монголии.

Если даже война будет продолжаться 10 лет, нам нечего будет бояться недостатка в припасах и снаряжении. Маньчжурия и Монголия являются Бельгией Дальнего Востока. В наших войнах с Россией и США мы должны будем заставить Маньчжурию и Монголию перенести все ужасы войны».

Наступивший в конце 1929 г. мировой экономический кризис обострил всю систему международных противоречий капиталистических стран и еще более усилил напряженность обстановки на Тихом океане. Потрясенные кризисом державы в поисках выхода из него вступили в ожесточенную фазу борьбы за колонии, за рынки сбыта.

Борьба держав в Китае приняла особо напряженный характер. Американский и английский капитал повели наступление на цитадель японского империализма на материке — Маньчжурию. Американские капиталисты начали переговоры об организации в Северной Маньчжурии новых промышленных предприятий. Попытка американцев предоставить Чжан Сюэляну заем в 30 млн долларов на организацию мирового порта в Хулудао (Ляодунский залив), соединенного с железнодорожной сетью Маньчжурии, вызвала крайнюю тревогу в Японии, видевшей в этом прямую угрозу значению Дайрена. Американские банки [96] предоставляют Нанкину заем в 70 млн долларов на развитие горных предприятий и путей сообщения в Маньчжурии. Америка добивается концессии на добычу золота. Наконец США приняли участие в постройке железной дороги Со лунь — Таонань, являющейся частью проектируемой японцами параллельной КВЖД магистрали: Хайлар (на КВЖД) — Солунь — Таонакь — Чанчунь — Гирин — Дунхуа — Хойрен — корейский порт Сейсин, имеющей исключительное значение для колонизации Северной Маньчжурии и агрессивных целей японского империализма.

Англичане вложили 15 млн долларов в хозяйство Маньчжурии и организовали золотые прииски на Хингане. Маньчжурская буржуазия во главе с Чжан Сюэляном охотно шла на противопоставление японцам в Маньчжурии конкурентов-империалистов в расчете использовать их борьбу для сохранения остатков своей политической и экономической самостоятельности.

В 1930 г. мировой экономический кризис со всей силой поразил Японию вследствие ее громадной зависимости от внешних рынков, торговля Японии с Китаем сократилась в течение года на одну греть, за первое полугодие 1931 г. еще на 25%. Резко сократились закупки США. К июню 1931 г. около половины японских фабрик и заводов были остановлены. Существование городского населения зависело от трех основных отраслей: судоходства, шелковой и текстильной промышленности. Мировой кризис лишил суда грузов и снизил цены на шелк и хлопчатобумажные ткани. Китайцы объявили бойкот японским товарам, а английские доминионы защитились таможенными барьерами. Около половины населения Японии занимается земледелием, обрабатывая небольшие участки; арендная плата увеличилась, цены на рис поднялись. Крестьянское хозяйство дошло до катастрофического состояния. Количество безработных достигло двух миллионов.

Обострив революционную борьбу в Китае, кризис активизировал захватнические планы мировой буржуазии в Китае и, что самое главное, кризис еще больше обострил антисоветские тенденции мировой буржуазии, мечтающей о переключении японской интервенции в Маньчжурии в интервенцию против СССР. [97]

Выход из тяжелого внутреннего кризиса Япония видела в осуществлении захвата Маньчжурии, рассчитывая на слабость дезорганизованного Китая, на ослабление, в связи с кризисом, своего главного соперника США и на поддержку французского империализма.

Как известно, в 1927 г. Чан Кайши создал нанкинское правительство, объявив себя президентом Китая. В своей политике он опирался на купцов и землевладельцев и заключил ряд договоров с признавшими его иностранными державами. Стремясь получить иностранные займы, он предоставил иностранцам право приобретать землю в Китае. Объявив себя преемником Сунь Ятсена и сторонником его «трех принципов», он распустил рабочие профессиональные союзы и объявил коммунистическую партию вне закона.

Положение рабочих и крестьян с установлением правительства Чан Кайши ни в чем не изменилось. Для них он был такой же генерал, как и другие, только более сильный и жестокий. Гоминдан был его орудием для эксплуатации масс.